#В блогах

Алексей Макаркин о Всеволоде Чаплине

27.01.2020

Кончина отца Всеволода Чаплина заставляет подумать о различиях в церкви

Ведь церковь — это не только благостные старцы. Это и многое другое. И левые, и правые, и либералы, и монархисты. В церкви нет общественно-политической нормативности. И в покаянной дисциплине нет универсальности — если бы не было икономии, то к чаше не выстраивались бы очереди. И в богословии есть теологумены — частные мнения, не принимаемые церковью полностью по тем или иным причинам, но и не осуждаемые.

Церковь — это и архимандрит Серапион (Машкин), желавший уничтожения самодержавия, не исключая и нечаевских способов, и одновременно вдохновивший Флоренского на его богословские искания. И сам отец Павел Флоренский, веривший в кровавый навет и находившийся во время дела Бейлиса вместе с Розановым на стороне черной сотни. И отец Александр Глаголев, выступивший экспертом на этом же суде и доказавший лживость кровавого навета — и запытанный в тюрьме в 1937-м за несколько дней до расстрела Флоренского. И многие другие. Церковь только идеальных праведников — это про донатистов и новациан.

Отец Всеволод был искренним человеком — и в своем либерализме 90-х, и в консервативной эволюции нулевых, и в демонстративной надрывной реакционности 10-х. Причины этой эволюции находились вне церкви и имели свои корни в иллюзиях 90-х — о том, что Россия может поменять флаг и герб, перевесить портреты и сохранить свою историческую сферу влияния, возвращая при желании отпавшие территории. Когда выяснилось, что времена Антанты ушли в историю, у многих произошел срыв. Кого-то понесло к Сталину, кого-то — к Сионским протоколам, кого-то к безнадежной попытке создать какую-то смесь империализма и антиэкуменизма.

В своей карьере отец Всеволод добился почти всего, что было доступно священнику, не принявшему монашества (митру получил почти полтора десятилетия назад, еще до того как стал церковным «министром»), и потом просто сознательно разрушил многие былые приобретения. Ведь для карьеры надо быть умеренным консерватором, а не подражать Савонароле.

И еще. Даже будучи еще церковным чиновником высокого ранга, отец Всеволод продолжал регулярно служить литургию. Был настоятелем храма, после опалы перемещен в менее престижный и продолжал служить. А ведь когда уходит наносной эпатаж, вызывавший понятное и справедливое возмущение, остается память о батюшке, который предстоял перед алтарем, возносил молитвы, крестил, венчал, отпевал. И, возможно, главное именно это, а не все остальное.

Источник


×
Мы используем cookie-файлы, для сбора статистики.
Продолжая пользоваться сайтом, вы даете согласие на использование cookie-файлов.