8 марта в Москве и других городах России прошли задержания участников одиночных пикетов, среди которых было немало женщин
Серия одиночных пикетов (а также попыток провести их) прошла в поддержку незаконно удерживаемой российскими властями Надежды Савченко: в Москве, по данным ОВД-Инфо, было задержано 39 человек, 12 из которых уже на следующий день осудили. Задерживали сразу по двум статьям КоАП: ст. 19.3 (неповиновение законным требованиям сотрудников полиции) и ч. 5 ст. 20.2 (участие в публичном мероприятии, проведенном с нарушением порядка уведомления) КоАП. Двоим задержанным присудили административный арест на десять суток и штрафы 20 тыс. рублей, остальным — только штрафы на сходные суммы.
Во-первых, эти задержания были незаконными. Полицейские не предъявляли задержанным никаких требований (та самая ст. 19.3), кроме одного — пройти в автозак (большую часть хватали молча), и это требование задерживаемые выполняли. Что же касается закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» (ст. 20.2), то он знает две категории пришедших на публичные мероприятия: «участники» и «организаторы». У «организаторов» много обязанностей: согласовывать мероприятие, обеспечивать его безопасность и т.п. «Участники» обязаны лишь выполнять законные требования сотрудников полиции, соблюдать общественный порядок, быть трезвыми и вести себя хорошо. «Участник» не должен и не может доподлинно знать, согласовано мероприятие или нет — то есть он априори не может нарушить статью 20.2.
Во-вторых, многих задерживали еще до того, как они доставали какие-либо плакаты, начинали что-то скандировать или еще как-то выделяться из довольно большого числа людей, вышедших пройтись по праздничной Москве. Это примерно то же самое, как если вас задержат, когда вы будете задумчиво осматривать забор, и обвинят в вандализме, ибо вы написали на нем неприличное слово. В итоге часть задержанных оказалась просто случайными людьми, решившими посмотреть, что тут происходит.
В-третьих, полицейские (причем это были не омоновцы с невидимыми под забралами шлемов лицами) вели себя на редкость грубо, будучи уверенными в своем праве «давить врагов» публично и с удовольствием. Особенно дико это выглядело в отношении женщин 8 марта.
В-четвертых, документы — протоколы о доставлении, задержании, правонарушении и т.д. заполнялись не просто небрежно, а буквально как попало. Некоторым задержанным в протокол написали случайные статьи КоАП, выдали не те копии протоколов, перепутали время…
В-пятых, и это, пожалуй, главное: отечественный репрессивный аппарат в очередной раз проявил свое базовое свойство — бессистемность. Часть задержанных отпустили вовсе без протокола, кому-то выдали странные ксерокопии протоколов о задержании (вместо протокола о правонарушении), а кого-то оставили ночевать и на следующий день осудили.
Про особенности суда даже говорить не стоит. Российское административное производство носит ярко выраженный инквизиционный характер: презумпция невиновности в нем не работает и судья на практике поддерживает сторону обвинения. Вызывать свидетелей, приобщать видеозаписи и в целом пытаться защититься фактической стороной дела — бесполезно.
Но есть, как ни странно, в этой безобразной истории и своя позитивная сторона. Практически все решения по таким административным делам имеют стопроцентные шансы быть оспоренными в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге. Вас задержали, осудили, вы подали на апелляцию в Мосгорсуд, тот ее не удовлетворил — все, средства национальной судебной защиты на этом исчерпаны, можно смело подавать в Страсбург. И пусть вас не пугает, что такое разбирательство может занять несколько лет, и далеко не у всех для такого шага хватает запала и энергии. Справедливый суд — он того стоит.