Конституция РФ, ст. 13, говорит: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Однако российская власть в ходе третьего путинского срока совершенно очевидно озаботилась поиском идеологии. Не случайно, что в предыдущие два года в речах депутатов и сенаторов неоднократно всплывала идея отменить именно тринадцатую статью.
Попытки концептуально оформить (а чаще — интуитивно нащупать) систему нового имперского консерватизма для эпохи зрелого Путина стали, безусловно, реакцией на политические протесты 2011-2012 годов. Государственники взялись за создание образа страны, претендующей на право быть хранительницей архаичных «подлинных ценностей», которые Запад, отравленный либеральной пропагандой, давно утратил. Речи о духовных скрепах оказались отличным фоном и достаточным оправданием для стремительного ужесточения политического режима.
Идеологическими союзниками России естественным образом оказались европейские правые — сторонники традиционных ценностей, евроскептики и борцы с американской гегемонией (см. стр. 27). Но они — предмет для российской власти сугубо декоративный, их задача только в том, чтобы создавать видимость, что никакой международной изоляции нет. «Я сама дочь консерватора, поверьте, в Европе не все так однозначно», — позволим себе переиначить популярный интернет-мем.
При этом внутри страны происходят вещи, на первый взгляд, удивительные. Власть конфискует риторику правых, но сами правые остаются в зоне риска и регулярно подвергаются репрессиям вне зависимости от их отношения к украинским событиям или проискам Соединенных Штатов (см. стр. 34). Новый авторитаризм ценит монополию на идеологию не меньше, чем монополию на насилие. И здесь — корень настоящей русской беды.
Проблема ведь не в существовании националистов. Они — естественная часть политического пейзажа. Проблема и угроза — в том, что идеи националистов оказываются основой властного политического арсенала, а возможность общественной дискуссии по поводу выбранного пути просто исключается. Из этой игры, даже если она сугубо тактическая, очень трудно выбраться, не спихнув страну в обыкновенную дикость.
Фото: Елена Горбачева/Коммерсантъ