Неназванные аналитики из российского разведывательного сообщества заявляли, что США могут атаковать Иран 6 апреля в 4 часа утра. Операция под названием «Укус» должна была продлиться 12 часов и ставила бы своей целью уничтожение ядерных объектов Ирана. Однако в самом Вашингтоне на все вопросы корреспондента The New Times о возможной скорой войне отвечали одним словом — nonsense, чепуха. В намеченный час ударов по Ирану не состоялось.
Дмитрий Тренин
председатель научного совета
Московского центра Карнеги
Казалось бы, все говорит о том, что война вот-вот начнется. В акватории Персидского залива и северной части Аравийского моря находятся две авианосные группы США вместо обычной одной. Иран захватил британских моряков, чем резко накалил отношения и с Лондоном, и с Вашингтоном. Правда, иранцы отпустили их, лишив американцев и этого повода для начала военных действий. На юге Ирана пропал американец. Иранские военные демонстративно готовятся к отражению нападения США. В этом контексте приостановка работ на Бушерской АЭС и отказ России поставить топливо для иранского ядерного реактора воспринимаются как меры предосторожности накануне войны. Официальное опровержение МИД РФ об эвакуации российского персонала из Бушера прозвучало как подтверждение «военной» версии. Анализ недавних публичных заявлений российских официальных лиц позволяет заключить, что они считают войну США против Ирана с целью уничтожения инфраструктуры иранской ядерной программы вероятной. И действительно, такой вариант развития событий еще в конце прошлого года казался вполне реальным. Однако сегодня такая война представляется маловероятной.
— Аргументы за войну —
Они состоят в следующем. Тегеран твердо решил создать ядерное оружие, которое вместе с имеющимся у него ракетным арсеналом представляет угрозу безопасности и стабильности Ближнего и Среднего Востока, интересам США и их союзников, несет смертельную угрозу Израилю. Проволочки с решением иранской ядерной проблемы, говорят сторонники военных действий, приведут лишь к тому, что Иран сумеет создать оружие массового уничтожения, а создав, применит его, скорее всего, против Израиля. Контроль со стороны МАГАТЭ неэффективен, попытки умиротворения иранского руководства не только бесполезны, но позорны и даже преступны, подобно действиям западных умиротворителей Гитлера в конце 1930-х годов.
— «История их оправдает» —
Сторонники силового решения считают, что окончание второго срока администрации Джорджа Буша — это последний шанс ударить по Ирану и отбросить его ядерную программу далеко назад. Ни сам Буш, ни вице-президент Чейни, ни кто-либо из деятелей их администрации не выставляет кандидатуру на выборах 2008 года. Они политически свободны и могут руководствоваться исключительно своим пониманием национальных интересов США. Выбор в пользу удара по Ирану, таким образом, станет «историческим» — в надежде, что история их оправдает. Кроме того, удар по Ирану, как считается, способен вернуть США стратегическую инициативу. Тегеран, авторитет и влияние которого чрезвычайно возросли за последние пять-шесть лет, будет публично «опущен». Успех в ликвидации основы иранской ядерной программы удачно оттенит нарастающие трудности, с которыми США сталкиваются в Ираке и Афганистане. Американская общественность пересмотрит отношение к внешней политике Белого дома, политики-пораженцы из рядов демократов и отдельные отщепенцы-республиканцы будут посрамлены.
— Военные риски —
Риски при осуществлении воздушно-космической операции, говорят сторонники войны, будут минимальны: наземные войска США не пересекут иранскую границу, военная оккупация Ирана не планируется, большинство соседей Ирана, опасающихся роста его мощи, поддержат акцию американцев. Реакция арабской улицы не будет проблемой для Вашингтона: арабы-сунниты не испытывают симпатий к персам-шиитам, и даже шиитское арабское меньшинство вряд ли выступит на стороне иранцев. Ближний Восток уважает силу и любит победителей. После ударов США Иран не мобилизуется, а развалится: авантюрист Ахмадинежад будет отправлен на свалку, власть перейдет к более умеренным элементам, и в Тегеране наконец сменится режим. Последнее в 2005 —2006 годах считалось главной целью американской политики в отношении Ирана, а силовые действия — основным инструментом реализации этой политики. Итак, надо бить, пока момент благоприятен.
