Визит Аль Тани, который проговорил с Путиным два с лишним часа, преподносился телевизионным официозом как безусловный дипломатический успех России. Формально это действительно так. Из-за Сирии Россия испортила отношения с большей частью мусульманского (суннитского) мира. Катар — не просто в числе таких стран, он в их, можно сказать, авангарде: маленькая монархия Персидского залива входит в военную коалицию под эгидой США, конкурирующую с коалицией под эгидой России в вопросах борьбы с «Исламским государством»*. Более того, Катар поддерживает в Сирии те силы, которым даже больше, чем ИГ*, достается от российской авиации. Получается, теперь глава этой монархии приехал договариваться о чем-то почти что к противнику. А коли так — мы теперь уже не «почти что противники», а «почти что партнеры».
Тем не менее после отъезда эмира остался привкус какой-то недоговоренности и даже загадки, с чем связан визит? Заявления главы российского МИДа Сергея Лаврова и его катарского коллеги Халеда аль-Атыйя на эту тему одинаково туманны. Понятно, что центральным вопросом была Сирия, и мы теперь знаем общую позицию двух стран: «сирийский народ должен сам определить собственную судьбу», и чем быстрее, тем лучше. Но ведь о том же шла речь и на переговорах по Сирии в Вене осенью прошлого года, итоги которых никак не повлияли на сирийскую ситуацию: сирийский народ и без того решает собственную судьбу аж с 2011 года, и довольно радикальными методами. Другое дело, что подлинное значение Вены было в другом: все тогда признали Россию в качестве полноценного интересанта в сирийском вопросе. В январе 2016-го эмир Катара подтвердил это: он заявил Путину, что «в вопросах региональной стабильности роль России является основной».
Катар VS Россия
Это важная деталь, ибо двусторонние отношения в целом проблемны. И первый удар по ним нанесла сама Россия еще в 2004 году, когда два сотрудника российских спецслужб приехали в Доху и совершили там убийство одного из лидеров чеченских сепаратистов Зелимхана Яндарбиева. Причем сделали это, как у нас выражаются, «общественно опасным способом»: с помощью мины с дистанционным управлением взорвали автомобиль Яндарбиева, в результате кроме него самого погибли охранники, а его 13-летний сын был тяжело ранен. По сути, Россия совершила в Катаре самый настоящий теракт. И Катар этого не забыл.
Осенью 2011 года уже катарская сторона вышла за флажки: российский посол Владимир Титоренко был сильно избит в аэропорту Дохи местной полицией — из-за того что препятствовал досмотру дипломатической почты, которую имел при себе. В итоге дипломат чуть не лишился глаза. Отмашка на это нападение была дана на самом верху, что, собственно, Титоренко сообщили сами полицейские, а наблюдал за расправой начальник службы протокола катарского МИДа.
Строго говоря, это был отнюдь не ответ Дохи на устранение Яндарбиева, а реакция на ту позицию по сирийскому вопросу, которую тогда Россия только-только заняла, поддержав Башара Асада.
«Скорее всего, эмир аль Тани заручился обещанием Москвы в будущем лоббировать катарские газопроводные планы в обмен на поддержку в ООН»
Впрочем, скандал с Титоренко в Москве спустили на тормозах и даже отправили его самого в отставку, намекая на то, что, мол, он сам все спровоцировал.
После этого в течение двух лет у России вообще не было посла в Катаре. Тем не менее в феврале 2012 года
катарский премьер-министр Хамад Аль Тани на консультациях в Нью-Йорке предлагал российскому постпреду Виталию Чуркину не ветировать резолюцию по Сирии, обещая взамен оружейный контракт на $33 млрд плюс обязательства своей страны уважать «русские зоны влияния» в Средиземном море и все интересы Москвы в Сирии. В ответ наш дипломат высмеял катарца, парировав его ремарку в том духе, что, будучи представителем великой страны, готов договариваться лишь с равными себе. И вообще, мол, когда русский флот бороздил воды Персидского залива, Катара еще не существовало**.
