Лондонский Королевский институт международных отношений. Фото с официального сайта Chatham House
Российская политическая элита, которая на протяжении всего правления Владимира Путина составляла его стабильное окружение, стареет и подходит к рубежу, когда должна начать сменяться, считают зарубежные эксперты, которые обсуждали вопрос об управлении Россией в Королевском институте международных отношений (Чатэм-Хаус) в Лондоне.
«До сих пор мы наблюдали бюрократическую непрерывность (в российской власти. — NT). Многие из современной элиты пришли во власть еще до Путина и находятся там до сих пор — например, Зюганов, Жириновский. Шойгу, Рогозин. Лавров работает министром иностранных дел уже более десяти лет. Это очень долгие сроки, а внутри власти — только ротация, но не реальные перемены», — сказал Эндрю Монаган, старший исследователь программы «Россия и Евразия» Чатэм-хауса.
«Чтобы человека из окружения президента отправили в отставку, должен случиться по-настоящему серьезный скандал. Да и после скандала — мы видим это на примере Грызлова, Нургалиева – люди если и теряют места в правительстве, то получают позиции постоянных членов такого важного органа, как Совет безопасности. Мы видели возвращение в систему Суркова. Медведев, Патрушев, Кудрин, Иванов (Сергей Иванов. — NT), бывшие «эффективные менеджеры» из ближайшего окружения Путина — все получили посты и позиции рядом с ним… Но скоро люди во власти достигнут такого возраста, когда уже вынуждены будут сменяться. Я не удивлюсь, если Зюганов в ближайшее время найдет себе замену в своей партии. Шойгу уже несколько раз заявлял, что уйдет в отставку по возрасту. Мы не знаем, сделает ли он это, но слова такие прозвучали», — сказал он на конференции «Управление Россией: элиты и политическая система».
В ходе дискуссии эксперты отмечали, что и в администрации президента, и в политических движениях начинают появляться более молодые люди из поколения 40-летних, но приходят они туда традиционным для путинского времени путем: сначала тщательное тестирование лояльности по отношению к руководству, проверка на отсутствие вредных привычек – и затем назначение без какого-либо публичного обсуждения.
О закрытости российской системы принятия решений говорила директор центра США и Европы, старший научный сотрудник по программе международной политики Брукингского института (Вашингтон) Фиона Хилл.
«Мы находимся сейчас в ситуации, когда не понимаем, кто в России принимает решения, и можем только констатировать тактические шаги по Украине или по Сирии», — сказала она, напомнив, что Владимир Путин стал президентом на гребне Второй чеченской войны. По ее мнению, именно это и определяет крупные решения российских властей в последние годы.
Монополия на власть и несменяемость элит. Фото shutterstock.com
«Все его президентство — это лидерство военного времени», — сказала Хилл, добавив, что Путин — чрезвычайно однополярный президент и что в российской системе власти нет никаких сдержек и противовесов. Харизматичный авторитарный лидер одновременно является гарантом несменяемости власти для элит и гарантом Конституции (которая гарантирует сменяемость власти) для народа. «По сути он соревнуется сам с собой, сконцентрировав в своих руках огромную силу», — сказала она.
По словам Фионы Хилл, хотя сама по себе концентрация власти в руках одного человека не является необычной для России, некоторые аспекты делают сегодняшнюю ситуацию уникальной. По ее мнению, это бэкграунд Владимира Путина, который получил навыки профессионального разведчика — то есть он умеет манипулировать людьми и работать с большими массивами информации, опять-таки манипулируя ею. Лидер с такими умениями впервые стоит во главе России, сказала она.
В ходе конференции эксперты говорили также о том, что в последние годы даже со стороны стали заметны большие сбои, с которыми работает система — например, из уст президента все чаще звучат замечания о том, что его поручения не выполнены.
Говоря о высоком уровне поддержки российского президента (пресловутые 90%), аналитик «Левада-Центра» Денис Волков отметил, что это «не рейтинг политического лидера в открытой, прозрачной и соревновательной политической системе». «Этот рейтинг — скорее, одобрение или не одобрение самой системы, а не лидера», — заявил он.