ФОТО Студии The New Times
Агент 964. В Послании Федеральному собранию президент Дмитрий Медведев заявил, что госкорпорациям жить осталось недолго — им предстоит изменить форму собственности. При этом самая жаркая аппаратная схватка ожидается за наиболее «денежную» из всех отечественных госкорпораций — Банк развития (Внешэкономбанк). В его настоящее и будущее заглянул The New Times
Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк) — едва ли не самая мощная и влиятельная госкорпорация России. Числясь в реестре Центробанка под порядковым номером 964, на деле ВЭБ занимает 1-е место по беспрецедентным привилегиям и перечню функций, которые выполняет. Он одновременно является агентом государства по обслуживанию внешнего долга, взысканию кредиторской задолженности бывшего СССР, а также управляет пенсионными средствами «молчунов» (90% всего рынка пенсионных накоплений) и предоставляет кредиты и гарантии российским экспортерам. А статус госкорпорации, полученный ВЭБом в 2007 году вместе с активами присоединенных к нему Российского банка развития и Росэксимбанка, позволил ему стать главным агентом по распределению массированной госпомощи, предоставленной правительством российской экономике во время кризиса.
Карманный и непрозрачный
Буквально на следующий день после оглашения послания Дмитрий Медведев дал поручение правительству до 1 марта 2010 года подготовить предложения по преобразованию госкорпораций, а помощник президента Аркадий Дворкович уточнил, что ВЭБ наряду с «Ростехнологиями» и «Роснано» может быть акционирован уже в 2010 году.
Впрочем, ВЭБу в отличие от остальных госкорпораций вполне может быть предоставлен «зеленый коридор». Еще с советских времен, когда Внешэкономбанк обслуживал внешний долг СССР, он находился под «колпаком» КГБ. В банковской среде ВЭБ и сейчас принято считать «чекистским», то есть работающим под негласным контролем спецслужб. Его председатель Владимир Дмитриев, по информации The New Times, тоже имеет погоны. Косвенно это подтверждает и карьерный путь Дмитриева: будучи выпускником Московского финансового института, он в конце 70-х неожиданно попадает на службу в МИД (что, как известно, в те времена было затруднительно без связи с определенными ведомствами), где в начале 90-х добрался до поста первого секретаря посольства СССР и России в Швеции. В июне 2007 года тогда еще президент Путин подписал федеральный закон о создании на базе ВЭБа госкорпорации «Банк развития».* * Зарегистрирован 8 июня 2007 года. Уставной капитал банка пополнился суммой $7 млрд за счет Стабилизационного фонда. Согласно закону, ВЭБ стал напрямую подчиняться российскому премьеру, который возглавил наблюдательный совет ВЭБа: на этом посту Путин, став премьером, сменил Михаила Фрадкова.
Естественно, что такая «карманная» структура, подчиняющаяся непосредственно приказам «сверху», может позволить себе то, что обычным банкам только снится: устав ВЭБа позволяет ему действовать без лицензии и контроля со стороны ЦБ, что дает Внешэкономбанку огромные преимущества перед другими банками. «Совершенно непонятно, почему структура, которая, по существу, является коммерческим банком и кредитует на коммерческих основаниях экономику, находится в привилегированном положении и действует на основании «собственного» закона, — недоумевает Максим Осадчий, начальник аналитического управления Банка корпоративного финансирования. — Благодаря ему ВЭБ исключен из общего правового поля и может, в частности, не соблюдать нормативы Центробанка, за что другие участники рынка рискуют лишиться лицензии».
На рынке ВЭБ имеет репутацию крайне непрозрачной структуры. «101-я форма банковской отчетности, содержащая ежемесячный баланс, публикуется ВЭБом крайне нерегулярно, — говорит Максим Осадчий. — Когда в конце прошлого года я достал отчетность ВЭБа по неофициальным каналам, из нее выяснилось: у банка колоссальный убыток — 46 млрд рублей за январь–октябрь 2008-го».
Игра с процентом
Однако, пройдя пик падения, ВЭБ оправился, да так, что сегодня можно констатировать: если кто-то в России и выиграл от кризиса, то это ВЭБ, сумевший заработать в первом полугодии 2009 года почти 12 млрд рублей прибыли и нарастить активы почти на 20%, до 2 трлн рублей. Как говорят эксперты финансового рынка, самыми прибыльными для банка в этот период оказались операции с ценными бумагами. Дело в том, что в октябре 2008-го, вскоре после начала кризиса, ВЭБ получил на поддержку российского фондового рынка от Минфина 175 млрд рублей на 10 лет под 7% годовых. На эти деньги ВЭБ активно скупал на минимумах прошлого года крупные (от 1,5 до 4%) пакеты «голубых фишек» — «Газпрома», «Роснефти», «ЛУКОЙЛа», ВТБ, Сбербанка, «Аэрофлота». Однако вплоть до апреля 2009 года фондовый рынок продолжал стремительно падать и начал затем расти лишь на дорожающей нефти и хороших новостях с западных рынков, а отнюдь не на вложениях ВЭБа. Позже президент Медведев признал операцию по спасению фондового рынка неудачной, однако ВЭБ к тому моменту уже успел неплохо подзаработать. Благодаря впечатляющему росту российского фондового рынка («голубые фишки» выросли от 80 до 200%) уже к июлю, согласно отчету ВЭБа, стоимость бумаг в портфеле банка, сформированном за счет средств Фонда национального благосостояния, выросла со 159,7 до 232,9 млрд рублей.
