Для меня очень неожиданно, что я попал в герои этого спектакля. Когда у нас на телевидении делали рекламную заставку постановки «Обратной стороны Луны», где из стиральной машины появляется космонавт, и было известно уже, кто этот космонавт, я отнесся к спектаклю с сомнением.
Космонавт
Алексей Леонов — Дмитрию Романову
Робер Лепаж давно мечтал о встрече с Вами. Его мечта осуществилась в прошлом году на приеме в канадском посольстве в Москве. Что сказал Вам режиссер?
Вообще у меня в жизни два таких события были. Артуру Кларку, с которым я в хороших отношениях с 1968 года, я помогал в технических вопросах, а также он позаимствовал у меня образ «Солнце, Луна, Земля». В картине «Одиссея 2001 года» космонавтов в открытом космосе сопровождают звуки тяжелого дыхания. Это тоже взято из моего фильма. В 1987 году он приехал в Россию и сказал мне, что свой новый роман «Одиссея 2017 года» посвятил двум великим русским людям, Солженицыну и мне, а космический корабль в этой книге называется «Алексей Леонов». На вопрос, что я об этом думаю, я ответил, что буду хорошим кораблем.
А Лепаж спросил: «Ты знаешь, что ты там герой? Я тебя приглашаю на спектакль, и ты там себя увидишь».
Для меня очень неожиданно, что я попал в герои этого спектакля. Когда у нас на телевидении делали рекламную заставку постановки «Обратной стороны Луны», где из стиральной машины появляется космонавт, и было известно уже, кто этот космонавт, я отнесся к спектаклю с сомнением. Я так понял смысл постановки: большие события в мире происходят на фоне обычной жизни простых людей, со своим характером, с мелочными делами. Но это человеческая жизнь: вот, например, мать главных героев несет вещи в прачечную. Хорошо, что там не было трусов, а только лишь нательные рубашки, согревающие душу. Из них, уже очищенных, появляется советский космонавт Алексей Леонов. Так Робер Лепаж и задумывал. Хорошо, что не из капустных листьев или постельного белья. Не успел спросить Лепажа, хотел он меня помыть или вытащить из обыденности… Действие в невесомости — совершенно выдающееся. Сделано гениально и просто: черный бархат на полу, зеркало под 45 градусов, и он там летает. Первый раз такое вижу, не знаю, как он до этого дошел. Потом он мне рассказал: «Ты знаешь, сколько я раз смотрел фильм о твоем выходе в открытый космос? Я копировал плавность движений, запечатленных на пленке». Получилось просто удивительно.
Удалось ли Лепажу прочувствовать и передать зрителю одиночество человека в открытом космосе?
Да, удалось. На протяжении всего спектакля тема одиночества идет красной линией. Мы не видим, с кем общаются герои Лепажа — ведь они одни в мире. Сделано это очень утонченно. Человек в мире один, и все зависит только от него, от того, как он будет действовать в этой обстановке. Так же и в открытом космосе...