Человек из серой зоны

Хакер Хелл — это звучит страшно и гордо.

Сергей Максимов — это звучит никак.

24 июня на Вильгельмштрассе, 25, в здании участкового суда Бонна, фасад которого выполнен в стиле барокко, подъезд украшен стелой с именами здешних судей, делопроизводителей и архивариусов, погибших во Второй мировой войне, а интерьер является гимном пространственной геометрии, «никак» сомкнулось со «страшно и гордо». И материализовалось в виде ничем не примечательного ответчика по делу о «краже чужих персональных данных», которое немецкая прокуратура ведет с 2012 года.

Обвинение, если оно будет доказано, по немецким законам влечет за собой максимум три года комфортной немецкой тюрьмы со шведским столом и полиуретановым матрасом либо штраф на сумму до €50 тыс., в зависимости от тяжести содеянного. Для неженатого 41-летнего мужчины, который за 16 лет жизни в Германии так и не нашел себе спутницы, — лучше штраф. Для безработного, в статусе которого он пребывает последние несколько лет, — тюрьма. Есть подозрения, что именно к штрафу его и приговорят.

«Вы Сергей Максимов, вам 41 год, вы гражданин России и живете в Бонне?» — спрашивает ответчика молоденький немецкий судья, внешне похожий на выпускника МВТУ им. Баумана 70-х годов прошлого века. Его задача на сегодня — получить твердые, как немецкий характер, доказательства, что «Сергей М.» — так его деликатно, повинуясь рекомендациям немецкой прокуратуры, продолжала называть русская служба «Дойче Велле», затушевывая в эфире его лицо, в то время как на огромных пространствах Рунета уже гуляла налево-направо фамилия «Максимов с фотками в высочайшем разрешении — и есть «Хелл».

«Ja», — отвечает судье с хорошим боннским акцентом Максимов, внешне напоминающий выпускника того же МВТУ, только 90-х годов.

И это было первое слово, которое произнес он в зале суда за весь день. Хотя в виртуальном пространстве последние 15 лет не скупился на слова, взламывая аккаунты Алексея Навального, Бориса Акунина, Владимира Прибыловского, Андрея Мальгина и прочих личностей, известных в Рунете своей либеральной позицией в вопросе «Как нам реорганизовать Россию». Здесь, в Германии, бывшему москвичу Максимову стало окончательно ясно: самое могучее оружие в борьбе за будущее России — обсценная лексика, изредка приправляемая сленгом гопника из Капотни.

«Вы обвиняетесь также в подделке документов и нанесении оскорблений. Вы не признаете этих обвинений?»

«Nein».

«Вы использовали в интернете псевдоним Хэлл, вы вели блог под названием «Виртуальная инквизиция», в Twitter у вас есть аккаунт @torquemada_hell. Это так? Это вы?»

«Nein».

Волю чувствам он давал в коротких интервью русскоязычной прессе в перерыве между заседаниями суда, по ходу которых твердо заверял: «Нет, я не Байрон, я другой». Немецкой прессы в зале суда не было.

А как же быть с уликами? «Я все скачал в интернете, все — из открытых источников».

7 лет подряд Максимов-Хелл спокойно взламывал чужие аккаунты через функцию изменения пароля. Он изготавливал фальшивые копии паспортов своих будущих жертв и прилагал к письмам, которые от их имени слал в службы поддержки почтовых сервисов с просьбой выслать ему новый пароль от почтового ящика — мол, предыдущий потерял после переезда. Именно таким способом он взломал, в частности, почтовый ящик Игоря Петрова, который с 2003 года живет и работает в одном из университетов Мюнхена: взлом произошел, когда Петров был в командировке в Швейцарии. С середины 2000-х Петров под ником labas вел популярный — несколько тысяч подписчиков — блог в «Живом Журнале». В результате взлома все посты в блоге, который он вел несколько лет, были стерты.

Петров — это было еще в 2007 году — заявил о взломе в полицию Мюнхена, а параллельно принялся самостоятельно искать Хелла. Но полиция быстрее достигла результата: немецкий интернет-провайдер по ее запросу предоставил данные хозяина злополучного IP-адреса, с которого, как попутно выяснилось, было сделано еще несколько взломов, — хозяином был Сергей Максимов. Однако через три года дело прекратили за отсутствием более веских улик.

На процессе 24 июня, куда Петров прибыл по вызову немецкого суда для дачи показаний в качестве свидетеля («Комментариев я не даю. Я здесь только потому, что меня вызвал суд», — сказал Петров корреспонденту NT), он выступал первым. Часто краснел, укоризненно поглядывая на невозмутимого Максимова. Никакой политики, заверял Петров немецкий суд, в его постах не было.

«Откуда вы знаете, что вас взломал именно Максимов?» — спрашивает Петрова дорогой боннский адвокат Ханс-Карл Кассель, которого безработному Максимову назначило щедрое немецкое государство. «Хелл сам написал об этом в своем блоге. И потом другие пользователи сообщили мне, что с ними он проделал то же самое».

