Дискуссия о том, имело ли смысл недовольным Путиным участвовать во «всероссийском голосовании» или нет, закончилась тем, чем и должна была закончиться — публикацией итогов голосования, глядя на которые обе спорившие стороны должны почувствовать себя идиотами: и явка выглядит более чем достойно — притом что никаких возбужденных толп голосующих никто не наблюдал, и голосование «против» тонет в море голосования «за».
На это все и было рассчитано с самого начала — сначала поманить несогласных с Путиным и его обнулением призрачным шансом возможности повлиять на итоги голосования тем или иным способом, а потом щелкнуть их по носу: вы — жалкое меньшинство, а большинство — за Путина, распишитесь!
Но в чем именно надо расписываться? В том, что на организованном Путиным и его командой «голосовании», где все ограничения касались только прав несогласных, именно Путин и получил ровно те цифры, которые заказывал? Честно говоря, наивно было ожидать иного: для того чтобы зафиксировать протестное голосование в любом виде, необходимо существование хоть каких-то механизмов контроля за соблюдением правил, а главное — должны быть сами эти правила.
Вишенкой на торте из всех этих голосований на тележках, в багажниках, кустах, дворах и домах, стала маленькая деталь: впервые за все время ЦИК установил на своем сайте специальные ограничения, из-за которых нельзя скачать автоматически данные по всем 96 тысячам избирательных участков. Желающим сравнить цифры и провести собственный подсчет предлагается делать это вручную. Понятно, зачем это сделано: несомненно, что во многих случаях цифры не сойдутся, но пока это будет обнаружено исследователями (если вообще будет обнаружено), поезд уйдет уже очень далеко.
Иллюзия уязвимости
Тяжелее всего официозные цифры ударят по духу тех, кто в последние дни успел убедить себя в том, что если все противники Путина примут участие в голосование и дружно скажут «нет», исход процедуры может если не уничтожить режим, то как минимум продемонстрировать то самое сужение базы его поддержки, которое так или иначе все последние месяцы показывают социологические исследования.
Надо ли говорить, что итоговые цифры если что и показывают, то только то, что никакая оппозиционная агитация ни на что не повлияла. Если признавать цифры, публикуемые ЦИКом, то картина должна быть безрадостной: оказывается, при почти 70 процентах принявших участие в голосовании избирателей чуть ли не 80 процентов поддержала поправки. То есть, доверяя этим цифрам, кампании «Нет» не хватило не считанных процентов или, скажем, 10 процентов, а десятков процентов, что как бы демонстрирует тщетность надежд всех тех, у кого они были.
Вот только зачем принимать эти цифры всерьез? Это же очевидная ловушка: уговорив себя пойти голосовать и убедив себя в том, что система уязвима именно в этом месте, а его выбор как-то влияет на итоговый результат, человек должен воспринимать этот самый результат как достоверный — иначе зачем же он вообще ходил голосовать?
Давайте скажем себе и друг другу, тем, кто ходил голосовать и тем, кто нет, то, что надо было сказать с самого начала: вся эта процедура по переписыванию конституции на всех стадиях была глубоко антиконституционна по духу, «всенародное голосование» было совершенно бессмысленным ритуалом, а публикуемые ЦИК цифры не имеют прямого отношения к реальности.
Значение имеет только моральная позиция каждого конкретного человека: он за Путина и его бесконечное царствование или против. Третьей позиции уже давно нет, а в случае неприятия путинского правления и его методов не имеют значения формы его выражения — во всяком случае, точно не из-за них надо ссориться.
Иллюзия неуязвимости
И все-таки прошедшее голосование показало невероятное проседание путинской популярности в массах. Это легко увидеть даже по вроде бы победным официозным цифрам.
Последние президентские выборы проходили 18 марта 2018 года и на них, при официально заявленной явке 67,54 процента, Владимир Путин получил 76,69 процентов голосов. При первом взгляде может показаться, что цифры эти подозрительно похожи на официальные результаты «всероссийского голосования». Очевидным образом организаторы всего действа именно на них и ориентировались — чтоб не меньше, чем в 2018 году! Реальные настроения в стране никто учитывать и не собирался.
Эта озабоченность достижением (и даже небольшим превышением) заранее известных показателей двухлетней давности демонстрируют не только условность цифр 2020 года, но и еще кое-что, гораздо более интересное.
Во-первых, вся мифология голосования по поправкам в Конституцию предполагала возможности значительного расширения и явки, и голосования «за» — все-таки это не голосование лично за Путина, а вроде бы голосование за широкий круг идей, от бога до защиты животных. Но как мы видим, никакого расширения электоральной поддержки не происходит. И не удивительно: всех, кого можно было мобилизовать, мобилизовали еще в 2018-м. И это при том, что какая-то часть тех, кто добровольно голосовал в 2018 году, в 2020 году не стала этого делать — по самым разным причинам, от разочарования до естественной смерти. Кем и как их заменили? Возможно, манипуляциями с цифрами.
Во-вторых, при всех обычных художествах с досрочным и надомным голосованием, большинство избирателей Путина 2018 года голосовало в один день и стандартным образом, то есть на участках.