С другой стороны, война США против Ирана, если она начнется, вряд ли будет похожа на рейд израильских ВВС, разбомбивших в 1981 году иракский ядерный реактор «Осирак». Очевидно, Иран попытается ответить на удар США. Исход противоборства и его влияние на положение дел в Ираке и Афганистане неясны. Можно легко предвидеть колоссальный стресс для американо-европейских отношений, для единства и, возможно, самого существования НАТО. Отдельный предмет — последствия развязывания новой войны для политической ситуации в США, где фактически уже стартовала марафонская предвыборная гонка. И все это — при отсутствии гарантий ликвидации иранской ядерной инфраструктуры.
— Риски политические —
К концу 2006 года ситуация в Вашингтоне существенно изменилась. Итоги политики Белого дома в Ираке признаны катастрофическими, перспективы выхода из создавшегося положения четко не просматриваются. Демократы сумели нанести чувствительное поражение республиканцам на промежуточных выборах в конгресс. Президент Буш был вынужден расстаться с «лучшим министром обороны» Дональдом Рамсфелдом. Влияние вице-президента Чейни, когда-то считавшегося самым могущественным человеком в Вашингтоне, серьезно ослабло. Ближайшие сотрудники Чейни и Буша стали героями судебных разбирательств, а многие старшие чиновники покидают администрацию. Конгресс вступил в рукопашную схватку с Белым домом по ключевым проблемам внешней и военной политики. Попытка Буша исправить положение дел в Ираке путем посылки новых войск не привела к перелому в пользу США. Многие военные дезориентированы, а некоторые деморализованы.
Тихий переворот
— в Вашингтоне —
В этих условиях в американской внешней политике произошел тихий переворот. У руля оказалась госсекретарь Кондолиза Райс. Именно она, а не министр обороны Роберт Гейтс или вице-президент Чейни, стала главным «лицом» американской стратегии на Ближнем и Среднем Востоке. Проведя для начала четкую линию водораздела между друзьями США (правительство Ирака, Саудовская Аравия, Египет, Иордания, страны Персидского залива, Ливан и, разумеется, Израиль) и «деструктивными элементами» (Иран, Сирия, ХАМАС, «Хезболла»), Райс приступила к выполнению нового плана: завязать переговоры с недругами США в регионе.
Для начала Вашингтон и Тегеран договорились о проведении ряда конференций1 по урегулированию ситуации в Ираке. Состоялись контакты между послом США в Ираке и официальными представителями Ирана. В Совете Безопасности ООН американцы проявили нечастую для них гибкость при обсуждении мер воздействия на Иран в ответ на невыполнение Тегераном требований международного сообщества. В итоге «сообщество» идет пока единым фронтом, и в Вашингтоне с удовлетворением отмечают ужесточение тона российской дипломатии в адрес Ирана. Даже планы строительства элементов системы ПРО США на территории Польши и Чехии свидетельствуют о том, что американцы рассматривают иранскую угрозу как сравнительно долгосрочную.
В Вашингтоне этой зимой и весной, в отличие от зимы-весны 2003 года, совершенно не чувствуется, что не сегодня завтра что- то произойдет и начнется еще одна война ближневосточной страной. Конечно, фактор внезапности и стратегическая маскировка имеют огромное значение, и в политике всякое может случиться, но факт есть факт: в Вашингтоне все спокойно.
Российско-иранское
— похолодание —
В этой связи изменение российского подхода к ядерному сотрудничеству с Ираном может иметь иное объяснение, нежели стремление вывести себя из-под удара накануне войны. Причины тому, похоже, вполне прагматические.
