То, что происходило с утра в московском метро, где власти искусственно создали огромные толпы и повысили тем самым опасность заражения, говорит нам не столько о путинском режиме (он мечется из одной крайности в другую, пытаясь понять, что же ему делать), сколько о возможностях госрегулирования как таковых. Мы увидели своими глазами то, что обычно скрыто за статистическими сводками.
Обывательская логика такова: государство должно решить такую-то проблему, и если люди у власти ее не решают, давайте найдем других. Демократы при этом предлагают переизбирать, а государственники просят автократа решить проблему с плохими «боярами». Но общим у большинства демократов и государственников является предположение, что государство способно решать проблемы.
Обычно мы можем лишь догадываться о его неспособности по итогам: рецессия в экономике, снижение уровня жизни, коррупция, отток капиталов… Сегодня мы увидели наглядно, что у государства вообще нет механизмов решать сложные проблемы. Прекрасно ведь понимали, что будут очереди. Собянин не глупее нас с вами. Но в итоге «хотели как лучше, а получилось как всегда». Никакое государство не сможет отрегулировать систему, при которой надо следить за передвижением каждого. Можно посадить каждого за решетку. Или можно дать каждому свободу. Наконец, можно большую часть держать за решеткой или на свободе, а у какой-то небольшой части отслеживать передвижение. Но невозможно регулировать всех.
В экономике все так же. Причем в нормальной (не кризисной). Попытки отследить передвижения товаров имеют такой же итог, как попытки отслеживать передвижения людей. Можно опираться на рынок или создать административную систему с дефицитом. Но нельзя управлять товарными потоками так, как Собянин управлял потоками людей. Вот почему я не верю в то, что после пандемии миром будут править диктатуры, контролирующие все, как в кризис. Такой контроль всегда неэффективен. Он может использоваться год-другой во время войн или эпидемий, но никогда не срабатывает в качестве будничного механизма.
Эти размышления не относятся к России после Путина. Здесь нужен особый разговор, поскольку все сложнее.