Спустя всего два года для достижения аналогичного результата (точнее, для его легализации) пришлось устраивать многодневное «голосование» без правил, без наблюдателей, да еще и с позорным «электронным» цирком в двух регионах, один из которых — Москва.
Отдельное ноу-хау этих выборов — неприкрытая раздача населению денег от имени Путина, прежде всего в виде детских пособий. Обычно перед выборами власть и так раздавала какие-то грошовые подачки пенсионерам, побуждая их тем самым отблагодарить начальство явкой на участки, но в 2020 году раздача денег затронула миллионы. Увязка этой раздачи с последствиями коронавируса выглядит издевательством — прежде всего потому, что помощь от государства пришла именно в день голосования, и это вовсе не было случайностью. С точки зрения социального эффекта, ничего бы не изменилось от того, если бы эти деньги пришли 2, 3 или 5 июля. Но они пришли 1 июля — и мы все понимаем, почему и для чего их выплатили на самом деле.
В-третьих, жестокость и тотальность мобилизации населения побила все прежние рекорды. И это не удивительно: за последние два года была и пенсионная реформа, и всеобщее обнищание на фоне коронакризиса — и как же так получилось, что в электоральной базе Путина ничего не изменилось?
А вот так и получилось: с помощью многодневного принуждения к голосованию всех зависимых категорий граждан, немного сдобренного денежными выплатами Кремля и всякими прочими лотереями, организованными местными властями. Ну и конечно же с помощью полной непрозрачности всех процедур: сколько избирателей приняли участие в этом сомнительном мероприятии на самом деле и тем более кто как голосовал — мы никогда не узнаем.
Оптимистичные выводы
Крах надежд на то, что путинский режим может кончиться в результате одного голосования, которое власть по каким-то причинам захочет провести честно, дав несогласным возможность нормально агитировать и участвовать в подсчете голосов, должен быть зафиксирован. На региональных и местных выборах еще можно на что-то надеяться и во что-то играть, что будет с выборами Государственной думы — пока совершенно непонятно, но в любых голосованиях, в которых участвует Путин, побеждать будет он — причем всегда с показателями явки и голосования «за» в районе 80/80. Делать вид, что Путина можно обыграть на полностью контролируемом им поле — это или наивность, или откровенное провокаторство, которое в том числе помогает системе решить важную для нее задачу обеспечения видимости дискуссии и массового хождения на участки.
Хорошего во всем этом мало, но оно есть: никакой массовой поддержки у Путина нет, а для ее имитации используются совсем уже неприличные методы — многодневное голосование без правил, раздачи денег, тотальная принудиловка на всех уровнях. Как объясняла королева Алисе в сказке Льюиса Кэролла, «нужно бежать изо всех ног, чтобы только остаться на месте». Вот в такой стране чудес теперь живет Путин и вся выстроенная им система: каждый раз для достижения прежнего результата приходится тратить все больше усилий.
Путин бы весьма облегчил задачу своей команде и даже упрочил свое положение, если бы был согласен признать, что за него голосуют не 80, а хотя бы 60 процентов при вполне приличной явке на уровне 40-50 процентов: конечно же, и такие показатели потребовали бы колоссального напряжения сил, но они выглядели бы хоть немного правдоподобными.
Но нет, в своей борьбе со временем и здравым смыслом Путин не готов уступить ни одного процента из ранее себе приписанных и до последнего будет требовать тех цифр, которые он сам считает достойными себя.
Никакого восторженного путинского большинства, готового идти поддерживать своего кумира по первому его призыву, не существует — Путин может хоть каждый день выступать с обращениями, но без всех других мер это ему ничего не даст. Хотя сам он, возможно, предпочитает верить, что заявленная явка и конечный итог голосования — это его личная заслуга и никак иначе. Что ж, пусть он и дальше живет с этим мнением, раз за разом требуя от разваливающейся системы повторения прежних фантастических показателей. Говоря цинично, чем хуже — тем лучше. В идеале было бы совсем хорошо, чтоб такой всероссийский балаган организовывали почаще — чтоб система быстрее развалилась от постоянного перенапряжения. Но и уже объявленных планов по выборам достаточно, чтобы ждать доведения всех описанных выше тенденций до максимума уже в ближайшее время.
А что же с конституцией, спросите вы? Да ничего, собственно говоря. Как работающего документа ее не существует, и это случилось не 1 июля, и даже не в начале этого года, когда вся эта эпопея только началась. Ее нет с тех самых пор, как второй президентский срок Путина оказался вовсе не последним. С 2011 года, с момента объявления о возвращении Путина на президентский пост, мы живем в режиме фактической узурпации власти этим человеком. Текст конституции в его старом виде не спас нас от этого, и новые поправки ничего не изменят. Так что сразу после того, как Путин по любой причине уйдет из политики, этот документ будет выброшен на свалку истории — без особых дискуссий и какого-либо сожаления. И уж точно тогда никто не вспомнит, какие цифры были названы Эллой Памфиловой 2 июля 2020 года.