Рекламный билборд, Россия, наши дни. Слева изображен младенец в утробе, справа мальчонка лет пяти в военной форме, отдающий честь. «Защити меня сегодня, я смогу защитить тебя завтра. Подпишись за запрет абортов в ближайшем храме».
Не плакат, а просто ёмкий символ путинской России. Режиму нужны солдаты (и работники ВПК), матери должны рожать человеческий картридж для полутоталитарной экспансионистской системы, бесперебойно, как собирают какие‑нибудь дроны. Невзирая на обстоятельства — болезнь, противопоказания, нежелательность беременности, беспросветную бедность. РПЦ — верный пропагандистский помощник режима, ее глава обещает подросшей человеческой биомассе за героическую смерть ликвидацию всех грехов. Впрочем, есть иерарх, подобный богу, который прощает грехи убийства с особой жестокостью, сатанизма и даже людоедства (не в политическом, а гастрономическом смысле слова) здесь, на земле: можно, покинув тюрьму, отслужить полгода и вернуться к совершению преступлений и прочих земных удовольствий, но уже в статусе героя и заслуженного защитника отечества.
Веселая семейка
2024‑й, третий год обещающей быть многолетней, если не многодесятилетней, «спецоперации», Путин своим указом объявил Годом семьи. Это всё ровно как в едва ли не самом известном анекдоте позднесоветского времени: «У нас всё во имя человека, всё для блага человека — и мы этого человека знаем». Всё во благо семьи, и мы эту Семью знаем. Это политическая и финансовая Семья Владимира Путина.
И чтобы поддержать благосостояние этой Семьи и сохранить ей власть на максимально возможные сроки, подданные должны рожать как можно больше будущих солдат-защитников строя. В этом смысле Кремль не соврал: это действительно будет глубоко семейный год с сугубо семейным праздником — «выборами» вечного президента, совмещенными с отмечанием 10‑летия инкорпорации Крыма и демонстрацией импортозамещенных кустарных промыслов и ремесел различных имперских регионов на ВДНХ. Какой уж там Пётр Первый, в чистом виде Екатерина Вторая, «Ифигения в Тавриде», покорившая Крым:
Россия наложила руку
На Тавр, Кавказ и Херсонес,
И распустя в Босфоре флаги
Стамбулу флотами гремит.
Так это виделось Гавриилу Романовичу Державину. Так и хочется в связи с его строками сказать: «Эрдогану приготовиться!»
Не протест, а жалоба
Между тем семьи, мимо которых пройдет Год семьи (если не считать социальных выплат за убитых и покалеченных в окопах), требуют вернуть своих отцов, мужей и сыновей, мобилизованных более года назад, домой. Требования, в сущности, справедливые и по-человечески понятные — даже серийные убийцы и насильники могут вернуться в гражданскую жизнь, да еще, по сути, приравненные чуть ли не к ветеранам Великой Отечественной, через полгода доблестной службы практически по специальности, а мобилизованные — нет. К тому же здесь есть явное противоречие с демографической политикой: для рождения новых будущих солдат и работников предприятий ВПК нужны особи мужского пола, от духа святого дамы зачать не могут. И от кого прикажете беременеть матерям, если мужья больше года отсутствуют дома, а верховный главнокомандующий совершенно не собирается завершать «спецоперацию», ему и так хорошо?
Манифестации родственниц мобилизованных запрещаются, несмотря на то что сами они являются — теоретически — социальной базой режима. Некоторые из жен так и говорят: мы за СВО, но пусть кто‑нибудь еще повоюет, наши мужья уже отдали своей долг, настал черед других мужей. «Что Троя вам одна, ахейские мужи!» А тут выборы на носу — что‑то надо с этой категорией граждан делать. К тому же, если Кремль еще не понял, эти гражданочки не идут по разделу «Протесты», они идут по графе «Жалобы трудящихся в ЦК КПСС (Верховный совет)» — они не против власти и ее экзотических экспансий, они жалуются ей в жанре «Отец родной, барин, рассуди и помоги!» За что же их разгонять? Так можно и глубинный народ озлобить. Вот ведь задачка для ночных совещаний на Старой площади.
