Александр Борин
писатель, автор книги «Проскочившее поколение»
Следственный комитет — это была мечта советского времени, многажды обсуждавшаяся среди нас, журналистов «Литературной газеты», которые писали на правовую тему. Когда-нибудь — ну не сейчас, со временем, — думали мы, будет создан единый Следственный комитет, нечто вроде американского Федерального бюро расследований, и прокуратура уже не сможет диктовать, кого бросать за решетку, а следователи станут независимыми и будут руководствоваться исключительно законом. А как мы мечтали, что когда-нибудь суд и только суд будет назначать подозреваемому меру пресечения, и тогда уже невиновному не придется месяцы, а то и годы гнить до суда в нашей пыточной тюремной камере. А как нам хотелось, чтобы в главе Уголовного кодекса «Преступления против правосудия» были предусмотрены все незаконные действия тех, кто решает человеческую судьбу, и за такие беззакония каждый виновный отвечал бы в полной мере.
Сегодня вроде бы все это осуществилось. И глава УК «Преступления против правосудия» состоит уже из двадцати двух статей вместо прежних шестнадцати, учтены разные ситуации, предусмотрены случаи, которых раньше законодательство не касалось. Причем кара за некоторые из этих преступлений установлена много круче. И задержать подозреваемого сам прокурор уже не может, обязательно требуется санкция суда. Вот теперь, значит, и Следственный комитет появился. Дожили?
Ничего подобного. Закон и все замечательные правовые стандарты существуют отдельно, а жизнь отдельно. Нельзя задержать без санкции суда? Пустое. Звонок из прокуратуры или из ФСБ, и судья, склонившись в три погибели, уже услужливо ждет задержанного. И что толку в расширенной главе УК «Преступления против правосудия». Много вы знаете преступников в мундирах и судейских мантиях, привлеченных к ответственности по этому закону? Отчего же рассчитывать, что Следственный комитет пойдет наперекор этому нашему святому отечественному обычаю?
6 сентября адвокат Карина Москаленко рассказала в эфире «Эха Москвы», что в свое время Генеральная прокуратура, исследовав работу «ЮКОСа», сочла, что состава преступления в деятельности Ходорковского нет. Однако в конце 2002 года появилось поручение президента РФ Генеральной прокуратуре — есть дата и номер документа, — и после этого мнение Генеральной прокуратуры изменилось с точностью до наоборот. Адвокаты попросили показать им это поручение, может быть, президент лишь потребовал от прокуроров быть во всем объективными и беспристрастными. Однако суд в просьбе адвокатам отказал.
Надо полагать, обратиться к председателю Следственного комитета Александру Ивановичу Бастрыкину будет Владимиру Владимировичу Путину и того проще. Говорят, они вместе учились и Бастрыкин был в их группе старостой. Острословы в прокуратуре так его сегодня и называют — Староста.
Впрочем, если быть совсем точным, мы когда-то мечтали не о таком Следственном комитете. 24 октября 1991 года Верховный Совет РСФСР принял «Концепцию судебной реформы в Российской Федерации», основополагающий документ строительства в стране судебной власти. Там предусматривалось создание единого Следственного комитета, который вобрал бы в себя всех следователей — и прокурорских, и милицейских. Появилось бы действительно независимое следственное учреждение. Сегодняшний комитет так далеко не замахивается. За его бортом остаются и следователи МВД, и следователи ФСБ, и следователи наркоконтроля. Как ходили они под своими ведомствами, так и будут ходить, какая уж тут независимость. Первым делом перетасовали 18 тысяч следователей прокуратуры и новую табличку повесили. Одно название — Следственный комитет.