В. Тимм. Восстание 14 декабря 1825 года на Сенатской площади.
Ольга Эдельман, ведущий специалист Государственного архива РФ: «Их невозможно ни с кем сравнить»
Когда мы выскочили из советской общественно-политической повестки, декабристами можно стало заниматься всерьез и по-новому. Скажем, в эпоху, когда писал Натан Яковлевич Эйдельман, к декабристам было очень пристрастное личное отношение, потому что люди из околодиссидентского круга себя с ними сопоставляли, для них декабрист был некой ролевой моделью, идеалом, а это исследователю мешает.
В сущности, в советскую эпоху исследования про XIX век были очень сильно ограничены: про дворян писать нельзя, про царей писать нельзя, а можно только про декабристов и про Пушкина. И весь исследовательский интерес шел либо в пушкинистику, либо в декабристоведение. В результате мы знаем про декабристов очень много: хорошо изучены их семьи, родственные связи, имущественное положение, связанные с ними документы. И это хороший базис для того, чтобы вести самые разные исследования, например, дворянства. Про любой другой дворянский род придется заново выяснять все элементарные вещи, а здесь уже есть хорошо наработанный пласт...
Их невозможно ни с кем сравнить. Они ближе к дискуссионному клубу, сугубо интеллектуальному движению, не до конца оформленному как таковое. Они не вели никакой революционной деятельности, которую вели другие партии, мы не можем анализировать их решения съездов, конференций и пленумов, принятые программы, выпущенные листовки, акции. Ничего этого не было — был только обмен мыслями.
В то же время важно понимать, что декабристы — это точка, в которой начинается очень многое. Разбирая разницу мнений внутри самих декабристов (а многие проделали довольно любопытную идейную эволюцию), мы можем найти там ростки практически всего спектра, который потом в дореволюционной России существовал: ростки славянофильства, социализма, весь набор течений.
Алексей Цамутали, главный научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН: «Неуступчивость власти привела к восстанию»
Николай I презрительно называл декабристов — мои друзья 14-го, но чаще — канальи. Первая официальная трактовка восстания появилась в 1857 году. «Восшествие на престол императора Николая I» Модеста Корфа восхваляло царя и изображало декабристов бунтовщиками, посягнувшими на законную власть. Свидетельства самих декабристов — «Разбор донесения тайной следственной комиссии» Михаила Лунина и Никиты Муравьева, записки Ивана Якушкина, которые за границей опубликовал Александр Герцен (он же впервые назвал участников восстания декабристами), могли прочесть немногие.
События 1905–1907 годов подхлестнули интерес к «первенцам свободы». Стали доступны многие документы. В 1906 году Николай Павлов-Сильванский, один из серьезных исследователей движения декабристов, поставил освободительное движение в центр всех событий русской истории и вслед за Герценом, который подчеркивал прямую связь декабристов с последующим поколением русских революционеров, обозначил стадии освободительного движения: Радищев, декабристы, народовольцы, марксисты и социал-демократы, народники и их преемники социалисты-революционеры. Ленин в 1912 году это повторил, но наследниками революционной традиции провозгласил только большевиков. Советские историки много сделали в декабристоведении, однако следовали ленинской цитате («декабристы разбудили Герцена» и т.д.).
Сейчас границы изучения движения декабристов расширены. История тайных обществ выглядит уже не так однозначно, как считалось прежде. Это был живой процесс, все начиналось с аристократической фронды, потом появились люди разных сословий, различных взглядов, которых объединяло одно — желание изменить государственный строй. Кто-то уходил, кто-то менял взгляды. Даже Павел Пестель в конце 1824 года стал сомневаться, возможно ли осуществить задуманное. Его республиканский проект «Русская правда» был самым радикальным. Но революционной была и конституция Никиты Муравьева, по которой император превращался в государственного служащего. На заключительном этапе появляется «Манифест к русскому народу» Сергея Трубецкого, который предлагал то, что будет проведено в жизнь в 1860-е.
