Многие его снимки стали визитной карточкой ХХ века, по ним судят о минувших событиях, они знакомы даже тем, кто не знает имени их автора. Почерк художника легко узнаваем: большинство фотографий Эллиотта Эрвитта отличается ироничным взглядом на окружающий мир, что в репортажной фотографии вообще-то встречается редко. За свою долгую карьеру – а в этом году Эллиотту Эрвитту исполнилось 87 – он снимал множество знаменитостей: Мэрилин Монро, Марлен Дитрих, Арнольда Шварценеггера, Жаклин Кеннеди, Фиделя Кастро, Че Гевару и многих других светских персонажей и звезд искусства и политики. Фотография, на которой будущий президент США Ричард Никсон тычет пальцем в грудь главу советского правительства и Первого секретаря ЦК КПСС Никиту Хрущева, облетела все мировые издания…
Свою первую антикварную зеркалку Эрвитт купил в 14 лет, так что сначала фотография стала его хобби, а позже – профессией
Славу фотографу принесли черно-белые фотографии, хотя он автор и многих цветных рекламных снимков. Выставка «Цвет Эллиотта Эрвитта» в Центре братьев Люмьер посвящена последним четырем десятилетиям работы фотографа, и на ней представлены снимки, сделанные по заказу рекламных агентств. А в Центральном доме художника открылась ретроспектива – самое полное собрание оригинальных работ мастера, включающее 136 фотографий – с 1946-го по 2001 год.
Американец из Одессы
Достаточно беглого взгляда на снимки Эрвитта, чтобы понять: это фотограф с чувством юмора. И даже если не знать его биографию, можно оценить этот юмор как одесский. Хотя не факт, что сам автор об этом догадывается, тем более что он не говорит по-русски. «Мой отец из Одессы, мать из Москвы. В 1917 году они уехали в Италию, затем во Францию. В общем, родился я не в России, и мои русские корни не так сильны, как хотелось бы…» – рассказывает Эрвитт. Собственно, такая же природа юмора у Вуди Аллена, который тоже родился в бедной еврейской семье выходцев из России. Родители будущего фотографа, Борис и Евгения, дали сыну двойное имя Элио Рома но. Второе имя придумал отец, который учился в Римском университете. Первые десять лет мальчик провел в Милане и до сих пор считает этот город лучшим в мире. Позднее семья переехала во Францию, а в 1939 году – в США. Как говорит сам фотограф: «Благодаря Бенито Муссолини я американец». Здесь же его имя – Элио Романо Эрвиц – трансформировалось в Эллиотта Эрвитта. Уже в Америке его родители развелись, а так как отец не платил алиментов, молодому человеку самому пришлось зарабатывать себе на жизнь. Свою первую антикварную зеркалку Эрвитт купил в 14 лет, так что сначала фотография стала его хобби, а позже – профессией.
Эллиотт Эрвитт разглядывает фотографии в своей студии, Нью-Йорк, июль, 2001 года
В годы учебы в Hollywood Hight School он стал зарабатывать тем, что делал для фанатов голливудских звезд отпечатки фотографий актеров с автографами. Это дало ему определенную независимость, а близость к Голливуду способствовала тому, что он начал работать фотографом на съемках фильмов. Много позднее он стал автором документальных лент. В интервью, которое он дал своей дочери, Эрвитт на вопрос: «Кто твой любимый фотограф, живой или мертвый?» – отвечает: «Золотой стандарт фотографии остается, как это было всегда, – Анри Картье Брессон. У меня есть его любимая фотография, которая заставила меня стать фотографом. Эту работу трудно описать словами. Он снял ее в 1932-м на железнодорожной станции. На ней изображены линии из бетонной эстакады над сходящимися железнодорожными рельсами и сбоку фигуры двух людей… («The Quai St.Bernard, near the Gare d'Austerlitz railway station», 1932)».
