Конфликт России с «бездуховным Западом» носит фундаментальный ценностный характер, он всерьез и надолго, в очередной раз подчеркнул Владимир Путин, выступая на заседании бывшего Валдайского, а ныне Сочинского клуба. Иностранным гостям клуба, всем людям доброй воли и их правительствам было, по сути, предложено сделать свой выбор.
К концу первого десятилетия нового века Россия под руководством Владимира Путина в основном завершила переход от протодемократии 1990-х к протодиктатуре. Разворачиваясь у всех на глазах, процесс этой унылой трансформации, до поры до времени не вызывал особого беспокойства в мировых столицах. Что, в общем-то, понятно: Россия, в отличие от СССР, не рассматривалась как источник угрозы для международной безопасности, избранный известно кем вектор развития считался ее сугубо внутренним делом, а связанные с ним эксцессы было принято объяснять наследием тоталитарного прошлого, неизбежными издержками роста и массой других «уважительных» причин. За некоторые особо громкие проявления «самобытности» Россию вполголоса критиковали, не забывая, однако, о том, что при необходимости с ее чудаковатым вождем всегда можно договориться.
Сегодня столь благостное восприятие России ушло в прошлое. Нарушив и извратив все мыслимые нормы международного права и человеческой морали, Россия железной волей вождя, ценой тысяч жизней своих и чужих граждан окончательно убедила цивилизованный мир в том, что является его стратегическим противником.
Этот объективный итог, думается, одинаково очевиден как для восторженных почитателей, так и для разгневанных критиков Владимира Путина. Речь, однако, пойдет не о них, а тех, кто в силу разных причин останется в стороне от битв новой холодной войны.
Бенефициары конфронтации
Общая логика международных отношений, а еще больше опыт прошлого — первой холодной войны, советско-китайской конфронтации и других, менее масштабных конфликтов — подсказывает: таких условно «неприсоединившихся» стран окажется немало. Все они гарантированно извлекут из новой холодной войны немалую выгоду. Особенно повезет нравственно неразборчивым изгоям, которые смогут без особых хлопот продлить свое утлое существование.
Типичный пример из прошлого — Северная Корея в условиях советско-китайской конфронтации. Возникнув как стопроцентная советская марионетка, выжив в Корейской войне, благодаря военному вмешательству китайцев, Северная Корея получила исторический шанс построить свою немыслимую систему «чучхе», когда СССР и КНР вступили в конфронтацию друг с другом. Механизм был прост как правда: каждый антагонист платил Северной Корее за то, чтобы она не переметнулась на сторону другого. И притом мало что требовал взамен.
Торговля «неприсоединением» оказалась недорогой и эффективной моделью существования. Ее, помнится, успешно практиковали отдельные социалистические страны Восточной Европы, напропалую заигрывавшие то с КНР, то с США. Примерно такую же модель интуитивно применяли и некоторые африканские режимы, продававшие свое «неприсоединение» всем подряд.
Напротив, альтернативная модель полной поддержки одной из сторон глобального конфликта, приглянувшаяся советским и американским «сукиным детям» из Латинской Америки, оказалась куда менее жизнеспособной. Выжила фактически только Куба, о которой речь ниже.
Высочайшие переживания и прагматичная политика
Но вернемся из прошлого в наше время. Новая (вторая) холодная война, в отличие от первой, даже изначально лишена четких идеологических или каких-либо иных мотивов. Она — порождение двух сугубо личных переживаний российского вождя: его большой человеческой обиды на цивилизованный мир, не желающий возвращаться к архаичной практике раздела сфер влияния; и его же неутолимой жажды вечной власти в России.
Безмотивная природа новой холодной войны — штука удобная, позволяющая изгоям продавать свое «неприсоединение» без ущерба для ценностных установок, которые они декларируют, и, в основном, даже без отказа от своей изгойской политики. Достаточно просто воздерживаться от каких-либо совсем уж запредельных безобразий.