Периодически Петрова подзывает к себе судья, показывает ему скриншоты со взломанной перепиской с просьбой подтвердить их подлинность. Петров подтверждает.

Но адвокат Кассель знает немецкий закон лучше Петрова. «Я прошу суд обратить внимание на этот пост уважаемого свидетеля», — Кассель встает со своего места и с торжествующим видом подходит к судье с листом бумаги: это скриншот поста Петрова, в котором тот размещает цитату из другого взломанного блогера, при этом Кассель произносит фамилию «Мальгин», — с предложением заплатить €15 тыс. «за голову Хелла».

Адвокат Кассель: «Прошу суд обратить внимание на то, что цитата размещена без всякого комментария, который бы осуждал такие намерения»

Петров: «В этой цитате нет криминальной подоплеки. Это просто эмоции».

Судья: «Но зачем вы разместили эту цитату у себя в блоге?»

Петров: «Я опубликовал ее другим шрифтом, это не значит, что я солидаризуюсь с ней».

Судья, по виду, принимает этот аргумент. Сам он, похоже, уже почти не сомневается в том, что Максимов — это Хелл.

Второй свидетель обвинения на суде — бывший начальник Максимова из Нюрнберга, где обвиняемый в начале нулевых годов работал в IT-отделе городского ведомства социальной защиты и занятости. (Тогда же в Нюрнберге Максимов, говорят, познакомился с Ириной Фиксель, ставшей впоследствии главой Общегерманского координационного совета российских соотечественников, который в прошлом году отметился целой серией антимайданных демонстраций в Германии.)

Экс-начальник, в частности, рассказал, что вскоре после того, как Максимова (борца за чистоту русского мира от засилья евреев, либерастов и прочих сочувствующих гейропейским ценностями) взяли на работу, на офисных компьютерах стали появляться вирусы, которые, как потом выяснилось, попали туда из-за частого посещения россиянином на рабочем месте сайтов для взрослых.

Последней показания давала офицер полиции, которая в 2013 году проводила в доме у Максимова обыск и изымала его компьютер. По ее словам, в компьютере был целый архив писем со взломанных почтовых ящиков, в том числе более тысячи писем Алексея и Юлии Навальных (полиция ознакомилась с содержанием только тридцати), а также логины и пароли к ним: «Я изучила журнал в его браузере. Там больше всего заходов на страницы пользователя с ником «хакер Хелл». Я на сто процентов уверена что Максимов и Хелл — одно и то же лицо».

Судья спрашивает Максимова: не лучше ли ему для его же блага с учетом всего этого признать, что он и есть Хелл?

«Nein».

Процесс над Максимовым-Хеллом по-своему беспрецедентен для Германии. Многие в России связывают деятельность Хелла с российскими спецслужбами и администрацией президента РФ. Однако, похоже, в самой Германии пока в этом не уверены: если бы в деле Хелла наличествовал четкий след, ведущий в кулуары Кремля или Лубянки, немецкая пресса в зале суда на Вильгельмштрассе обязательно бы была. «Российский интернет — это темно-серая зона, там нет черного и белого» (читай: нет правого и виноватого), — сказал во вступительном слове адвокат Ханс-Карл Кассель. А у серого, как известно, множество оттенков.

Так или иначе, Максимов неплохо подготовился к суду: он знает, что в Германии признание или непризнание вины почти никак не влияет на приговор, тем более если у ответчика нет судимостей. Поэтому лучше не признавать вины, даже когда припирают к стенке. За отсутствием Алексея Навального, которого ФМС, наплевав на вызов немецкого суда, не пустила в Германию для дачи показаний (кстати, «оправдательное» письмо от ФМС о причинах невыпуска за границу главы Фонда борьбы с коррупцией было зачитано в суде), единственным «взломанным» свидетелем в суде был Игорь Петров, который заявил суду, что моральный и материальный ущерб в результате действий хакера лично ему не нанесен. Что касается показаний полицейской дамы, то в Германии ее показания априори не могут быть истиной в последней инстанции: это в России полицейский может на голубом глазу заявить, что испытал моральный ущерб от попытки демонстранта снять с него шлем — и все, человека отправляют в тюрьму.

Второе заседание суда в Бонне — 8 июля. По его итогам и будет определена степень вины Максимова-Хелла. Однако мало кто верит, что на этом взломы аккаунтов «несогласных» прекратятся.

«Для меня очевидно, что Максимов — это Хелл, — сказал NT живущий в Германии журналист и блогер Александр Дельфинов, на которого поначалу пало подозрение, что именно он скрывается под прозвищем Torquemada (один из ников Хелла). — Но очевидно и то, что на нем цепочка не замыкается: действует целая группа хакеров, включая другого известного взломщика — хакера Махно. И у всех них легко прочитываемая долговременная цель — травля либеральных блогеров».