Что касается наращивания активов, то доступ к государственным деньгам в период их острого дефицита позволил ВЭБу совершить фантастически выгодные вложения и приобретения. Используя полученные от государства средства, ВЭБ по дешевке скупал контрольные пакеты акций терпящих бедствие банков, получая заодно и принадлежащие банкротам «вкусные» ценные бумаги и объекты недвижимости. Например, в результате спасения банка «КИТ Финанс» ВЭБ заполучил принадлежавшие банку 40% акций «Ростелекома», на базе которого будет выстраиваться новый холдинг связи. Санация банка «Глобэкс», павшего жертвой паники вкладчиков, позволила ВЭБу стать обладателем дорогостоящих объектов недвижимости, принадлежавших «Глобэксу», и заработать на этом 18,3 млрд рублей. Санация Связь-Банка, 98% акций которого стоили ВЭБу 5 тыс. рублей (а ЦБ — $2,5 млрд, полученных ВЭБом на покрытие долгов Связь-Банка), принесла госкорпорации банк с самой обширной и разветвленной после Сбербанка филиальной сетью.
В период кризиса правительство использовало ВЭБ как главного распределителя бюджетных средств для вставших в очередь за помощью хозяйствующих субъектов. Для этого ВЭБ в конце 2008 года получил 1,1 трлн рублей, которые раздавал банкам и предприятиям в виде субординированных кредитов под смешные 6–7% годовых. Этот процент был в 3–3,5 раза ниже рыночного. Таким образом банки получали практически бесплатные деньги с гарантированной возможностью заработать при их дальнейшем размещении. «Это была стратегия спасения, — считает Алексей Мамонтов, президент Московской международной валютной ассоциации. — Речь шла о сохранении стабильности в банковской системе, которая нуждалась в срочной докапитализации».
Крупнейшим заемщиком ВЭБа в рамках программы рефинансирования внешних долгов стал «Русал» Олега Дерипаски, который привлек $4,5 млрд для выплаты иностранным банкам, державшим в залоге принадлежащий алюминиевой компании блокпакет акций ГМК «Норильский никель». В результате блокпакет «Норникеля» оказался в залоге у ВЭБа. Сейчас «Русал» готовится к IPO – публичному размещению акций в Гонконге и Европе, и можно не сомневаться, что весомый пакет получит ВЭБ. Он уже объявил, что купит 3% акций, потратив на это $500–600 млн.
Сомнительное развитие
Далеко не так резво ВЭБ управляет пенсионными накоплениями так называемых молчунов — тех, кто по умолчанию доверил свои средства этой госструктуре. В докризисные времена, когда частные управляющие компании по пенсионным накоплениям получали доходность 20% годовых и более, ВЭБ ограничивался 6%. «Да, формально мы разоряем будущих пенсионеров, — поделился с The New Times анонимный источник в ВЭБе. — Но по закону Банк развития не может вкладывать пенсионные деньги ни во что, кроме государственных ценных бумаг из списка А1,* * А1 — биржевой список, ранжирующий ценные бумаги по уровню надежности, в него входят акции и облигации наиболее крупных компаний. Чем выше надежность, тем ниже доходность. причем даже не полного».
«ВЭБ мог бы вложиться в высокорискованные акции, но что потом? — оправдывает политику банка Александр Хандруев, первый вице-президент Ассоциации региональных банков. — Фондовый индекс в России упал за время кризиса в несколько раз! А ВЭБ вкладывался в малодоходные, но низкорисковые активы. Да, низкий процент, но это все же плюс, а не минус». «Результаты деятельности ВЭБа как управляющей компании, скажем аккуратно, не внушают оптимизма, — возражает Максим Осадчий. — В рэнкингах* * Список хозяйствующих субъектов, упорядоченный по одному из экономических показателей. управляющих компаний по эффективности управления пенсионными средствами за 2008 год ВЭБ занял одно из последних мест».