Катар VS Саудовская Аравия
Чтобы понять, чем продиктовано явное желание Катара нормализовать отношения с Москвой, важно учитывать и еще один фактор — саудовский. Отношения Катара и Эр-Рияда не менее прохладны — страны открыто конкурируют за влияние в регионе, и в 2014-м доходило до отзыва саудовского посла из Дохи.
Трения возникли еще в конце 1990-х: Саудовское королевство относилось к Катару, примерно как Россия — к Украине. Независимая внешняя политика, которую начал проводить, заручившись американской поддержкой, отец нынешнего эмира, была воспринята в Эр-Рияде как вызов. До «аравийского Донбасса» не дошло, но теперь для саудовского королевского дома Катар, как для России — Запад, с его враждебными НКО, абстрактно-вольнодумными политическими идеями, ну и телеканалом «Аль-Джазира» (со штаб-квартирой в Дохе), своего рода информационной атомной бомбой: канал сверхпопулярен в арабском мире и, по мнению саудовского руководства, насаждает «опасное мировоззрение».
В делах региона маленький Катар стремится играть не меньшую роль, чем «большие» соседи
Источник: World Atlas, 2015
До сирийской войны саудитов раздражала катарская мягкость по отношению к Ирану: в Дохе считали позитивным фактором иранскую поддержку радикальной палестинской группировки ХАМАС, тогда как саудовцам, вполне научившимся ладить с Израилем, это активно не нравилось.
Именно Катар, а вовсе не Саудовская Аравия был главным фактором поддержки «арабской весны», в первую очередь египетских братьев-мусульман (в Саудовской Аравии их считают угрозой консервативному монархическому режиму), свергнувших в феврале 2011 года президента Хосни Мубарака. Саудовцы ревниво наблюдали за ростом катарского влияния в Египте и с облегчением вздохнули, когда египетский президент-исламист Мурси был свергнут светской военной хунтой под руководством генерала ас-Сиси, пользовавшегося как раз саудовской финансовой поддержкой.
Даже в сирийском вопросе Катар и Саудия — противники. Они поддерживают разные группировки, которые в равной степени противостоят как Асаду, так и ИГ*. При этом они жестко конкурируют между собой. Катар спонсирует боевое крыло сирийских братьев-мусульман — группировку «Ахрар аш-Шам», считающуюся относительно умеренной. В то же время Саудовская Аравия поддерживает салафитскую «Джабхат ан-Нусру» — сирийский филиал «Аль-Каиды»***. В контексте саудовско-катарских разногласий особое значение имеет то, что встреча Путина и Аль Тани в Москве случилась ровно за неделю до межсирийских переговоров в Женеве под эгидой ООН.
Саудовская Аравия VS Россия
Главная интрига женевских переговоров: на чем поладят или, наоборот, не поладят Россия и Саудовская Аравия. Судя по всему, в Женеве решится, кого можно считать оппозицией, достойной решать дальнейшую судьбу Сирии и договариваться со сторонниками Асада, — все остальные будут объявлены «террористами», с которыми разговор короткий.
Эр-Рияд настаивает на тех силах, которые находятся в союзе с королевством, Москва же требует, чтобы этот блок был расширен в первую очередь за счет представителей курдского ополчения.
Саудиты имеют неплохие шансы попросту сорвать переговоры, если события будут развиваться не по их сценарию, — для этого достаточно, чтобы представители подконтрольных им группировок покинули совещательную комнату.
Строго говоря, кому в Сирии суждено стать оппозицией, а кому — террористами и как противостоять давлению Эр-Рияда — самый актуальный вопрос, который могли обсуждать Путин и Аль Тани на встрече в Москве. Судя по всему, Россия сумела заполучить в самый ответственный момент важного союзника, готового в рамках собственного политического курса и интересов насолить Саудии, — российскому МИДу, очевидно, удалось обратить раскол среди арабских противников Башара Асада в свою пользу.
В обмен на готовность сотрудничать с Москвой Катар, возможно, получит дополнительный бонус. Существует конспирологическая гипотеза: дескать, вся сирийская история произошла из-за желания Катара протянуть через сирийские территории газопровод в
2009 году. Башар Асад разрушил планы эмира — в Дамаске сочли, что аналогичный газопровод через Сирию проведет дружественный ему Иран.