Недавно вышла работа Татьяны Андреевой, где параллельно рассматривается история тайных обществ и политика правительства. Власть сама в какой-то мере понимала, что реформы необходимы. И они начинались под руководством Михаила Сперанского, но потом он оказался в опале, а после восстания — в составе следственной комиссии. В конце царствования Александра I неуступчивость власти привела к тому, что борьба за реформы переросла в восстание. Если бы к декабристам прислушались, Россия пошла бы эволюционным путем, избежав революции.
К.И.Кольман. 14 декабря 1825 года на Сенатской площади.
Павел Ильин, научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН: «Ростовцев опровержений не писал»
В последнее время переосмыслена фигура Якова Ростовцева, который долгое время носил клеймо доносчика на декабристов*. Первым усомнился в этом историк и писатель Яков Гордин. Ну а мне в недавно вышедшей книге «Между заговором и престолом: Я.И. Ростовцев в событиях междуцарствия 1825 года» удалось привести новые доказательства того, что Ростовцев действовал в 1825 году как посланец заговорщиков. Я тщательно исследовал документы, связанные с «демаршем» Ростовцева, в том числе запись его разговора с великим князем Николаем Павловичем и несколько сохранившихся редакций письма к нему, с которым Ростовцев пришел в Зимний дворец 12 декабря 1825 года. Письмо это часто цитировали, но никогда не анализировали, не сопоставляли различные его варианты.По этим документам видно, что Ростовцев ничего не сообщил о хорошо известном ему заговоре в гвардии, не назвал ни одной фамилии. На прямой вопрос Николая — «кто вас прислал» — ничего не ответил. Он фактически угрожал претенденту на трон, ссылаясь на существование огромного всероссийского заговора и утверждая, что если Николай примет престол, то могут быть самые страшные последствия, смута, от империи отделятся Кавказ, Польша, Финляндия, другие окраины.
Изучение материалов следствия по делу декабристов показало, что Ростовцев был тесно связан не только с декабристом Евгением Оболенским, который принял его в «Северное общество» в начале ноября 1825 года, но и с другими лидерами заговора. Это были единомышленники, друзья. Есть целый ряд указаний, что накануне похода в Зимний дворец Ростовцев встречался с Рылеевым и Оболенским. Видимо, честолюбивый молодой подпоручик жаждал отличиться, вызвался пойти в Зимний дворец, чтобы уговорить будущего императора перенести присягу на более позднее время. Это было на руку заговорщикам: чем дольше длилось междуцарствие, тем больше было шансов осуществить задуманное — созвать народных представителей для принятия конституции. Ростовцев выполнил свою миссию «агента влияния», рискуя жизнью, но успеха не добился.
Николай не отказался от решения вступить на трон, представил визит подпоручика по-своему, объявив его своим спасителем, сообщившим о таящемся заговоре. После восстания он предложил Ростовцеву перебраться жить в Зимний дворец, Яков Иванович отказался. Но газеты раструбили о «царском спасителе», породив легенду о предательстве декабристов.
Ростовцев опровержений не писал. «Нас рассудит высшая сила», — говорил он. Десятилетия спустя, уже будучи крупной государственной фигурой, близкой к императору Александру II, он встал во главе разработки крестьянской реформы (1861 года. — NT). Впрочем, полную научную биографию Якова Ивановича Ростовцева еще предстоит написать.
А.А.Тронь. Акварель. Морской Гвардейский экипаж на Сенатской площади 14 декабря 1825 г.
Людмила Нарусова, президент Санкт-Петербургского общественного фонда имени А.А. Собчака: «Их волнуют только победы оружия»
14 декабря 1825 года – самый яркий пример бескорыстия и самопожертвования в нашей истории. Это не был военный переворот. Выступая за конституцию, декабристы с самого начала хотели придать законность своим действиям. Но на следующий день после события на Сенатской площади газеты написали: «Толпой предводительствовали гнусные люди во фраках». Власть сделала все, чтобы о «людях во фраках» забыли.
Александр Герцен позже напишет, что высшее общество «с подлым и низким рвением поспешило отказаться от всех тех идей, которые еще недавно восторженно приветствовало».
