Тут под предводительством славной Екатерины Шульман в социальных сетях блуждает некий ветер оптимизма, поднятый негативной реакцией властей на законопроект Клишаса. Некоторые усматривают даже за этой коллизией рост влияния «здравых сил» внутри режима, действующих в направлении постепенного прогресса.
Думаю, по факту мы будем, однако, иметь историю о злом и добром следователе. Законопроект Клишаса совершенно безбашенный и оголтелый, и его отклонение было запрограммировано самим его содержанием. А вот на смену ему – в качестве компромисса сил тьмы и «робкого добра» - придет новый законопроект, вводящий юридические основания для преследования частных мнений и распространения информации в интернете и социальных сетях. В отличие от законопроекта Клишаса, который ставит вне закона добрую половину всех сетевых коммуникаций, новый законопроект будет выглядеть скромно, его квалификации будут казаться не очень страшными и сложными в применении. Их, однако, как покажет потом практика, окажется вполне достаточно для выборочных и произвольных преследований свободы слова в сети.
Здесь надо повторить, что хотя социологические данные и свидетельствуют об окончании посткрымского периода в российской политике (в смысле уровня поддержки режима), сами институты режима сформированы этим периодом, и они никуда не делись. Более того, репрессивные практики этого режима – таргетированные выборочные репрессии против представителей оппозиции и элит – доказали свою эффективность. А в условиях снижения поддержки режима их значение будет только возрастать.
Что касается «сил добра», «голубей», «добрых полицейских», то такая фракция, разумеется, всегда существует внутри любого режима, но пока не видно ни признаков, ни причин перераспределения политической власти в ее пользу. И последний год это вполне ясно продемонстрировал. Напротив, режим нашел вполне приемлемый, а для многих его отрядов комфортный уровень частичной изоляции, укрепил свои финансы (за счет повышения налогов и отказа от части социальных обязательств) и готов к периоду относительной автаркии и стагнации. Такая автаркия рассматривается как гарантия сохранения того баланса сил в элитах, которое сложилось в посткрымском периоде, и стагнация выглядит приемлемой платой.
Это не значит, что все так и будет. Это значит, что факторов внутренних, которые бы принуждали режим к изменению сложившихся балансов, пока не видно. Такими факторами могут стать либо усиление внешнего давления, либо резкий рост внутренних конфликтов, либо серьезные проблемы в экономике.
Источник