#Только на сайте

#Болотное дело

Илья Гущин: «Я реалист»

06.08.2015 | Ольга Дмитриева

5 августа на свободу вышел Илья Гущин. Осуждённый по «болотному  делу» отбыл все два с половиной года, назначенные ему судом в августе 2014-го за «применение насилия в отношении представителя власти, не опасного для жизни или здоровья». Корреспондент The New Times побеседовал с Ильёй на следующий день после его освобождения.
o_736889.jpg

Илья, извините, что я вас беспокою в непростое время…
Да нет, непростое время уже прошло. Сейчас всё достаточно хорошо. 

Вы уже осознали, что вы на свободе?
Да, я уже акклиматизировался. 

И как вы?
Как вам сказать… Как на воле.

У вас уже есть какие-нибудь планы, чем заниматься на свободе?
Отдохнуть. Сложно строить планы. Я тут достаточно долгое время не был, и за это время кое-что успело поменяться, в том числе и рынок труда, поэтому у меня некоторые затруднения сейчас с длительными планами, но я думаю, я это быстро решу. Надо просто присмотреться, что как.

Илья, в ваших письмах, которые публиковались на «Росузнике», вы писали, что продолжать учиться вы не планируете, потому что образование вы закончили в тюрьме…
Ну это шутка, конечно, была.

…что это за знания?
Заключение… оно учит терпеть и ждать. Специфический опыт.

Как-то сказывалось на вашем пребывании там, что вы сидели по политическому делу?
Ну со стороны окружающих – нет. Там, в принципе, всем на это наплевать. Неважно. Были некоторые заключённые, которые высказывали одобрение, понимая в какой стране мы живёт, к чему всё это идёт. Могли не соглашаться в каких-то деталях, нюансах, подходах, но в целом одобряли. А остальным просто плевать. 

А со стороны сотрудников…
Нет, полицейских это тоже особо не интересовало. У них там такой контингент, что мы достаточно безобидные были. 

Илья, а вы же член национал-демократической партии, политикой вы планируете заниматься?
Во-первых, партийности у меня никогда не было, я был скорее в окружении НДП. Вот, а насчёт заниматься политикой… я ей никогда и не занимался, и не вижу сейчас, как я могу ей начать заниматься. Могу сказать, что, как минимум, слежу за происходящим с определённым интересом. Пока наблюдаю. Дальше – посмотрим.

То есть у вас там была возможность следить за происходящим?
Газеты, конечно, очень спасали, печатные издания. Ваше тоже приходило. Интересно. В письмах много писали тоже, дополнительный источник информации. В колонии ещё и радио было. По возможности следил, хотя жизнь без интернета – это весьма своеобразно.

Многие люди в нашей стране живут без интернета, которые и не в колонии…
И очень зря.

Получается, что эти два с половиной года вы наблюдали за событиями, которые происходят в стране, со стороны. Как вам кажется, что изменилось?
Я как уже говорил – мне сейчас сложно сказать об изменениях, сутки прошли, как я освободился. Разницу какую-то ещё было сложно успеть заметить… Это в будущем дело. 

Илья, вы также писали, что никогда не хотели уезжать из России, потому что вы оптимист и верите в то, что можно что-то изменить. Вы по-прежнему оптимист?
Я реалист. Но уезжать – нет, не хочу. 

А если бы сейчас вернуть всё назад, и вы бы знали, что то, что вы выйдете на Болотную может закончиться так. Вы бы вышли? 
Это сложный вопрос. С одной стороны, в двенадцатом году в принципе любой думающий человек понимал, что антиправительственная деятельность какая-то, даже просто несогласие, - это в России всегда путь в тюрьму. С другой – человек, который в тюрьме не бывал, никогда не сможет представить, что это такое. И поэтому, ответить пошёл бы или нет не могу сейчас. Честно.

А сейчас (сейчас, понятно, совсем другое время), но если сейчас будет какая-то политическая активность, митинги… Вы бы вышли?
Ну как вас сказать, во-первых, политическая активность бывает разная. Не каждую я поддерживаю. С другой стороны, если что-то стоящее и нужное – да, вышел бы. Моё конституционное право на выражение своего мнения ещё никто не отменял. 


×
Мы используем cookie-файлы, для сбора статистики.
Продолжая пользоваться сайтом, вы даете согласие на использование cookie-файлов.