Одно из сильнейших впечатлений последнего года — прослушивание на «Радио Arzamas» воспоминаний Теодора Шанина, записанных Александром Архангельским. Теперь они уже опубликованы в виде книги — и это замечательно, но послушать, а теперь уже и посмотреть на YouTube рассказы Шанина это совершенно особое наслаждение.
Слушаешь, затаив дыхание. Казалось бы, ясно, что ХХ век порождал самые необыкновенные судьбы, и все равно полное ощущение, что тебе читают роман. Достаточно взглянуть на первую фразу: «Когда меня спрашивали: «Ты откуда родом?» — у меня всегда была проблема, как ответить. И в конце концов сложился такой речитатив: мой отец родился в России, моя мама родилась в Германии, я родился в Польше, при этом мы все родились в одном и том же городе, который теперь является столицей Литвы».
Уже здесь как в капле воды видно отражение разнообразных крутых поворотов российской и мировой истории в судьбе одного человека или одной семьи. А дальше — больше. Детство в предвоенной Литве, советская оккупация, арест отца, ссылка Теодора с матерью в Сибирь, потом голодные годы в послевоенном Самарканде, какие-то совершенно невероятные приключения в духе не то «Парижских тайн», не то советских детективов.
Возвращение отца, переезд в Польшу, учеба, сионизм, эмиграция в Израиль, война, наука, общественная деятельность. Переезд в Англию, опять наука, наука, наука. Социология, история, изучение крестьянства. Фантастические полевые экспедиции по всему миру. И наконец еще один поворот, совсем уж неожиданный — возвращение в 1989 году в Россию и создание «Шанинки», Московской высшей школы социальных и экономических наук.
Наверное, уже этого короткого перечисления достаточно, чтобы увидеть, какой необыкновенной была жизнь Шанина, сколько всего невероятного с ним происходило. По его биографии, наверное, будут когда-нибудь изучать историю страшного ХХ столетия, но это, в конце концов, можно сказать о многих людях. Впрочем, в жизни Теодора Шанина есть и другие уроки, куда реже встречающиеся и может быть более ценные, чем просто «судьба человека на фоне истории».
Александр Архангельский озаглавил воспоминания Шанина «Несогласный Теодор». Слушаешь спокойный, чуть насмешливый голос Шанина и понимаешь: перед тобой сильный, умный, цельный, а главное — свободный, свободный, свободный человек. Тот, кто не смирился в сталинской России, кто выжил несмотря на все ужасы, уготованные ему судьбой, кто и дальше не мирился — жил там, где считал нужным жить, занимался наукой так, как хотел ею заниматься, преподавал так, как считал правильным.
Масштаб личности Теодора Шанина понятен, когда он рассказывает о том, как добывали хлеб в голодном Самарканде, или о том, каково было учиться в послевоенной Польше, о социальной работе в Израиле или о научной работе в Англии или России. Его рассказ буквально завораживает.
Какое счастье, что эти записи теперь останутся с нами и можно будет через много лет снова слушать невероятные рассказы Несогласного Теодора. Как печально, что ушел такой огромный человек. Я не специалист по социологии и истории крестьянства и не могу оценить вклад Теодора Шанина в развитие науки. Но одно могу сказать точно — таких крупных, независимых, согласных только со своей совестью людей встречаешь нечасто. То, что два года назад жалкий Рособрнадзор отказал «Шанинке» в государственной аккредитации, говорит о многом — такие люди, как Теодор Шанин, и создаваемые такими людьми учебные заведения в сегодняшней России, увы, не ко двору.
Будем надеяться, что так будет не всегда. Вечная память Несогласному Теодору.