ФОТО AFP/EAST NEWS
«Страдания людей, подвергающихся гонениям, лишениям и дискриминации, не есть их естественный удел». Великий немецкий философ Юрген Хабермас, приехавший на празднование 80-летия Института философии РАН и для участия во Всемирном дне философии ЮНЕСКО, выступил в Москве с лекцией, в которой напомнил, что соблюдение прав человека неразрывно связано с уважением человеческого достоинства. Главные идеи профессора Хабермаса записывал The New Times
Первая статья Всеобщей декларации прав человека гласит: «Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах». Эти же слова записаны и в Конституции Германии. Связь между человеческим достоинством и правами человека активно обсуждается сегодня не только мыслителями, но и политиками и широкой общественностью.
Мáксима Канта
После террористических атак на США 11 сентября 2001 года в ФРГ был принят закон об обеспечении авиационной безопасности, дававший право государству сбивать захваченный террористами самолет с заложниками в целях сохранения жизни людей, находящихся на земле. Однако в 2006 году Конституционный суд Германии признал этот закон неконституционным.
Суд постановил: нельзя ради безопасности людей, находящихся на земле и подвергающихся угрозе, жертвовать жизнью людей на борту авиалайнера. И если государство решается на то, чтобы уничтожить самолет, то его действия умаляют человеческое достоинство пассажиров и нарушают известную максиму Канта: «Никогда не относись к человеку как к средству, но всегда как к цели».
Эта философская концепция человеческого достоинства, существовавшая еще с античных времен, получила широкое распространение и законодательное закрепление в документах международного уровня и национальных конституциях после Второй мировой войны. Массовые преступления против человечности, совершенные нацистским режимом, поставили в фокус внимания мирового сообщества не только проблему защиты прав личности, но и вопрос защиты человеческого достоинства.
Пределы государства
Между правами человека и человеческим достоинством существует неявная, но концептуальная связь, которая появилась вместе с развитием первых правовых систем. Интуиция нам подсказывает, что появление концепции прав человека связано с сопротивлением людей притеснению, унижению и деспотизму, исходившим от государства или могущественных социальных групп. Говоря сегодня о том, что «никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению или наказанию», мы тут же слышим эхо стонов бесчисленных жертв.
Концепция человеческого достоинства является ключом, логической связью между важнейшими правами человека, связанными с его личной неприкосновенностью, свободой экономической деятельности (включая защиту прав собственности) и свободой вероисповедания. Именно эти права призваны не допустить вмешательства государства в частную жизнь людей.
Вместе с демократическими правами, которые гарантируют участие граждан в деятельности государства, они образуют так называемый «пакет классических гражданских прав». Однако не все люди имеют возможность воспользоваться им в равной степени. Личность может формировать свою индивидуальность в конкретной культурной среде и не быть дискриминируемой за это только при условии, что частные и экономические права человека достаточно защищены и гарантированы государством.
Источник самоуважения
Концепция человеческого достоинства стала активно развиваться еще в Древнем Риме. Именно тогда появились такие явления, как индивидуальная и групповая честь. Начиная со Средневековья и раннего Возрождения, эта концепция стала ассоциироваться с конкретными статусными группами — рыцарей, священников или профессоров университетов, которые стали появляться во множестве в связи с экономическим и политическим развитием государств.
Поэтому моральное право, закрепленное за той или иной социальной группой, стало облекаться в юридическую форму. И эта трансформация парадоксальна, поскольку концепция человеческого достоинства изначально защищала интересы высокостатусных, властных групп. Но в итоге под ее защиту попали все остальные группы. И эта новая, довольно абстрактная концепция человеческого достоинства освободилась от корпоративных характеристик. Но самое важное, что произошло в это время и далее на протяжении веков: источником самоуважения людей стал служить тот факт, что все граждане начинают признавать субъективные права отдельно взятого конкретного человека.
Миллионы достойных
Но если люди признают права друг друга, значит ли это, что и достоинство разных людей весит одинаково? Да, потому что люди в таком обществе начинают ценить не статус человека, складывающийся в системе вертикальных связей, а достоинства отдельной личности и ее вклад в сообщество людей. Так, на смену представлению о превосходстве одного человека над другим пришла концепция абсолютной ценности личности и ее уникальности.
Но следует заметить, что уважение человеческого достоинства и соблюдение его прав происходит только в демократических обществах, борьба за права человека продолжается по всему миру, включая западные страны, не говоря уже о таких странах, как Иран, Китай, Россия.
И каждый раз, когда человека преследуют за политические убеждения, сажают за это в тюрьму или депортируют из страны, государство умаляет его человеческое достоинство. Страдание людей, подвергающихся гонениям, лишениям и дискриминации, не есть их естественный удел. Обязанность государства — уважать достоинство каждого человека. Всеобщая декларация прав человека, инкорпорированная в Конституции многих стран, накладывает на институт государства юридическую ответственность за нарушение этих прав. Примеры того, как государство умаляло достоинство человека — особенно во времена войн и политических репрессий, — навсегда отпечатались в коллективной памяти человечества.
Юргену Хабермасу — 80 лет.
Представитель критической Франкфуртской философской школы.
Будучи профессором философии и социологии, преподавал в Гейдельбергском (1962–1964) и Франкфуртском (1964–1971, 1983–1994) университетах.
С 1971-го по 1980-й — директор Института Макса Планка в Штарнберге.
Автор трех десятков книг, среди которых «Кризис легитимации» (1973), «Коммуникация и эволюция общества» (1979) и «Теория коммуникативного действия» (1981).