Комиссия по примирению и согласию Цумадинского района Республики Дагестан проводит профилактические беседы с местными жителями, 11 сентября 2015 года/ фото: mo-tsumada.ru
13 октября в Нальчике председатель Национального антитеррористического комитета и директор ФСБ России Александр Бортников заявил, что количество людей, склонных к отказу «от противоправной деятельности», увеличилось в четыре раза. Однако статистика «Росфинмониторинга» говорит обратное: в базе физических лиц, причастных к экстремистской или террористической деятельности, находятся 4431 человек – в два раза больше, чем было в прошлом году, – 2826 имен. Большинство из них – жители республик Северного Кавказа.
«Отказаться от противоправной деятельности» не так просто – за участие в незаконном вооруженном формировании Уголовным кодексом России предусмотрено наказание от 5 до 15 лет лишения свободы. Но если вина не доказана, то вернуться к обычной жизни возможно через раскаяние – есть специальные государственные комиссии, но только в двух некогда самых проблемных северо-кавказских регионах – в Ингушетии и Дагестане. Изначально комиссии предназначались для боевиков северо-кавказских группировок, которые решили прекратить террористическую и экстремистскую деятельность на территории своей республики. Но с появлением ИГ* комиссии начали рассматривать дела тех, кто вернулся из Сирии. Для того, чтобы получить юридическую, материальную, медицинскую или психологическую помощь, раскаявшийся обращается в комиссию – зачастую сперва неофициально: доверие здесь – ключевой вопрос.
Первая комиссия «по адаптации к мирной жизни» была создана в Дагестане в 2010 году и преобразована в 2013-м в комиссию по примирению и согласию. Кроме рекомендаций о помиловании тех, кто решил сложить оружие, комиссия решает земельные споры и вносит предложения, «направленные на активизацию работы по информационно-пропагандистскому обеспечению антитеррористических мероприятий». Также в республике существуют региональные центры – по одному на каждое территориальное образование.
По примеру Дагестана подобная комиссия была создана в Ингушетии в 2011 году. За четыре года «адаптироваться» захотели 68 человек. В этом году – пять человек, трое из которых вернулись из Сирии.
«Раньше адаптировали по 15–17 человек в год, – рассказывает помощник секретаря комиссии Магомед Кадиев. – В прошлом году было четыре заявления. Кто-то сам приходит, у кого-то родственники подают заявления».
По его словам, обычно просят, чтобы пересмотрели дело, или о помиловании. В этом году было одно заявление с просьбой о трудоустройстве – от мастера по спорту. Половина тех, кто хотел вернуться к мирной жизни, уехали из республики. Хотя председатель правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов уверен, что сейчас система адаптации работает только в Ингушетии.
«В Дагестане она работала до 2012 года. А потом начали готовиться к Олимпиаде, вытаптывать по всей поляне. В Дагестане это было устроено как шоу, как пропаганда на молодежь, на подполье. В Ингушетии работа построена закрыто, – сказал правозащитник. – Пока эта политика проводилась, была тенденция к снижению активности подполья. В Чечне, например, используют только жесткие меры. Опыт показывает, что если действовать только так, толку не будет».
Главная проблема, по словам Александра Черкасова, состоит в том, что силовики не слишком заинтересованы в способах решения проблем бескровным путем. В том числе Следственный комитет: «Если есть боевик, которым можно закрыть галочку «тяжкое или особо тяжкое преступление», то почему бы не сделать так – это же очевидно. Здесь борьба тактики со стратегией. Тактика – улучшить карму, то есть показатели, к концу квартала. Стратегия – обескровить подполье не нанесением по нему ударов, а тем, что туда никто не будет уходить. Потому что это – единственный способ разрядить мину, которая есть под Кавказом и всеми нами».
* ИГ, или ИГИЛ («Исламское государство») – запрещена в РФ как террористическая группировка.