Пренебрежение жизнями соотечественников вызвало протест в другом жанре — мужицкой ругани a la Пригожин со стороны такой группы поддержки власти, как «военкоры». Эта протопартия возмутилась враньем (с их точки зрения) Минобороны, которое сообщало о том, что корреспондент «Вестей‑24» Борис Максудов, разорванный в клочья и затем умерший от ранений, совсем не пострадал и его жизни ничто не угрожает. Милые мои, так ведь ваши кураторы от власти врут во всем, даже знаки препинания в их заявлениях и сообщениях — прямая ложь, почему же они должны и о вас не лгать общественности? А то это открытие! И если ваши редакции соглашаются отправлять вас в зону боевых действий или, как у вас принято говорить, «передок», то это не редакции, берегущие жизни своих корреспондентов, а пропагандистские бездушные троллеобразные структуры, а сами вы — не журналисты, а пропагандисты, помогающие оправдывать дикую и архаичную для XXI века бойню. Вы что, хотели славы Константина Симонова «с лейкой и блокнотом», Роберта Капы, Эрнеста Хемингуэя? Но так те действительно работали на стороне добра, сражавшегося за человеческие ценности против самых что ни на есть «традиционных», ультраправых, архаичных. И это новость для вас, что для власти ценность (не в значении социального пособия, а в гуманистическом смысле) жизни мобилизованного — ноль, ценность жизни уголовников — ноль, ценность жизни так называемых «военкоров» — тоже ноль?
«Щелкунчик» и Николай Чудотворец
А что же мирное население? Ему показывают другие картинки — вот растущий ВВП (никто ведь не скажет, что растет он за счет непроизводительных отраслей, производящий орудия убийства, а не товары для жизни), колосящийся ВДНХ, талантливые дети, молодые физики, разрабатывающие чудо-юдо-оружие, всегда имеющийся под рукой Греф с его пристрастием к искусственному интеллекту в годы утраты естественным интеллектом способности критически мыслить. В обмен на то, что отец нации отправляет в окопы далеко не всех и вообще демонстрирует приверженность мирной повестке, возвращающей ощущение нормальности, эта часть населения готова отца нации поддерживать. Такой вот нынче социальный контракт. Готовы вести детей на уроки «Разговоров о важном» по понедельникам, иногда писать доносы на противников войны, фотографировать правильно заполненные избирательные бюллетени и посылать их непосредственному руководству. Лишь бы самим не расплачиваться с государством своими телами.
Избирательный бюллетень — это плата за то, что государство не посылает тебя лично в окопы. Входной билет в относительно мирную и привычную жизнь. Этим людям тоже хочется нормальной жизни и ощущения праздника, причем не только лужниковско-митингового типа. Этим гражданам РФ хочется чуда.
Именно поэтому вместо тысяч людей, выходящих с протестом против режима, который может в любой момент послать их мужчин убивать и быть убитыми, эти самые тысячи стоят у кассы Большого театра в Москве в гигантской очереди за билетами на «Щелкунчика» (ОМОН рядом с ними тоже топчется, но вполне расслабленно). Стоят так же, как когда‑то стояли вдоль набережной Москвы реки в очереди к мощам Николая Чудотворца. Эти же люди дают статистику нового типа: в конце 2023 года зафиксирован 50‑процентный (по сравнению с 2022‑м) рост покупок новогодних туров.
В Год семьи Владимира Путина от самого Путина чуда не ждут — хотя уставшие от «спецоперации» 70% респондентов «Левада-Центра»* примут с благодарностью прекращение президентом России конфликта (правда, 57% не согласились бы с установлением мира, если России пришлось бы отдать занятые территории). Разве что чуда можно ждать от Щелкунчика, сражающегося с мышиным королем. Странно, что балет еще не запретили. Он полон опасных намеков. Как там у Эрнста Теодора Амадея Гофмана: «С этими словами миленький Щелкунчик очень ловко стряхнул семь золотых корон мышиного короля, которые он нанизал на левую руку, и подал Мари, принявшей их с радостью».
* Андрея Колесникова, «Левада-Центр» Минюст РФ считает «иностранными агентами».