С подачи Владимира Ленина в первые годы Советской власти декабристы стали первыми революционерами. Потомкам декабристов полагались пайки. Внучка Кондратия Рылеева получала персональную пенсию. В 1925 году широко отметили 100-летие декабрьского восстания. Были опубликованы документы следственного суда, воспоминания, научные труды.
Но к концу 1920-х власть вспоминает, что декабристы все же буржуи, вольнодумцы и западники. Революционность декабристов назовут хрупкой, дворянской, в ту пору это уже приговор. Лишь 150-летие опять станет государственным событием. Торжественное собрание в Колонном зале Дома союзов, большая научная конференция. Но после юбилея по Ленинграду поползли слухи: 14 декабря кучка студентов вышла на Сенатскую площадь – почтить память, но их тут же повязали, а потом исключили из институтов.
Декабрист Иван Якушкин, вернувшись в 1856 году в свое имение после каторги, даровал своим крестьянам свободу. После долгого молчания народ повалился на землю: «Барин, чем мы тебя прогневали». Неготовность к свободе у нашего народа и до сих пор. Сколько ушатов грязи вылито на людей, вышедших на Болотную в знак протеста против лжи на выборах – «революция норковых шуб», с сарказмом говорили кремлевские политологи. А у декабристов были собольи…Оскорбленное чувство собственного достоинства, гражданская совесть - вот что роднит эти два декабря. И если не «чернь», а люди с достатком и статусом выходят на площадь, то власти стоит всерьез задуматься.
Но у них другие заботы. К «первенцам свободы» власти города интереса не проявили, хотя к 190-летию со дня гибели Алексея Милорадовича, смертельно раненного на Сенатской площади, приурочена установка бронзового бюста генерал-губернатора. Некоторые высокие чины из правоохранительных органов мне дружески советовали получить разрешение на возложение цветов на Сенатской площади. Не нашли мы понимания ни в министерстве культуры, ни в министерстве образования. Их волнуют только победы оружия, победа духа – другая категория.Похоже, 190-летие декабрьского восстания станет «домашним праздником» декабристоведов.
Марина Вершевская, старший научный сотрудник Музея истории Санкт-Петербурга: «Подследственные писали стихи»
В Комендантском доме Петропавловской крепости есть мемориальный зал. Столы, составленные буквой П, под красным сукном, разномастные стулья. Над ними — парадный портрет Александра I. Напротив — белая мраморная плита. Здесь стояли декабристы при оглашении приговора. Рядом — мраморная стела с их именами золотом. По аудиогиду звучат воспоминания осужденных. Прежде в Зотовом бастионе можно было увидеть четыре небольших каземата, бывшие пороховые погреба, где сидели декабристы во время следствия. Типичная обстановка — кровать, столик. Сохранился рисунок Александра Муравьева, который изобразил себя в этом каземате. Кстати, подследственные много рисовали, писали стихи, Павел Пестель даже сочинял музыку.Казематы давно закрыты, они на реставрации.
После Великой Отечественной войны в тюрьме Трубецкого бастиона была организована большая выставка, посвященная движению декабристов. Появилась надежда открыть музей. В 1988 году Ленгорисполком принял решение о создании музея декабристов. Это была уже вторая попытка. Первая случилась в марте 1917 года. Тогда Лонгин Пантелеев, член «Земли и воли», известный издатель, просветитель, организовал Общество памяти декабристов — с целью организовать музей. В общество вошло много известных людей: академик Александр Лаппо-Данилевский, художник Илья Репин, революционерка Вера Фигнер, коллекционер Михаил Зензинов, архитектор Иван Фомин. Но неотвратимый ход истории разрушил замыслы. То же случилось и в наше время.
Задачу музея выполняет созданная при Музее истории города Декабристская секция. Хранит память, поддерживает связь с потомками, со всеми восемью музеями декабристов в Сибири, устанавливает мемориальные доски, формирует библиотеку.
Благодарим организаторов международной научной конференции «Историческая память России и декабристы» (Санкт-Петербург) и просветительский проект