В результате теракта на Бостонском марафоне погибли трое и ранено 264 человека. США, Бостон. 15 апреля 2013 г./ Фото: AP
15 апреля 2013 года бомбы, сделанные из скороварок, которые были набиты выпотрошенным из фейерверков дымным порохом, убили трех человек и ранили 264. Полтора десятка из них лишились конечностей. Джохару Царнаеву в тот момент было 19.
Обвинение давно известило федерального судью Джорджа О’Тула, что намеревается требовать для 21-летнего чеченца высшей меры. Защита попытается настоять на пожизненном сроке. Предоставленные Царнаеву бесплатные адвокаты не падают духом и продолжают борьбу, хотя прекрасно знают — их подопечного практически наверняка признают виновным. Но они готовятся дать бой прокуратуре на второй стадии процесса, когда те же самые присяжные, что и на первой, будут решать вопрос о мере наказания.
Под влиянием брата
Джохар Царнаев также обвиняется в том, что через три дня после теракта на марафоне они вместе со старшим братом, 26-летним Тамерланом застрелили полицейского, сидевшего в своей патрульной машине, и попытались забрать его табельное оружие. Но братья так и не сумели расстегнуть кобуру с хитрым запором и ушли несолоно хлебавши.
Несколько часов спустя Тамерлан был смертельно ранен в перестрелке с полицией, а Джохар напоследок случайно переехал тело брата и был таков. На следующий день его обнаружили под брезентом в чужом катере, борт которого он успел исписать джихадистскими лозунгами.
Джохар не признал себя виновным, но мало кто сомневается, что это сделают за него 12 массачусетских присяжных, отбор которых начинается 5 января. Пытаясь убедить их ограничиться пожизненным сроком, защита будет переводить стрелки на Тамерлана и доказывать, что Джохар действовал под влиянием брата и даже его побаивался. Чтобы доказать последнее, адвокаты используют показания чеченца Ибрагима Тодашева, который был другом Тамерлана и в мае 2013 года признался на допросе, что за два года до бостонского теракта они вместе совершили тройное убийство.
Братья Тамерлан (слева) и Джохар Царнаевы/ Фото: AP
Если верить властям, Тодашев начал было излагать свое признание на бумаге, но потом вдруг бросился на допрашивавшего его следователя ФБР и был им застрелен. Родные чеченца властям не верят.
Страсти по свидетелям
Защита Джохара добивается, чтобы прокуратура предоставила ей все имеющиеся у нее доказательства причастности Тамерлана к убийству в пригороде Бостона трех человек, у которых было перерезано горло, а тела присыпаны сверху марихуаной. Прокуратура утверждает, что, кроме признания Тодашева, у нее ничего нет. По ее словам, расследование тройного убийства ведет местная полиция, и у федералов нет ни доступа к материалам этого дела, ни права их затребовать.
«Многие жертвы взрыва на марафоне боятся свидетельствовать против человека, который обвиняется в том, что искалечил или травмировал их своим терактом»
Кроме того, защита ходатайствовала, чтобы судья разрешил ей не показывать обвинению список своих свидетелей до начала процесса — поскольку иначе те могут подвергнуться давлению и угрозам и даже отказаться от дачи показаний. Но прокуратура в ответном ходатайстве напомнила, что обычно стороны представляют обвинению списки своих свидетелей за несколько дней до суда. Отказ же защиты это сделать — не более чем попытка получить «тактическое преимущество, права на которое у нее нет».
Прокуратура имеет в виду, что предварительное знакомство со списком свидетелей защиты дает обвинению возможность изучить их подноготную для последующего использования на перекрестном допросе. А без этого обвинение имеет дело с котом в мешке.
Неожиданные свидетели в США бывают только в кино. В жизни стороны должны знать о них заранее.
Как уверяли судью О’Тула прокуроры, данных о том, что свидетели по этому делу могли подвергаться запугиванию, нет. Обвинение, однако, признает: свидетели не всегда легко соглашаются давать показания. «Многие жертвы взрыва на марафоне, к примеру, боятся (хотя и не отказываются) свидетельствовать против человека, который обвиняется в том, что искалечил или травмировал их своим терактом», — говорилось в одном из ходатайств прокуратуры. Но при этом у защиты все же имеются средства, включая вызов по повестке, получить показания любых свидетелей, напомнили прокуроры.
В итоге судья О’Тул внял их доводам, приказав адвокатам представить список своих свидетелей обвинению до конца декабря.
Оргия засекречивания
Стороны также препираются по поводу документов, полученных Минюстом США от российских властей. В конце октября сторона защиты писала судье О’Тулу, что обвинение передало ей ряд текстов, взятых из материалов, «предоставленных российским правительством 22 апреля 2013 года или после этой даты». Тексты адвокаты приложили к письму, но суд — в духе тенденции последних лет к засекречиванию — приказал их не оглашать, как, впрочем, и все остальные приложения к этому ходатайству защиты.
В старые времена в судебных архивах США можно было натолкнуться на конфиденциальные документы, попавшие в открытый доступ по небрежности архивариусов. В 90-е годы автор этих строк, например, наткнулся в архиве манхэттенского федерального суда на просьбу прокуратуры к судье перенести явку одной обвиняемой в связи с тем, что та записалась в осведомители и помогает разрабатывать русскую преступную группировку.
