Почему на выборах в Польше победили консерваторы и что теперь будет с польской демократией
Оппозиционная право-консервативная партия «Право и Справедливость» Ярослава Качиньского, набрав 37,58% голосов на выборах 25 октября, получает 235 депутатских мандатов в 460-местном Сейме — абсолютное большинство. Это дает ей право самостоятельно, без каких-либо коалиций, формировать новое правительство Польши.
Столь убедительная победа правых для многих стала неожиданностью. Главный вопрос — почему? Ведь Польша вполне благополучно чувствовала себя последние годы, правящей право-центристской коалиции во главе см «Гражданской платформой» удалось поставить страну на рельсы поступательного развития, главный критерий которого — стабильный экономический рост. Причем падения ВВП в Польше не было даже во время кризиса 2008-2009 годов — уникальный результат в Европе. По данным социологических опросов, которым нет оснований не доверять, 80% поляков довольны своей жизнью. Почему же они тогда оказались не довольны исполнительной властью?
Слагаемые успеха
Случившееся, на мой взгляд, объясняется целым рядом факторов.
Первый — люди устали от восьмилетнего правления коалиции «Гражданской платформы» и «Крестьянской партии». В Польше — «медийная демократия», политика и политики целиком пребывают в медийном, публичном пространстве. Одни и те же лица повсюду, а главное — на экранах ТВ в течение восьми лет — для поляков это чересчур. Ими овладела жажда перемен. Не случайно именно слово «перемены» было ключевым и во время майских президентских выборов, и сейчас, в октябре.
Второй важный фактор — идейный вакуум, в котором оказалась правящая коалиция с либеральными корнями. Отсутствие внятной предвыборной программы ее лидеры считали почему-то преимуществом. Немалую известность получило, например, шутливое заявление Дональда Туска, одного из создателей и многолетнего лидера «Гражданской платформы», экс-премьера, ныне возглавляющего Европейский совет: «Моя программа — обеспечить наличие горячей воды в кране» — дескать, главное — чтобы поляки жили пусть в скромном, но стабильном достатке. Сегодня эта шутка выглядит как политическое самоубийство. Полякам сегодня мало одной лишь горячей воды. Польша ныне находится на значительно более высоком уровне развития, поляки, как и другие народы, всерьез обеспокоены вещами, выходящими далеко за рамки жилищно-коммунальных услуг, — событиями на Украине, опасениями в связи с российской политикой, ситуацией в ЕС, новой волной миграции... Опираться на чисто польский индивидуализм с его столпами в виде предприимчивости, готовности много и тяжело работать, креативности и т.д. — то есть на все то, что доминировало в польском сознании после 1989 года, когда страна сбросила с себя иго коммунистической диктатуры, — теперь уже недостаточно.
Зато «Право и Справедливость» — партия, дискредитировавшая себя 10 лет назад («ПиС» впервые пришла к власти в 2005, но после двух лет ее правления в коалиции с «Самообороной» и «Лигой польских семей», были объявлены досрочные выборы — NT), предложила полякам нечто новое — идею некоей «польской общности». Не личность, не индивидуум с его заботами и перспективами во главе угла, а именно «общность» как некая квинтэссенция Польши, польской нации, ее истоков и традиций. Для России все это не в новинку: похожий дискурс, причем в еще более крайней форме, используется и у вас, Как бы то ни было, именно слово «общность» звучало отовсюду во время предвыборной кампании-2015, и, судя по ее результатам, звучало не понапрасну. Нет, речь здесь не идет о том, что поляки повернулись лицом к крайнему национализму. Просто этот язык оказался им понятен. Он ими принят. И подобное можно наблюдать, кстати, не только в Польше, но и повсеместно в Европе, переживающей сейчас кризис.
