1. В части норм, касающихся:
— новых полномочий Госдумы и Совета Федерации и порядка формирования правительства;
— расширения полномочий Конституционного суда РФ и проверки КС РФ (только по запросу президента) спорных законопроектов, принятых парламентом или заксобраниями до их подписания;
— процедуры отстранения судей от должности;
— требований к кандидатам на ключевые выборные и государственные посты;
— приоритета Конституции перед решениями межгосударственных органов, ей противоречащих;
текст поправок вполне соответствует посланию. Эти нормы уже в послании были отражены достаточно детально, имели высокую степень проработки (может быть, менее чётким тогда выглядел вопрос о приоритете Конституции над противоречащими истолкованиями международных договоров).
2. Предложение институционализировать статус Госсовета в послании прозвучало максимально обтекаемо и, видимо, окончательный его статус и формат работы в новом качестве пока не предопределён. Поэтому и поправки о Госсовете сформулированы таким же обтекаемым образом, как действующая норма Конституции о Совете Безопасности РФ — с отсылкой к будущему федеральному закону.
Но с тем важным отличием, что если Совет Безопасности РФ президент, по Конституции, «формирует» и сам же «возглавляет», то Госсовет президент только «формирует» — а значит, в будущем возглавить его может кто-то другой. Например, последний ушедший с должности президент (то есть сам Владимир Путин). И это потом можно прописать в обычном законе.
В этом плане текст поправок подтверждает вывод о том, что конституционная реформа, усиливая публичные институты, одновременно создаёт широкий коридор возможностей для Владимира Путина решить вопрос о форме своего участия в руководстве страной после истечения срока полномочий.
3. Таким же рамочным образом решён вопрос о встраивании МСУ в единую систему публичной власти.
По сути, в Конституцию введена лишь общая норма, что МСУ должно взаимодействовать с органами госвласти для «наиболее эффективного решения задач в интересах населения на этой территории» и у него есть право на компенсацию допрасходов местных бюджетов, возникших при совместном с региональными властями выполнении государственных вопросов.
Такие формулировки при необходимости позволят усилить подотчётность муниципальных глав губернаторам (включая увольнение муниципальных глав за невыполнение KPI по эффективности без необходимости выражения им недоверия от муниципальных депутатов 2 года подряд) — но вместе с этим делегировать МСУ и часть полномочий региональной власти в социальной сфере.
4. Можно ожидать начала заполнения квоты так называемых «президентских сенаторов» (до 10% дополнительных членов СФ, которые представляют интересы Федерации в «палате регионов»). Эта норма появилась в Конституции ещё в 2014 году, но пока оставалась спящей.
Зато теперь поправками этим президентским сенаторам присваивается особый статус «сенаторы Российской Федерации», что и позволяет ожидать перехода на эту позицию ряда возрастных федеральных руководителей — чтобы применить их опыт в работе СФ, полномочия которого расширяются сразу с момента вступления поправок в силу.
5. Интересна поправка о том, что в случае решения президента досрочно отправить главу правительства в отставку новый премьер-министр не должен представлять президенту новую структуру правительства.
Это может означать, что отставки премьеров в России могут стать более частым явлением, чем мы привыкли, более «техническим» процессом. Тогда как утверждаемая сегодня Владимиром Путиным в процессе формирования правительства Мишустина структура кабинета министров останется неизменной до конца 2024 года — до момента, когда правительство должно само уйти в отставку перед новым президентом.
6. Также в Конституции будет закреплён и повышен статус Генпрокуратуры — как единой федеральной централизованной системы надзорных органов. Наверное, не случайно, что одновременно с такими поправками президент провёл кадровые перестановки в руководстве Генпрокуратуры.