Российское ядерное ведомство вступило в период фундаментальных перемен. Коротко говоря, Минатом превращается в «Атомпром» — по аналогии с «Газпромом». Минатом времен первых контактов с Ираном — организация, стремившаяся, с одной стороны, к элементарному выживанию, а с другой — совершенно непрозрачная контора, внутри которой отдельные группы могли совершать сомнительные сделки. Росатом с приходом в него Сергея Кириенко — это заявка на формирование государственной бизнес-корпорации, способной стать одним из ведущих игроков на глобальном ядерном рынке.
Для этой стратегии $800 млн — сумма бушерского контракта — не выглядит впечатляющей, тем более если учесть различные обременения. Перспектива получения еще $10 млрд на строительство новых энергоблоков довольно призрачная. Во-первых, потому, что ведение бизнеса на грани войны — дело сверхрискованное. Во-вторых, неочевидно, что у Ирана есть на то свободные средства. В-третьих, если бы иранскую ядерную программу удалось бы решить, иранцы, скорее всего, распределили бы «бонус» среди европейцев и американцев, заинтересовав их таким образом в развитии отношений с бывшим международным изгоем.
— Прагматика большого бизнеса—
Морковка, все время болтающаяся перед носом ослика, перестала быть привлекательной. Большой бизнес не делается в гетто с изгоями. Он делается на глобальных площадках с главными игроками. Главных игроков на этих площадках двое — это США и Франция. Если с французами пока что без больших перемен, то с американцами намечается прорыв. Уже в ближайшие год-два возможно заключение договоренностей, которые откроют Росатому выход на ядерный рынок США и остального мира и, соответственно, прибыли много большие, чем можно было бы получить от контрактов с Ираном. Если условием для такого прорыва является проявление элементарной осмотрительности в отношениях со страной, военные программы которой беспокоят и российскую сторону и могут представлять угрозу для ее национальной безопасности, то такое условие разумно принять. В конце концов, заменителем идеологии в российской внешней политике провозглашен здравый смысл. Точнее сказать, конкретный интерес.
Начальник Генштаба генерал армии Юрий Балуевский:
«Надо третью (кроме Ирака и Афганистана. — The New Times) подобную ситуацию — ее можно осуществить, но это будет, на мой взгляд, закат Америки, самого мощного и могущественного государства. Я думаю, что сегодня, прежде чем принять решение, надо хорошо подумать о последствиях. Грубо говоря, так, по-мужски, наши стратегические партнеры уже дважды вляпались — это и Афганистан, и Ирак. Что меня в хорошем смысле обнадеживает — военные США уже начинают говорить открыто о тех проблемах, которые действительно испытывают вооруженные силы в Ираке и Афганистане».
Генеральный секретарь организации Договора о коллективной безопасности Николай Бордюжа:
«Американцам невыгодно появление третьего фронта. Если же эта война все-таки начнется, то это будет иметь колоссальные последствия для всех».
Президент института стратегических оценок Александр Коновалов:
«В настоящее время Иран имеет один из самых больших арсеналов ракетного оружия на всем Ближнем и Среднем Востоке. Это более 40 пусковых установок оперативно-тактических ракет с дальностью стрельбы от 300 до 550 км. Баллистические ракеты Shihab-1 и Shihab-2 разработаны Ираном на базе советских комплексов «Скад-Б» и «Скад-С». Ракета Shihab-3 создана на базе северокорейской ракеты Nodong-1, но производится из собственных комплектующих. По разным данным, ее радиус действия составляет от 1300 до 1700 км. Эти ракеты могут поражать цели почти во всех точках Ближнего Востока, а также Израиль и территорию России южнее линии Ростов — Волгоград.
По некоторым данным, Иран разрабатывает ракету Shihab-4 на базе северокорейской Taepo-Dong-2. Ее радиус действия может составить 2000 —2500 км, следовательно, она способна будет покрыть европейскую часть России. Сообщают, что Иран планирует и разработку баллистических ракет Shihab-5 и межконтинентальной баллистической ракеты «Косар», и они могут быть созданы к концу следующего десятилетия».
____________________
1 Одна уже прошла в Багдаде, другая намечена на ближайшее время в Стамбуле.