#В блогах

Журналист Андрей Лошак о политзеке Сергее Мохнаткине

28.07.2018

Мохнаткин в знак протеста против многочисленных нарушений уже две недели голодает

Прилетел из Греции и сразу погрузился в родной стон "Аааа, ******, все пропало". Про эйфорию мундиаля уже никто не помнит, всех сводит судорогой отчаяния, что неудивительно, когда столько говна одновременно хлещет сверху (а сколько еще будет!) Стон этот не очень продуктивен, говнометателей, мне кажется, он только раззадоривает, поэтому я выйду из хора на некоторое время. Но вот про Мохнаткина не написать не могу.

В 6-й серии "Путешествия из Петербурга в Москву" мне нужен был оппозиционер, бывший зэк и житель Завидова, который расскажет о жизни на 101-м километре. И, о чудо, все это вобрал в себя Мохнаткин, который радостно откликнулся на мое предложение и приехал на съемку в Завидово, удрав из-под надзора. Его тогда судили по второму разу. Напомню, первый срок он получил за то, что 31 декабря 2010 года во время акции на Триумфальной площади заехал головой по носу милиционеру — заступился за полную пожилую женщину, подругу актрисы Фотиевой, которую менты грубо волокли по асфальту. Мохнаткин очень обижается, когда слышит, что он на той акции оказался случайно. Он сознательно пришел туда "защищать свободу" — и вообще старался не пропускать ни одного оппозиционного митинга. Через четыре года Мохнаткина вновь судили за участие в очередной акции 31 декабря. И вновь за избиение представителя власти. В сети есть съемки его задержания - видно как менты во главе с двухметровым боровом в погонах полковника пинками и ударами загоняют низенького Мохнаткина в автозак, 60-летний оппозиционер отчаянно сопротивляется и плюет вслед борову. Это потянуло на 4,5 года строгого (!!!) режима. Приговор по второму делу огласили спустя неделю после наших съемок - я был поражен его варварской жестокостью, хотя, признаюсь, лучшего финала для фильма по мотивам книги, обличающей ужасы самодержавия, не придумал бы и сам Радищев.

Мохнаткин стал своего рода символом протеста донавальновских времен — всегда помятый, немного нелепый, колючий человек, не умеющий устроить свою жизнь, но всегда готовый ради общего блага принести себя в жертву.

Характер у него, мягко говоря, не сахар -—оказалось, что он не просто неуживчивый, он еще и неблагодарный — оскорбил зачем-то Льва Пономарева, который недостаточно эффективно по мнению Мохнаткина пытался ему помочь. Романтически настроенные оппозиционерки средних лет, предоставившие ему кров, не услышали от него ни одного ласкового слова. Протестное движение, поднявшее было его имя на щит, быстро к нему остыло, столкнувшись с тяжелым нравом вечного диссидента. Он всегда и везде качает права - такая натура у человека. Может быть, не самая приятная - но это явно не повод гноить его по тюрьмам. Понятно, что он с самого начала второго срока не вылезал из ШИЗО, а уже через несколько месяцев отсидки у него случился первый серьезный конфликт с администрацией на зоне. На него завели новое уголовное дело - за оскорбление сотрудника ФСИН. Когда его хотели этапировать в СИЗО на суд по этому новому делу, Мохнаткин потребовал какие-то необходимые для этого бумаги, ему их не дали, кончился очередной конфликт с вохрой для Мохнаткина совсем плохо - его избили, повредив позвоночник. Травма была серьезной - медики зафиксировали компрессионные переломы двух поясничных позвонков. У оппозиционера до сих пор сильнейшие боли в спине. Чтобы как-то оправдать насилие, вохра обвинила самого Мохнаткина в том, что он избил сотрудника ФСИН. На него завели еще одно - уже второе - уголовное дело за время отсидки. Суд конечно же встал на сторону силовиков и Мохнаткину добавили еще два срока.