Не слишком впечатляет и деятельность ВЭБа в качестве Банка развития, призванного инвестировать в инфраструктурные проекты. Пока на этой ниве гораздо больше деклараций, чем реальных достижений. Известно, что ВЭБ финансирует инфраструктурные проекты, связанные с Олимпиадой-2014: в частности, для строительства международного аэропорта в Сочи он открыл кредитную линию на сумму 5,4 млрд рублей на 10 лет, а для создания круглогодичного горнолыжного курорта «Роза Хутор» — кредитную линию на сумму 3,15 млрд рублей сроком на 15 лет. «Такого рода проекты сомнительны с точки зрения окупаемости и вряд ли могли бы привлечь внимание коммерческих банков», — считает Максим Осадчий.
Судьба кассы
Сейчас Внешэкономбанк предлагается преобразовать в акционерное общество со 100-процентным государственным участием. «ВЭБ — структура государственная, и все задачи, которые перед нами ставила власть, мы выполняли и выполняем, — заявил The New Times директор департамента информационной политики Внешэкономбанка Андрей Мазуров. — Если государство решит перевести Внешэкономбанк в другой формат, мы подчинимся этому решению». При этом Мазуров напомнил о том, что деятельность ВЭБа определяется специальным законом и для любого изменения его структуры вначале надо внести в этот закон изменения или принять новый. По информации The New Times, грядущие перемены пока не вызвали в руководстве ВЭБа никакой паники: источники утверждают, что глава банка Владимир Дмитриев, будучи человеком Владимира Путина, чувствует себя вполне устойчиво. К тому же его подчиненные уверены, что, выполняя многочисленные «деликатные» поручения правительства, вроде распределения антикризисных денег, их босс зарекомендовал себя хорошим финансистом и всегда четко выполнял поставленные перед ним задачи. В финансовом сообществе в этом не так уверены, намекая на то, что «непотопляемый» Дмитриев (работает в банке с 1997-го, председатель правления с 2004-го) успел нажить немало недоброжелателей в Центробанке, Минфине и Минэкономразвития.
Сразу после оглашения послания президента, в ВЭБе созвали специальное совещание, чтобы подсчитать, во что государству обойдется перерегистрация банка в ОАО. Чуть позже эту цифру озвучил глава ВЭБа Дмитриев: «Мы готовы акционироваться хоть завтра. Но для этого, по нашим подсчетам, нужно увеличить капитализацию банка более чем на 1 трлн рублей, чтобы ликвидировать перекосы, связанные с превышением лимитов на одного заемщика, и учесть еще ряд других нормативов ЦБ». Заявление прозвучало фактически как ультиматум. «Преобразовывать ВЭБ в ОАО чудовищно дорого и бессмысленно, — поделился с The New Times источник, близкий к руководству банка. — Мы уверены, что никто в Кремле не «копает» именно под наш банк — просто он попал под общую гребенку. Надеемся, что, когда дело дойдет до конкретных шагов, власть одумается и примет отдельное решение не трогать ВЭБ».
Максим Осадчий полагает, что «если ВЭБ будет открытым акционерным обществом, прозрачность его повысится. Это дает надежду на то, что станет меньше возможностей для злоупотребления, а качество корпоративного управления улучшится». Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации, этих надежд не разделяет: «Ну, переделают ВЭБ из госкорпорации в АО — кому от этого легче станет? «Газпром» тоже акционерное общество, причем с 30-процентным иностранным участием, но это не делает его более прозрачным и эффективным. Как был ВЭБ ручным банком правительства, так им и останется».
Внешэкономбанк создан 18 августа 1922 года как Российский коммерческий банк. В 1924 году преобразован в Банк внешней торговли СССР (Внешторгбанк СССР). В 1988 году в ходе реформы банковского сектора преобразован в Банк внешнеэкономической деятельности СССР (Внешэкономбанк СССР). В советские времена обеспечивал организацию и проведение расчетов по экспортно-импортным операциям, кредитование, контроль за исполнением сводного валютного плана. Проводил операции на международных валютных и кредитных рынках.
Руководил сетью совзагранбанков. Внешэкономбанк на 100% принадлежит Российской Федерации. Председатель — Владимир Дмитриев. Председатель наблюдательного совета — премьер-министр РФ Владимир Путин.
Уставной капитал ВЭБ — 362 млрд рублей. Кредитный портфель Внешэкономбанка на 1 октября 2009 года составил 669,5 млрд рублей, что в 3,2 раза превышает аналогичный показатель на 1 октября 2008 года. Чистый процентный доход ВЭБа за январь–сентябрь 2009 года составил 29,5 млрд рублей, увеличившись в 2,3 раза по сравнению с аналогичным показателем 2008 года. Объем кредитов, предоставленных ВЭБом кредитным организациям, депозитов и прочих размещенных в указанных организациях средств на 1 октября 2009 года составил 501 млрд рублей. К сентябрю нынешнего года под управлением ВЭБа находится около 690 млрд рублей пенсионных накоплений.