#В блогах

Леонид Волков: маленькая модель всего (что происходит в России)

23.10.2018

Идея работать только на рейтинг Путина и полагаться только на его арбитраж стала терять привлекательность

У меня в голове в последние месяцы сложилась вот такая околоматематическая модель, в рамках которой очень удобно обсуждать российскую политику. Покритикуйте или поддержите.

Российская элита (как, впрочем, и в любой стране) имеет антагонистическую природу. Есть Вася — губернатор Нской области, и есть Петя — главный в РосЛуте. В Нской области есть месторождение лута. И Вася с Петей в постоянном конфликте — чья это будет делянка, кто будет изымать коррупционную ренту, воровать на луте. И вот таких Вась и Петь — несколько сотен, это вся российская современная политическая элита и есть. Они объединяются в группы (Вася, конечно, не сам стал губернатором — просто Нская область относится к сфере ответственности генерала Феди; Петя же женат на дочери генерала Коли, который Федю ненавидит) и ведут друг с другом постоянную борьбу, собирая весь свой финансовый, силовой и административный потенциал ради наращивания своей базы — то есть поляны, которую они имеют возможность грабить.

Острые конфликты между Васями и Петями разрешаются посредством единственного возможного механизма арбитража — в кабинете Путина. На ковре. Они приходят на этот ковер и верховный рефери выносит решение: «Так, Вася (точнее, группировка, к которой Вася принадлежит) получит 20%, а Петя (точнее, его группировка) получит 80%». Вася уходит грустный (генерал Федя хотел новую 200-футовую яхту, а теперь придется довольствоваться всего лишь виллой), а Петя уходит радостный. Но оба они принимают результаты этого арбитража, не пытаются их оспаривать, и в следующий раз при возникновении конфликта снова прибегнут именно к этому механизму.

Почему?

Потому что это выгодная коллективная стратегия для обобщенной элиты, для существования Васи, Пети, Феди и Коли в целом. Пусть в одном конкретном расклада Вася и Федя почувствовали себя обиженными — в целом они прекрасно понимают, что сложившаяся система разрешения конфликтов дает им всем достаточно наделов и узаконивает возможность их грабить.

Потому что сами по себе Вася и Петя ничего из себя не представляют, и, главное, ничего из себя не представляют их институты. В обществе давно уже нет никакого доверия к губернаторам, правительству, парламенту, церкви как к институтам — и никакого доверия к каждому конкретному министру, депутату, генералу. Вся их легитимность (узаконненая возможность грабить) проистекает (проистекала) из единственного фактора — из того, что их всех Путин назначил. Российское общество признает за Васей право грабить Нскую область не потому, что Вася хороший и достойный — а потому что Путин его назначил. И Петя забирает себе 80% бабла от экспорта лута ровно по этой же единственной причине (половину, конечно, он потом отдает Путину лично).

Огромного (до последнего времени) рейтинга Путина хватало для того, чтобы распространять легитимность сверху вниз по всей властной системе и поддерживать баланс сил и интересов между всеми этими безликими Васями и Петями.

И это создавало такую историю типа самосбывающегося проклятия. Чем меньше рейтинг и собственная легитимность всех членов элиты — тем важнее им было накачивать рейтинг Путина, на котором все держалось. Случается пожар, наводнение или катастрофа — весь негатив на себя набирает губернатор или министр. Случается спортивная победа, международный договор или строительство моста — Путин тут как тут. Весь негатив абсорбирует система, весь позитив принимает на свой счет Путин лично — и в итоге разрыв между его личным рейтингом и отношением граждан ко всем прочим институтам власти только возрастает. И всем еще элитам становится еще важнее работать на рейтинг Путина.

И вот что-то сломалось тут.

Я бы выделил три ключевых события, которые наиболее ярко показывают, что тектонический сдвиг случился.

1. Конфликт Сечина и Улюкаева. Два высокопоставленных члена элиты почему-то решают разрешать свой конфликт не на ковре в главном кабинете, а через публичные механизмы. Это несет в себе большой негатив для имиджа власти в целом (путинский министр «оказался» взяточником и т.д.), и раньше всегда элиты избегали таких публичных разборок. Почему-то отлаженный механизм, однако, не подошел им в этом случае.

2. Дело Скрипалей: Путин сам в телевизоре, и сам несет бред про «обычных граждан, просто туристов». Выставляет себя на всеобщее посмешище — в том числе, в глазах вполне искренних своих сторонников. Несет большие издержки и на международном уровне. Сравните с Боингом MH-17: ведь Путин тогда не лез в телевизор сам нести бред про «мертвые тела», «украинский штурмовик» и «испанского диспетчера» — ни разу! — этим всем занимались специально обученные проститутки, а Путин ограничивался общими словами в духе «давайте не будем делать поспешных выводов». Что изменилось?

3. Пенсионную реформу интересно сравнить с монетизацией льгот в 2004-05 годах. Можете проверить: никогда Путин не рвался «фронтовать» ту реформу. Правительство было плохое, региональные власти были плохие — Путин был весь в белом. В 2018 году не так: он сам выступает по телевизору, принимая на себя личную ответственность за невероятно непопулярную реформу, и сливая на этом десятки процентов рейтинга. Опять же: что изменилось? Почему так?

Сломалась, видимо, эта самая коллективная стратегия, в рамках которой всем было выгодно работать на рейтинг Путина, чтобы тем самым гарантировать себе возможность спокойно воровать в отведенном наделе. Я не думаю, что это работает как осознанное «сопротивление», ну то есть вряд ли была ситуация, что вот Путин никого не смог заставить взять на себя удар в деле Скрипалей или в связи с пенсионной реформой, и пришлось ему в телевизор самому лезть. Но легко могу себе представить, как могло быть иначе: в аналогичной ситуации несколькими годами раньше, может быть, когда шефу пришла бы в голову идея самому высказаться по проблемной теме, его окружение объяснило бы ему, что лучше этого не делать — а сейчас окружение безмолвствовало.

Потому что изменилась оптимальная коллективная стратегия.

Для «усредненного» представителя элиты потихоньку начал звучать вопрос: а как я буду защищать свой надел и свои активы в России после Путина? Сейчас-то понятно: слова царя вполне хватает, когда тот отвел Васе регион, а Пете отрасль, им вовсе не требуется, чтобы обязательства были прописаны на бумаге и скреплены кровью и сургучом. А что потом? Возможность изымать ренту — как ее сохранить в будущем, когда устные договоренности вместе с Путиным превратятся в тыкву? Для этого надо, очевидно, нужны документы, инструменты защиты активов; нужны формальные инструменты арбитража; нужен собственный политический ресурс.

Российская политическая элита начала серьезно задумываться о жизни после Путина — и коллективная стратегия стала меняться. Идея работать только на рейтинг Путина и полагаться только на его арбитраж стала терять привлекательность; то, что мы видим — это, наверное, первые ласточки только, но очень важные.

То есть, в этой модели, оказывается, что рейтинг Путина упал не из-за пенсионной реформы самой по себе, и не из-за бесконечных внешнеполитических факапов самих по себе — а потому что исчезла сила, которая была заинтересована в постоянной накачке этого рейтинга, сломался защитный тефлоновый механизм.

Дальше будет веселее (ну а наша задача не меняется: расти организационно, усиливать нашу структуру, наращивать количество сторонников — это все уже довольно скоро пригодится).

Источник


×
Мы используем cookie-файлы, для сбора статистики.
Продолжая пользоваться сайтом, вы даете согласие на использование cookie-файлов.