Вряд ли сирийская гражданская война случилась исключительно по причине конкуренции катарского и иранского проектов. Но проекты-то действительно были. Известно и другое: помимо политических вопросов эмир Аль Тани обсуждал в Москве и экономический блок, о котором мы почти ничего не знаем из официальных источников. Однако, скорее всего, эмир заручился обещанием Москвы в будущем лоббировать катарские газопроводные планы в обмен на поддержку в ООН — подобно тому как Доха в свое время предлагала гарантировать Москве сохранение ее позиций в Сирии, если она не будет возражать против свержения Асада.
Саудовская Аравия VS Иран
В этом случае Россия будет вынуждена пожертвовать своей дружбой с Ираном, и это как раз вполне объяснимо. Из-за иранской нефти цены на черное золото на мировом рынке падают еще больше. А сейчас это — головная боль для Путина.
При этом надо понимать: у Ирана вовсе нет никакого желания нагадить России, наподобие того как Саудовская Аравия сознательно роняла нефтяные цены в 1980-х годах, чтобы лишить СССР финансовых ресурсов, используемых для интервенции в Афганистан. Просто ситуация сложилась так, что Иран, наш союзник в Сирии, является нашим соперником на экономическом фронте, для аятоллы Хаменеи, как и для Путина, цена на нефть — вопрос внутренней стабильности.
«В случае прямого боестолкновения между Саудовской Аравией и Ираном цена на нефть не просто вернется к $100/бар — при таком сценарии она будет колебаться в диапазоне между $200 и $500»
Вопрос в том, что не менее ревниво, чем Россия, за появлением иранских углеводородов на международном рынке наблюдает и лидер этого рынка, Саудовская Аравия.
Фактически Иран и Саудия, хотя и пока опосредованно, уже находятся в состоянии войны: на сирийском театре военных действий от имени Ирана действует ливанская «Хезболла» и Корпус стражей исламской революции, которым противостоит часть повстанческих групп, опирающихся на поддержку Эр-Рияда. Но помимо сирийского театра есть еще и йеменский, где поддержанные Ираном шиитские группировки Севера противостоят силам президента Мансура Хади, некогда бежавшего из страны, но в сентябре прошлого года вернувшегося назад на саудовских штыках.
Новый виток обострения между Саудовской Аравией и Ираном начался после казни 2 января по приговору саудовского суда шиитского проповедника Нимра ан-Нимра — в ответ на это в Тегеране разгромили саудовское посольство, что привело к разрыву отношений. Но все это — лишь повод. Подлинная причина саудовской нервозности — перспектива экономического укрепления главного геополитического противника после снятия санкций.
Главным оружием саудитов, имеющих самую низкую себестоимость нефти и свободные мощности, позволяющие резко нарастить добычу, будет еще большее обрушение нефтяных цен. Конечно, Королевство тоже будет терять на этом, но оно способно перенести это легче, чем кто бы то ни был. Саудия добывает почти в 4 раза больше нефти, чем Иран, и ее бюджет на 2016 год сверстан из расчета $30 за баррель, тогда как у Ирана — $40/бар.
Эти перспективы вовсе не радуют Россию, где надеялись, что нефть в 2016-м будет стоить $50/бар. В итоге Москве остается лишь надеяться на очень небольшой, но существующий шанс, что Иран и Саудовская Аравия, в дополнение к гибридной войне на чужих территориях, вступят в непосредственное столкновение. Если это произойдет и случится обмен ударами непосредственно по нефтяным инфраструктурам (строго говоря, даже прямое столкновение двух держав вовсе не означает, что они будут гарантировано уничтожать нефтянку друг друга), то цена на нефть не просто вернется к $100/бар — при таком сценарии она будет колебаться в диапазоне между $200 и $500. Тот самый случай, когда кому — война, а кому — решение всех проблем.
Фото: AFP/POOL/YURI KOCHETKOV
*«Исламское государстсво» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ) — запрещенная в России террористическая группировка.
** Катар стал независимым государством в 1971 году, освободившись от британского протектората.
*** Группировки «Аль-Каида» и «Джабхат ан-Нусра» признаны в России террористическими организациями, группировка «Ахрар аш-Шам» — пока нет.