Российские военные на авиабазе «Хмеймим» в Сирии читают газету «Красная звезда», Сирия, Латакия, 24 февраля 2016 года
Последние несколько недель ситуация в Сирии вызывала особую тревогу: пересуды о том, что гражданская война в этой стране вот-вот выплеснется за пределы ее географических границ и охватит весь Ближневосточный регион, а может, даже расползется и дальше, заслонили собой сводки с сирийского театра боевых действий. Градус напряжения рос и благодаря непрекращающейся (пока, к счастью, политической) пикировке России и Турции, которая с явным неудовольствием следила за военными успехами армии Асада и ее союзников в боях под Алеппо. И вдруг на излете февраля повеяло миром. Лидерам России и США удалось согласовать режим прекращения огня с 27 февраля. Все участники конфликта вольны были присоединиться к нему либо не присоединиться: дедлайном для принятия добровольного решения стало 26 февраля. При этом за скобки сразу же вывели фанатиков из «Исламского государства»* и «Джебхат ан-Нусры»* — против них война будет идти, как и прежде, без экивоков. Потому что все согласились: это не оппозиция, а террористы.
Сама договоренность между Путиным и Обамой — безусловный плюс, что бы ни говорили скептики, ссылающиеся на то, что все предыдущие попытки прекратить огонь в Сирии провалились. Но дело-то в том, что сейчас без перемирия невозможно продолжение переговоров по Сирии в Женеве. Они начались 29 января и почти сразу же зашли в тупик — сирийская оппозиция поставила предварительное условие: хотите, чтобы мы о чем-то договорились, прекращайте стрелять и бомбить все вокруг, включая жилые кварталы и больницы. Их оппоненты во главе с постпредом Сирии в ООН Башаром Джаафари пытались отмахнуться: мол, наше наступление на «террористов» — не помеха для переговоров. Оказалось — помеха. И Москва вынуждена была это признать, уговорив сирийских союзников пойти на компромисс.
Фактор по имени Расм ан-Нафаль
Вообще-то еще в начале февраля было понятно: дипломаты России и США усиленно работают над новым планом для Сирии. Нет, утечек не было, чиновники и в Москве, и Вашингтоне как воды в рот набрали. Приходилось читать между строк. Вот агентство Reuters цитирует представителя госдепа Марка Тонера: «Мы (США) предпочли бы немедленное прекращение огня». Вывод напрашивается сам собой: Москва не против, но настаивает на некоей отсрочке перемирия.
Зачем отсрочка — можно было понять из новостей, поступающих из Сирии, где силы Башара Асада при поддержке российской авиации начали штурм Алеппо. Город был взят в блокаду. В начале февраля узкий коридор, по которому из Турции шло гуманитарное (и скорее всего, не только гуманитарное) снабжение населения и отрядов оппозиции, был перерезан. Стало очевидно: захват города — вопрос ближайшего времени. России, договаривающейся с Америкой в интересах Асада, естественно, хотелось прекратить огонь, имея в активе еще один отбитый у оппозиции стратегический населенный пункт, где до войны проживали 2,5 млн человек.
Главная слабость российско-американского плана по Сирии в том, что он американско-российский
США, судя по всему, проявили готовность пойти навстречу Москве в вопросе «отсрочки», но с одним условием: проасадовские силы должны прекратить огонь в ближайшее время — ждать до бесконечности никто не будет. Таким образом, торг упирался в вопрос: сколько конкретно времени Россия затребует себе на взятие Алеппо. Но тут в ситуацию вмешалось «Исламское государство»*. Неожиданным ударом его формирования захватили 22 февраля Расм ан-Нафаль, стратегически важный населенный пункт недалеко от Алеппо, взяв под свой контроль высоты, с которых простреливалось шоссе Ханасер — Алеппо — единственный путь снабжения войск Асада.
В результате под Алеппо была создана «симметричная ситуация». И оппозиция, удерживающая город, и атакующие его асадиты потеряли связь с тылами.