Я чувствовал своим долгом написать про Мохнаткина большой фичер — портрет всем и всегда неудобного человека, который не готов простить любое, даже незначительное попрание свободы — очень русский типаж на самом деле, такая смесь Бакунина, Копейкина и Божены Рынска. Через "Такие дела" я пытался получить разрешение на встречу с заключенным, мы посылали запрос в УФСИН — нам отказали без объяснения причин. Тогда я отправил ему вопросы через адвоката - он передал мне в ответ большую копну бумаг, исписанных неразборчивым почерком, про свою молодость и первый срок, но про последний там ничего не было — до сих пор не пойму, почему. Из сбивчивого рассказа вырисовывается такая же сбивчивая судьба - много читал, отлично учился, стал инженером, потом уехал на северА, потом стал бизнесменом, потом безработным, потом диссидентом - тенденция одна: в определенный момент Мохнаткин обязательно вступал с кем-то в конфликт (далеко не всегда это была власть) и судьба делала очередной поворот на 180 градусов. Но есть и просто трогательные воспоминания:

"Литературу у нас вела дочка директрисы, впоследствии зав.кафедрой ром.-герм. филологии УдГУ - гражданская жена (вдова) латиноамериканского поэта Роберто Обрегона Моралеса, друга Вознесенского: “Мой задумчивый Обрегон, уважающий апрекот, революцию и поэзию” Один раз урока у нас не было, но мы просидели тихо (самый бузотерский класс). Позже я узнал, что литераторше поступил звонок. Убили. Полиция обнаружила Обрегона в поезде, выволокла и расстреляла (в Гватемале). ЦК так и не разрешил им пожениться. А их дочку я знаю с 3 лет – Маша. Я бывал в гостях у директрисы...

Мать учила: подходишь к театральному киоску в метро и начинаешь ныть: я из провинции, деревня, ничего не видел, не знаю, дайте на Вахтангова или Маяковского с любой нагрузкой. И давали. Не попал только в Современник, но мне через четверть века Л.М. Ахиджакова контрамарочку сделала. А в Таганку попал так: простоял три дня и три ночи у кассы, с номером и перекличкой. В итоге взял: 3 по 2 билета. Москвичи такого не имели: “Антимиры”, “10 дней”, “А зори здесь тихие”. До сих пор волосы дыбом...

Рамсил с детства. Я ненавидел и ненавижу власть. Готов убить каждого, кто покушается на мою свободу. Тем более других – это залог собственной. Человек, который не уважает свободу других, - всегда раб. Малейшую несвободу я готов просто уничтожить".

Сейчас Мохнаткин в знак протеста против многочисленных нарушений уже две недели голодает (в его списке 8 требований). К нему постоянно применяют спецсредства - он очень плохо выглядит, жалуется на боль в спине и частичную потерю зрения. МРТ позвоночника ему так никто и не сделал. Из четырех лет он около года провел в ШИЗО или ПКТ - это штрафные камеры, где днем нет ничего кроме бетонного пола. Даже кровати. Человек в 64 года месяцами крючится на бетонном полу - за то, что плюнул менту в спину, когда его винтили на митинге. Последний конфликт с вохрой - из-за трех спичек. Мохнаткин - заядлый курильщик. Перед прогулкой зэки сдают вохре все свое нехитрое имущество. Мохнаткин сдал сигареты и три спички - больше у него ничего не было. После прогулки спички ему не вернули - не было их, говорят. Тут Мохнаткин конечно взорвался. Надеюсь, нам никогда не доведется понять ценность этих трех спичек.

Общественный защитник Креков, навестивший недавно Мохнаткина, сказал Медиазоне, что его подзащитного вохра пытается угробить: "Он человек такой, по-любому будет добиваться справедливости. Легче его замучить там, чтобы он никакой был, чем чтобы освободился". И я верю Крекову, тоже бывшему сидельцу, - замучают. Потому что иначе он этих подонков потом затаскает по судам, и они сами отправятся по этапу. Такой уж он человек - или он, или его. Мохнаткину нужна общественная поддержка — сейчас, на пике обсуждения темы пыток на зоне, это хороший момент, чтобы попытаться обратить внимание на его требования.








×
Мы используем cookie-файлы, для сбора статистики.
Продолжая пользоваться сайтом, вы даете согласие на использование cookie-файлов.