СССР, Москва, 1959 год. Никита Хрущев и Ричард Никсон. (USSR. Moscow. 1959. Nikita Khrushcev and Richard Nixon/© ELLIOTT ERWITT/MAGNUM PHOTOS)
С камерой по миру
То, что Картье-Брессон – любимый фотограф Эллиотта, можно понять, рассматривая его ранние парижские снимки. В них как раз нет той иронии, которая сделала Эллиотта знаменитым. Обоим фотографам свойственна любовь к бытовой и уличной съемкам, внимательный и точный взгляд. В эти годы именно парадокс становится поводом для улыбки фотографа, а не комедийный контекст. «Я был юн, жил в Калифорнии и снимал для развлечения, – вспоминает фотограф. – Однажды я отправился в Нью-Йорк, прихватив несколько снимков. Там я встретился с тремя фотографами, которые изменили мою жизнь. Первым был Рой Страйкер. Он-то и дал мне первое в жизни задание – снять нефтеперерабатывающие заводы в Нью-Джерси. Вторым был куратор МоМа (Музей современного искусства. – NT) Эдвард Штайхен. А чуть позже – Роберт Капа. В 1953 году Роберт взял меня к себе в Magnum, чтобы я мог отмазаться от армии…»
США. Нью-Йорк. 1974 год. Феликс, Глэдис и Ровер (USA. New York. 1974. Felix, Gladys and Rover/© ELLIOTT ERWITT/MAGNUM PHOTOS)
К тому времени, как Эллиотт попал в Magnum, он уже работал помощником военного фотографа армии США и одновременно снимал для журналов Collier's, Look, Life и Holiday. Великий Роберт Капа, один из самых знаменитых в мире военных фотографов, к тому времени руководил агентством Magnum Photos. Новая работа Эллиотта Эрвитта дала ему возможность ездить по всему миру и полностью реализовать себя в фотографии. Хотя настоящая известность пришла к нему значительно позже, когда он попал на работу в президентский пул. В 1954-м, в самом конце войны в Индокитае, Капа погиб во Вьетнаме, случайно подорвавшись на мине. Спустя восемь лет Эллиотту самому придется возглавить это агентство.
Эллиотт Эрвитт назвал Snaps («Щелчки»). Он полагает, что это слово наиболее полно описывает работу фотографа. Никакого вдохновения и волшебства. Надо просто внимательно наблюдать за тем, что происходит вокруг тебя, и не забывать щелкать затвором фотокамеры
Свой итоговый альбом Эллиотт Эрвитт назвал Snaps («Щелчки»). Он полагает, что это слово наиболее полно описывает работу фотографа. Никакого вдохновения и волшебства. Надо просто внимательно наблюдать за тем, что происходит вокруг тебя, и не забывать щелкать затвором фотокамеры. Один щелчок – и готов уникальный кадр: «Фотография – это искусство наблюдательности. Нужно найти что-нибудь интересное в самом обычном месте. Я понял: не важно, что мы видим, – важно, как мы видим».
На вопросы о работе Эллиотт Эрвитт отвечает почти заученно: «Я всегда был занят. Так я могу содержать четырех бывших жен и восемь с половиной (прямо как у Феллини) внуков». На многих его фотографиях изображены собаки, и говорит он о них с тем же уважением и некоторой иронией, что и о других героях своих снимков: «Моя последняя собака отправилась в рай около года назад. Мы прожили с ней душа в душу 17 счастливых лет. Это был отличный пес, керн-терьер. Мне хотелось бы снова завести питомца, но я вечно в разъездах. А собакам очень нужна компания. Хотя мне и самому она не помешала бы». И так же о Мэрилин Монро: «Мне она нравилась: милая и немного сумасшедшая. И умная! Несмотря на стереотип глупой блондинки».
«Я несерьезный фотограф, – говорит Эллиотт Эрвитт. – Точнее, я отношусь серьезно к тому, чтобы казаться несерьезным».