Сложно, но можно, особенно если работать на специфическую аудиторию, последние годы приученную верить во всякую ерунду.
Ностальгия отдельно от политики
30-летие падения Берлинской стены пришлось очень ко двору. Прежде всего, ГДР присоединилась к ФРГ спустя год после этого события, то есть никаких официальных представителей собственно ГДР не может существовать, что дает повод личную ностальгию любого немца выдавать за общее настроение. Кроме того, личный опыт взаимодействия с ГДР есть у многих жителей России старших поколений — они или сами там служили, или там служили их родители. Это создает большие возможности исполнить любимый трюк ностальгической пропаганды: под соусом воспоминаний о молодости подсунуть политическую тоску по СССР и ГДР.
Миф о том, что едва ли не все население Восточной Германии скорбит по ГДР, ее спорте и, самое главное, ее армии — настолько невероятная чушь, что трудно даже поверить, что и про это говорили телепропагандисты. Тем не менее, они говорили. Зачем жителям ФРГ вторая армия и как вообще можно гордиться армией, которая 40 лет готовилась защищать социалистическую родину, но в решающий момент, ко всеобщему счастью, не стала этого делать — остается неясным. Но в таких тонкости никто и не вдается — тут, как в советской журналистике, важно раз за разом настаивать: «но не радостны лица простых парижан».
У жителей восточных земель ФРГ могут быть тысячи личных причин любить ГДР или хотя бы испытывать к ней ностальгические чувства — они там родились, учились, любили, рожали детей, ходили в турпоходы и даже служили в той самой армии. Для нескольких миллионов немцев воспоминания о ГДР — это воспоминания о том времени, когда они сами были на 30 лет моложе, или о молодости их родителей, бабушек и дедушек.
Гораздо любопытнее, почему именно на территории бывшего «самого антифашистского государства» так активно голосуют за правых популистов «Альтернативы для Германии»
Но за всеми этими чувствами в большинстве случаев совсем нет никакой политики: как только избирателям Восточной Германии предоставили возможность выбирать из многих вариантов, они перестали отдавать наследникам Хонеккера большинство голосов.
«Левая партия» в бывшей ГДР действительно популярна, но не настолько, чтоб доминировать. Кроме того, это вовсе не партия сталинистского реванша, а вполне благонамеренная современная левая партия, безусловно разделяющая все европейские ценности, от которых у наследников КПСС в России случается истерика.
В смысле политики гораздо любопытнее, почему именно на территории бывшего «самого антифашистского государства» так активно голосуют за правых популистов «Альтернативы для Германии». Может быть потому, что проповедуемые в ГДР «левые» ценности были лишь маскировкой для авторитарного режима в худших германских традициях, и теперь эта закваска и взошла?
Нюанс для пропаганды
Но про такие мелочи российской аудитории можно и не рассказывать. Главное — создать видимость того, что «там все как у нас»: люди ностальгируют по социалистическому прошлому, но ничего не могут поделать для возвращения славных времен — потому что стонут под игом Запада, где никакой свободы и демократии нет. А то бы они, конечно, уже давно возродили прекрасную ГДР с ее непобедимыми спортсменами, бравыми военными и эффективнейшими спецслужбами, и в едином строю с Россией заставили, наконец, проклятых англосаксов ответить за все их преступления перед человечеством.
Впрочем, один человек в Германии точно не радовался происходящему 30 лет назад. Он пришел к власти в России и в итоге сделал свою личную ностальгию, свой страх перед восставшим народом и свой ужас от обрушения СССР и всего «восточного блока» государственной идеологией
На самом деле на ГДР и тоскующих по ней немцев в Москве всем наплевать, просто по сложившейся в последние годы традиции надо находить в каждом громком событии в Европе какой-то выгодный для пропаганды нюанс. Нюанс же в большинстве случаев один — как хорошо было раньше, когда был СССР и все его-де боялись и уважали, и без ведома Кремля полмира не смело и пикнуть лишний раз.
30-летие падения Берлинской стены бьет в самое сердце советской ностальгии, и потому этот радостный для Германии день подавался в России с такими тоскливыми нотками.
От тех дней 1989-го года осталась тысяча часов репортажей, на которых видна только радость простых людей. Толп плачущих немцев, требующих оставить стену, никто не видел — потому что их не было.
Впрочем, один человек в Германии точно не радовался происходящему 30 лет назад, и это был служивший тогда в Дрездене Владимир Путин. И надо же было такому случиться, что именно этот человек спустя 10 лет пришел к власти в России и в итоге сделал свою личную ностальгию, свой страх перед восставшим народом и свой ужас от обрушения СССР и всего «восточного блока» государственной идеологией. И не в угоду ли самому главному зрителю съемочные группы ведущих российских каналов бегали по праздничной Германии, выискивая тех, кто недоволен, кто тоскует и скорбит?
Подборку публикаций в NT о том, как строили и разрушали Стену, читайте здесь
Фото: REUTERS/Fabrizio Bensch via jam-news.net