Третий фактор успеха «ПиС» — череда громких скандалов вокруг «Гражданской платформы» (партия, которая долго правит, редко когда обходится без этого). Особенно шокирующим для поляков был «скандал с прослушками» — когда записывались разговоры политиков «Гражданской платофрмы» и близких к ним бизнесменов сразу в нескольких варшавских ресторанах, после чего записи сливались в прессу. Скандал, кстати, до сих пор толком не расследован. Кстати, очевидной коррупции там не просматривается. Но психологический эффект был колоссальный: вульгарный совсем не дипломатичный язык, пренебрежительное отношение к окружающим, предельное самодовольство — для поляков это был шок. Притом что уровень доверия к элитам в Польше и без того нельзя назвать высоким. И уж тем более если ты сидишь в дорогом ресторане и заказываешь себе шикарные блюда за счет налогоплательщиков.
Наконец, еще один четвертый фактор, непосредственно связан с личностью Дональда Туска. Без сомнения выдающийся политик, он при этом выдавил из партии всех ярких личностей. Харизматиков в «Платформе» сейчас попросту нет.
А вот «Право и Справедливость», которую в Польше — жива ведь еще память о 2005-2007 годах — многие боялись за ее чрезмерный радикализм, причем как во внутренней, так и во внешней политике, словно преобразилась: ее сдержанная не визгливая предвыборная риторика, ее всегда предметная критика власти, какую только может позволить себе солидная «системная» оппозиция, подкупила поляков. Уместно здесь упомянуть и про хитроумный ход лидера «ПиС» Ярослава Качиньского: понимая, что люди все-таки опасаются его радикализма, он сам как бы ушел в тень, вначале, в мае, выставив от партии на президентских выборах молодого политика Анджея Дуду, который неожиданно (думаю, что и для самого Качиньского) выиграл поединок у весьма популярного Бронислава Коморовского, а сейчас, в октябре, проделал тот же трюк, сразу же заявив, что не будет претендовать на пост премьер-министра, и сделав лицом партии серенькую, скучноватую, но при этом уже вполне освоившую фундаментальную политическую лексику Беату Шидло.
И Дуда и Шидло никого не пугают. «ПиС» предстала в новом обличье. Да и память человеческая коротка — Польша 10-летней давности полякам позабылась. Поэтому многие из тех, кто раньше традиционно голосовал против «ПиС» — горожане, молодежь, интеллектуалы — сейчас изменили свое мнение.
Одним словом, жажда перемен возобладала. Вопрос сейчас в другом — что будет дальше, когда «ПиС» начнет править Польшей самостоятельно, да еще и опираясь на поддержку «своего» президента — Анджея Дуды. Не несет ли это в себе угрозу польской демократии?
Тень Орбана?
Многие мои знакомые склонялись к утвердительному ответу, писали в газетах статьи, полные отчаяния.
Но я лично придерживаюсь другого мнения: польской демократии ничего не угрожает, несмотря даже на то, что идеологию «ПиС» либерально-демократической не назовешь.
Да, наиболее идейно близкий верхушке «ПиС» европейский лидер — это венгерский премьер Виктор Орбан, который, по его собственному признанию, сделанному год назад, тяготеет к российской, китайской и турецкой моделям. Учитывая авторитет Орбана в окружении Качиньского, некоторые эксперты предрекают ослабление, по воле «ПиС», судебной (Конституционного суда в первую очередь) и законодательной ветви власти, а также ряда институтов, контролирующих исполнительную власть. Тем более что попытки такого рода «ПиС» 10 лет назад предпринимала. И пусть здесь нельзя говорить о сворачивании демократии в целом, тем не менее в немаловажных частностях демократия станет уже другой.
Все так. Тем не менее, нельзя забывать: Польша – страна реального политического плюрализма, в которой, в отличие, например, от Венгрии, есть сильная оппозиция – та же «Гражданская платформа», или «Современная Польша» (партия Рышарда Пэтру). Обе партии будут иметь сильный голос в парламенте. Правда в новом Сейме совсем не будет польских левых — и это никак не назовешь позитивным фактором.
Никуда не денутся и сильные польские масс-медиа: даже если «ПиС» полностью подчинит себе государственные СМИ, в стране все равно останутся сильные частные медиа-конгломераты, с которыми по-прежнему нужно будет считаться.
Одним словом партия Качиньского, даже если и очень захочет, не сможет сделать со страной и обществом, все что ей заблагорассудится.