Вроцлав, Польша
«Слава в вышних Богу, и на земле мир, и в человецех благоволение!», — грянуло на русском с откуда-то с небес. Но я уже был готов к такому повороту событий — вместе с десятками тысяч людей, шедших по улицам города, невзирая на холод, быстро переходивший в настоящий мороз, я уже слышал протестантский хорал на немецком с высоты бывшего бомбоубежища и иудейские религиозные песнопения с платформы у одного из государственных учреждений. Чуть позже с крыши местной консерватории другой хор исполнил на польском фрагмент католического богослужения. Когда спустя какое-то время шествия четыре «духа» старинного города — миграции, религиозной терпимости, инновации и наводнения (да-да, именно так — наводнения. Почему — чуть позже) — сошлись на главной площади, мы стали свидетелями яркого и трогательного светового и театрального представления, почти мистерии, на тему веры, любви и преодоления.
В этом году Вроцлаву,наряду с испанским Сан-Себастьяном, предстоит носить звание Европейской столицы культуры–2016. Каждый год один или два города Европейского союза получают это звание. Для муниципалитетов — это великолепная возможность зазвать в гости звезд театра, музыки, изобразительного искусства, представить миру местные таланты, привлечь туристов и реализовать крупные инфраструктурные проекты, так сказать, «заявить» о своем городе на общеевропейском уровне. Когда польский Вроцлав (входивший в разное время в состав девяти государств и носивший, помимо нынешнего польского, также чешское имя Вратислав и немецкое Бреслау) несколько лет назад выиграл конкурс на право стать на 12 месяцев европейской столицей культуры, никто не мог предполагать, что миграционный кризис и приход к власти в Польше правительства консервативной партии «Право и справедливость» сделает дискуссии о традиции и идентичности, религии и светскости, европейских ценностях и ценностях национальных не просто актуальными,а горячими.
«Прощаем и просим прощения»
Город в конце Второй мировой войны был полностью зачищен от коренных жителей-немцев и заселен перемещенными в соответствии с Потсдамскими и Ялтинскими соглашениями поляками, в основном с Западной Украины, в том числе из Львова, которые были, в свою очередь, очищены от польского населения по воле Сталина. И сегодня он оказался символом того, что для Европы миграция не есть нечто уникальное, а, наоборот, скорее обычное состояние вещей, особенно если внимательно вглядеться в историческую ретроспективу.
Во-вторых, история Вроцлава-Бреслау-Вратислава — это история прощения. «Мы — город, из которого в 1965 году впервые прозвучал призыв к германо-польскому примирению, — сказал мне президент (мэр) города Рафал Дуткевич. — Именно вроцлавский архиепископ Болеслав Коминек стал инициатором знаменитого письма польских епископов к немецким, содержавшего фразу «Прощаем и просим прощения». В те годы признать, что изгнание немецкого населения отсюда и из других мест было трагедией и несправедливостью, казалось немыслимым. Сегодня памятник архиепископу Коминеку, выдающемуся пастырю и поляку, стоит в центре города». Бронзовый архиепископ держит в руках голубя мира, и надпись «Прощаем и просим прощения» красуется у его ног.
А неподалеку маленький театр «Ad Spectatores» не первый год при аншлаге играет пьесу «Вроцлавский поезд призраков», основанную на письмах немецких беженцев. Коллега, российский театральный критик, у которого несколько предков погибли в Бабьем Яре, поделился со мной: «Раньше мне страдания немцев были неинтересны. Казалось, поделом. Но здесь, во Вроцлаве, после этого представления, вдруг как пелена с глаз спала. То, что творилось по воле великих держав с немцами, поляками, другими, — это были настоящие этнические чистки, которые по нынешним временам тянули бы на настоящие военные преступления».
«Дух наводнения»
Но, помимо открытости миру и врачевания своих ран через сострадание, нынешняя Европейская столица культуры учит и третьему уроку — только граждане способны и на первое, и на второе. Тот самый «дух наводнения», который на специальной колеснице шествовал к ратуше вместе с другими, был театральным воплощением того, как жители Вроцлава отреагировали на катастрофическое наводнение 1997 года, унесшее жизни тысяч человек. Горожане не только в массово пришли на помощь попавшим в беду соседям. Они, рискуя жизнью, спасали книги из библиотек, картины из галерей, ценные артефакты из храмов и скульптуры. «Я тут работаю больше двух лет и понял: именно в тот год город мигрантов, где все, в лучшем случае, во втором поколении местные, стал городом граждан, — рассказывал мне главный режиссер шествия и куратор визуальных проектов года культуры Крис Болдуин. — Поэтому нам тут без духа наводнения никак не обойтись. Это дух стойкости, веры и солидарности, без которого Вроцлав теперь невозможно себе представить». Собственно, как и Польшу, навсегда придавшую этому слову особо весомое звучание.
Фото: Klearchos Kapoutsis