Посмотрите, как расцвел в Белоруссии Александр Лукашенко, превратившись из «последнего диктатора Европы» в «предпоследнего». Удостоился отмены санкций ЕС, в пятый раз триумфально «избрал» самого себя в президенты, вывел в свет наследника, ему улыбаются, жмут руку. И всего этого он добился, осторожно отмежевавшись от российской внешней политики, - отмежевавшись ровно настолько, чтобы завоевать признательность Запада, но не потерять российские кредиты.
Спросите, как ему это удалось? Да элементарно: раньше он торговал «дружбой и союзом» с одной Россией, а теперь торгует «неприсоединением» со всеми. Ласковый телятя двух маток сосет.
Примерно так же повела себя и Куба. В июле 2014 года российский вождь очень успешно съездил на некогда воспетый Кобзоном «Остров свободы». В ходе переговоров с кубинскими друзьями договорился практически целиком списать их задолженность России на много миллиардов у.е. Строго говоря, такая реструктуризация долгов бедных стран — вещь обычная. Важно, когда это происходит. Столько лет Россия не реструктурировала кубинский долг, а тут, оказавшись в кризисе и попав под санкции, - раз, и списала. По горячим следам исторического визита Владимира Путина пошли и разговоры о предстоящем возвращении на Кубу российской военной базы, а то и двух. Короче говоря, дружба возрождалась на глазах. А потом в декабре того же 2014 года США и Куба неожиданно восстановили дипломатические отношения. Дело идет к снятию блокады острова, существовавшей более 60 лет. Любопытное совпадение. Самое же любопытное в том, что разговоры о российских военных базах затихли, зато Россия, как встарь, предоставила Кубе огромный кредит. Одним словом, Куба, кажется, тоже перешла к торговле «неприсоединением».
Весной 2015 года шестерке великих держав удалось, наконец, договориться с Ираном об урегулировании его ядерной проблемы. Этот большой успех российской внешней политики привел к тому, что в США начали подготовку к снятию с Ирана санкций, а в ЕС ее уже завершили. Ирану, конечно, не бывать союзником Запада. Но и надежным союзником (или пособником) России он тоже теперь не станет. Следует ли ожидать сокращения военной поддержки Ирана обанкротившемуся режиму Асада в Сирии, не знаю. Но не удивлюсь, если это произойдет.
В этом же ряду появившиеся в последнее время заявления КНДР о готовности договориться с США по всем острым вопросам. Плюс новое (хотя на самом деле старое) предложение Пхеньяна заключить с Вашингтоном мирный договор. Предложение это нацелено на исключение Республики Кореи из процесса урегулирования и потому для США неприемлемо. В Пхеньяне об этом давно знают. Но почему-то надеются, что на этот раз его удастся протолкнуть.
Или вот сообщения о намерении Кипра предложить России разместить на острове свою военную базу. Веры этой «новости», запущенной почему-то китайским агентством Синьхуа, немного. Но сам факт ее появления симптоматичен. Почему бы Кипру не получить от России кредиты в увязке с проектом российской военной базы, а потом что-нибудь ценное от тех стран, которые не желают ее создания. Не исключено, что Кипр тоже задумался о «неприсоединении».
Плата за нейтралитет
А что же верные союзники России — азиатские страны СНГ, члены ШОС, ОДКБ, АБВГД (шутка) и др. ? За редким исключением, о котором умолчим, назвать их изгоями — значит погрешить против истины. Они пока просто самобытные страны, ищущие свой путь в мире. Есть, однако, большие сомнения в том, что этот путь целиком лежит в русле единственно верной российской политики. Все они, как кажется, рождены для «неприсоединения», а теперь, когда Россия вдрызг рассорилась с остальным миром, к нему уже готовы.
Для российского вождя это плохая новость. Ведь в новых условиях России придется платить своим «друзьям и партнерам» отнюдь не за поддержку в конфликте с Западом. А лишь за то, чтобы они от этого конфликта остались в стороне.
Одним словом, «неприсоединение» — ходкий товар, когда есть к кому не присоединяться.