В действительности атака боевиков «ИГ»* имела скорее психологическое значение. Расм ан-Нафаль они удерживали всего сутки. Но России и Асаду это напомнило о главном: военное счастье переменчиво и, возможно, лучше иметь синицу в руках, чем журавля в небе. Случайно или нет, но именно 22 февраля, в день захвата Расм ан-Нафаля, Путин позвонил Обаме и окончательно согласовал с ним план перемирия. Более того, Россия согласилась с предложением установить днем начала перемирия 27 февраля, тогда как всего две недели назад, как утверждают источники агентства Reuters, настаивала на другой дате — 1 марта.
Но в любом случае Асаду придется начинать переговоры с оппонентами с худших позиций — без Алеппо в кармане.
Лазейки для войны
Задача России — обязать армию Асада и ополчение сирийских курдов прекратить огонь и соблюдать перемирие. И те и другие, во всяком случае на словах, не против. Американцы со своей стороны должны аналогичным образом надавить на полевых командиров отрядов Свободной сирийской армии (ССА) и других группировок, причисляющих себя к оппозиционным.
Оставшиеся за скобками, как уже было сказано, «ИГ»* и «Ан-Нусра»* уже осудили тех, кто поддержал российско-американские договоренности. Они при любом развитии событий продолжат атаковать и асадитов, и курдов, и соблюдающие перемирие отряды ССА — всех, кто «продался крестоносцам».
Возможно ли на практике, то есть в условиях реальной сирийской войны с трудноуловимой линией фронта, отделить агнцев от козлищ? Если вести речь об «ИГ»*, скорее всего да: районы, находящиеся под их контролем обособлены, да и контроль над ними халифат ни с кем не делит. С «Ан-Нусрой»* ситуация сложнее. Ее боевики зачастую действуют в том же пространстве, что и отряды ССА, и атаки на них с воздуха неизбежно зацепят и отряды ССА, в том числе присоединившиеся к перемирию. А это значит, что продолжение ударов по «Ан-Нусре»* вполне может поставить крест на всем соглашении.
Кто и какие территории контролирует в Сирии (данные на февраль 2016 года)
Источник: Institute for the Stydy of War, www.economist.com
Более того, договаривающиеся стороны оставили себе многочисленные лазейки для продолжения боев, несмотря ни на что. Например, согласно условиям перемирия, они оставляют за собой право на «соразмерный ответ». Что конкретно это означает, не совсем ясно. Скорее всего, на практике это может означать следующее: наземные столкновения будут продолжаться, но поскольку у оппозиции нет авиации, то и асадитам придется действовать без российской поддержки с воздуха.
Кстати, Россия в пункте о силах, на которые перемирие не распространяется, заявила не только об «ИГ»* и «Ан-Нусре»*, но и о «иных террористических группах». Получается, Москва оставила за собой право объявить террористами любой отряд повстанцев.
Тут не стоит забывать, что, вступив в сирийскую войну почти пять месяцев назад, мы поначалу вообще отказывались признавать, что Асаду противостоит кто-то помимо «Исламского государства»*. Когда России все же пришлось это признать, то ее позиция выглядела так: «все равно они все террористы». Даже при подготовке женевских переговоров Москва выступила против участия в них таких структур, как «Ахрар аш-Шам»** и «Джейш аль-Ислам»**, заявляя, что считает их террористическими.
То есть вполне может оказаться, что прекращение огня не будет распространяться на большую часть противников Асада.
Турецкий гамбит
Главная слабость российско-американского плана по Сирии ровно в том, что он американско-российский. У перемирия было бы больше шансов состояться, если бы к переговорам привлекли еще и Турцию. Ясно, что такое вряд ли было возможно, учитывая резко обострившиеся отношения Москвы и Анкары. Но никуда не деться от того факта, что Турция — одна из сторон конфликта, к тому же с точкой зрения, резко отличной как от российской, так и от американской.
