18 февраля 2014 года в результате столкновений на Майдане появились первые погибшие
Тот день выдался солнечным и многолюдным: колонна с Майдана, которая должна была отправиться к зданию Верховной рады, растянулась более чем на километр. Пройдет всего несколько часов и в Мариинском парке, где лагерем стоял Антимайдан, начнутся столкновения, появятся первые погибшие, запылают грузовики, милиция перейдет в наступление на манифестантов, они в ответ будут разбегаться, а те, кто посмелее, забрасывать милицию вырванной тут же брусчаткой.
Но самый страшный день наступит 20 февраля. Тогда по Майдану начнут стрелять боевыми. Кадры, на которых видно, как безоружные активисты, прикрываясь щитами (у некоторых это были щиты деревянные), упорно, метр за метром продвигаются наверх по Институтской, мимо гостиницы «Украина», к верхнему выходу со станции метро «Хрещатик». И некоторые падают. И уже не встают. К ним, прикрываясь такими же бесполезными от пуль щитами, пробираются другие. Но падают и они…
В тот день были убиты 45 человек со стороны Майдана и 3 милиционера. Всего, по официальным данным, за время революции с двух сторон погибли 123 человека, из которых 19 — представители правоохранительных органов. Больше ста отдавших свои жизни активистов теперь называют «Небесной сотней».
Говорят, что расследование убийств началось в тот же день; что стреляли бойцы спецподразделения «Тени»; что якобы снайперы были приглашены из России. Накануне трагической даты генеральная прокуратура Украины отчиталась о проделанной работе: за время расследования проведено 9,5 тыс. следственных действий, допрошены 6 тыс. свидетелей и потерпевших, а материалы расследования — это 2300 томов. Обвинительные приговоры вынесены в отношении 26 человек.
Слишком большая цена заплачена за то, чтобы на месте одних чиновников оказались другие, но по сути — такие же
Пока следствие не может дотянуться до тех, кого считают заказчиками и организаторами преступления, — экс-президента Виктора Януковича и представителей его окружения. Это злит и раздражает, но этому есть объяснение: они убежали и скрываются в России. Гораздо больше бесит другое — что жертвы, эти простые люди, которые карабкались, под пулями пробирались к свободе, сейчас они… Нет, они не забыты. В их честь будет создан музей, как раз там, где их расстреливали. При упоминании «Небесной сотни» у многих по-прежнему спирает дыхание. Живые цветы практически никогда не пропадают с Институтской. Но кажется, смотрят эти пацаны и мужики на нас сверху и задаются вопросом: а зачем надо было умирать? Ради чего? Что такое поменялось после их смерти в стране, ради чего надо было расстаться с жизнью?
Слишком большая цена заплачена за то, чтобы на месте одних чиновников оказались другие, но по сути — такие же. Чтобы жить стало дороже и сложнее. Чтобы без Крыма. И с войной. Чтобы Россия с танками. Не за то боролись. И, видимо, не за тех…
Сегодня желающих потыкать в украинцев — мол, «дурачье, какого лезли-то?» — предостаточно. Но понесенные жертвы — они ведь не для политиков. Вряд ли кто-то из погибших думал о том, что будет делать президент Порошенко и станет ли Яценюк премьером. Да и не о Кличко с Тягнибоком они думали. А о том, что вот еще немного — и свобода рядом. Что вот на холмик бы взобраться — и все закончится. Что, суки, не возьмете просто так…
До 2013 года украинские лидеры очень часто говорили: Украина — единственная из советских республик, кому независимость далась без крови, серьезных политических противостояний или войны. Независимость — возможно. Но свободными мы начинаем становиться только сейчас.