Для турок в Сирии главные террористы — вовсе не «ИГ»* и не «Джебхат ан-Нусра»*, а находящееся под российским контролем курдское ополчение. Курдская рабочая партия (КРП) в Турции, регулярно совершающая теракты и выступающая с сепаратистской программой, и курдская милиция в Сирии — это сообщающиеся сосуды.
Кроме того, турецкое влияние на часть антиасадовской оппозиции, может быть, даже более, чем американское. Наиболее известный из турецких союзников среди противостоящих Асаду сил — Сирийские туркменские бригады, те самые, бойцы которых расстреляли российского пилота, после того как его самолет был сбит.
Одна из важнейших задач Анкары — воспрепятствовать возникновению «курдского пояса» вдоль всей турецко-сирийской границы. Строго говоря, единственное оставшееся препятствие для возникновения такого пояса — протурецкие боевики, зона контроля которых простирается полосой с севера от турецкой границы на юг до Алеппо и рассекает «курдский пояс» на две части (см. карту).
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган уже высказался о российско-американских договоренностях как о «нечестных» и не учитывающих интересы его страны. Эрдоган мог бы поддержать прекращение огня, если бы курдские группировки «Демократический союз» и Отряды народной самообороны остались за бортом договоренностей, наряду с «ИГ»* и «Ан-Нусрой»*. Но и Россия, и Америка покровительствуют курдам. Более того, Анкаре дали понять, что с ее интересами в Сирии не будет считаться не только Россия, но и старший партнер по НАТО — США, и в случае дальнейшего вмешательства в сирийскую гражданскую войну Турция останется с Россией один на один.
Готова ли Турция в этой ситуации напрямую ввести войска в Сирию — большой вопрос, но торпедировать российско-американское соглашение о прекращении огня она, безусловно, может.
Между «А» и «Б»
У сирийского «мирного прорыва», как уже успели назвать договоренность о прекращении огня, при ближайшем рассмотрении оказывается слишком много ахиллесовых пят. Это хорошо понимают все договаривающиеся стороны, в том числе и те, кто этот прорыв инициировал. 24 февраля госсекретарь США Джон Керри за три дня «до часа Х» (27 февраля) заговорил о некоем «плане Б», который Вашингтон-де припас на случай провала нынешнего «плана А». При этом подвоха американцы ждут не только от Эрдогана, но и от Путина.
Пока о запасном варианте «Б» известно лишь то, что он подразумевает отказ от целостности Сирии в пользу, вероятнее всего, неких зон внешней оккупации.
Возможно, для Турции такой расклад приемлем, ведь она сможет претендовать на контроль над сирийским севером. Для России, которая к своим многочисленным протекторатам (Южная Осетия, Абхазия, Донбасс) готовилась добавить еще один, ближневосточный, это, конечно, не вершина мечтаний — придется ограничиться Дамаском, Латакией и Хомсом, — но тем не менее это определенный выход из положения.
Пока о запасном варианте «Б» известно лишь, что он подразумевает отказ от целостности Сирии в пользу, вероятнее всего, зон внешней оккупации
Сам факт, что наличие плана «Б» озвучено на столь высоком уровне, означает, что старая концепция решения сирийской проблемы — по формуле «дайте какой-либо из сторон возможность победить» — практически исчерпана. При этом оказалось, что для внешних участников не так уж важно, какая из сторон одержит победу. США без особого сопротивления отказались от идеи «сначала Асад должен уйти», а Россия — от «Асад должен остаться».
Но суть сирийской проблемы оказалась как раз в том, что ни одна из сторон не может одержать военной победы. Так что нынешнее перемирие — что-то вроде последнего шанса, который к тому же еще и очень-очень маленький.
* «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ, ДАИШ), «Джебхат ан-Нусра» — террористические организации, запрещенные в РФ.
** «Ахрар аш-Шам» и «Джейш аль-Ислам» — террористические организации, запрещенные в РФ.
Фото: Валерий Шарифулин/ТАСС