Для того чтобы получить какой-то документ из дела, в те времена нужно было прийти в суд, заполнить формуляр, отстоять в очереди и заплатить 25 центов за копирование каждой страницы. Репортеры в массе своей ленивы и тащиться в суд не торопились, поэтому секреты были в относительной безопасности.
«Российское правительство предупредило США еще до апреля 2013 года, что Тамерлан Царнаев, возможно, радикал»
Зажим начался после терактов 2001 года и принял совсем уж аракчеевский характер в 2004 году из-за появления сайта Pacer, через который выйти на базы данных всех федеральных судов Америки можно хоть из Москвы (кстати, этим сайтом самозабвенно пользуется РАПСИ (Российское агентство правовой и судебной информации. — NT), которое порой многозначительно заявляет, что-де «в нашем распоряжении имеется» такой-то документ, а на самом деле просто купленный на Pacer по цене 10 центов за страницу). В федеральных судах началась оргия засекречивания.
Если раньше в чьем-то уголовном деле числилось несколько засекреченных документов, то можно было с большой степенью вероятности заключить, что этот человек сотрудничает со следствием. Сейчас же почти в каждом деле куча закрытых бумаг, в том числе и в царнаевском, хотя, насколько известно, Джохар Царнаев со следствием не сотрудничает, то есть «в кооперативное движение не вступил», как острят русские в Америке, где стукачи на официальном жаргоне называются «кооператорами». Более того, судья О’Тул засекречивает самые интересные документы в деле Царнаева.
Защита жалуется, что пришедшие из России документы по делу были выданы ей с купюрами, в них изъяты даты и выходные данные, либо пропущены целые страницы, а у некоторых при небрежном сканировании был отрезан низ страницы. Между тем, по словам адвокатов, эти документы важны для защиты, поскольку содержат данные о том, как Тамерлан Царнаев на протяжении, по крайнее мере, 2010 года становился все более радикально настроенным мусульманином и как созревало его намерение примкнуть к джихаду, когда он ездил в 2012 году в Россию. Все вышесказанное защита как раз и намерена использовать в доказательство того, что Тамерлан, который довлел над братом, толкнул Джохара на путь джихада.
Защита требует от судьи, чтобы ей дали копии российских документов в том виде, в котором те были получены из Москвы. Адвокаты также запросили копии предупреждения по поводу Тамерлана, поступившего от российских властей еще до бостонского теракта.
В ответ сторона обвинения написала, что «российское правительство предупредило США еще до апреля 2013 года, что Тамерлан Царнаев, возможно, радикал, но в тот момент не сообщило, на чем именно основано это предупреждение. После апреля 2013 года российское правительство сообщило-таки, на чем оно было основано, и мы уже предоставили вам эту информацию. Мы не считаем, что вы имеете право на получение текста первоначального предупреждения».
Защита продолжает настаивать на своем, а также просит, чтобы ей предоставили как аудиозаписи телефонных разговоров Джохара с родителями, так и их распечатки в английском переводе.
Как честно признает защита, это будет дешевле, чем делать их самой.
Как правило, американские судьи предпочитают действовать по принципу «и нашим, и вашим» и удовлетворяют прошения сторон более или менее поровну. Судья же О’Тул, похоже, склонен отвергать подавляющее большинство ходатайств защиты. Включая и ее попытку заставить сторону обвинения поделиться с ней оригиналами или более внятными копиями корреспонденции от российских властей, равно как и материалами расследования тройного убийства, в котором мог быть замешан Тамерлан.
Вдова под подозрением
Впрочем, тем больше у защиты оснований для будущей апелляции. А только что число этих оснований и вовсе резко увеличилось: 25 ноября судья разом отверг полдюжины адвокатских прошений, не удовлетворив ни одного.
В частности, он отказался назначить специальное слушание по поводу слива в прессу закрытой информации о деле Царнаева — в сливе защита обвинила правоохранительные органы, основывая свои претензии на двух абзацах статьи, опубликованной 16 октября 2014 года в журнале Newsweeek.
В первом абзаце автор статьи ссылается на «многочисленные источники в правоохранительных органах», которые доверительно сообщили ему: следователи, занимающиеся бостонскими взрывами, по-прежнему разрабатывают вдову Тамерлана американку Кэтрин Рассел. По их словам, она «находится под подозрением» и подвергается слежке со времени терактов.
По данным СМИ, Рассел вторично вышла замуж и продолжает общаться с сестрой Джохара и Тамерлана — 24-летней Айлиной Царнаевой, которая в начале ноября признала себя виновной в угрозах (она заявила сопернице, что у нее есть люди, которые ту взорвут) и была приговорена к 30 дням условно.
Во втором абзаце, насторожившем защиту, цитируется некий «высокопоставленный источник в правоохранительных органах». Он поведал, что Джохар Царнаев и Джунес Умаров, брат 23-летней Хеды Умаровой, приятельницы Царнаева, которая в июле 2013 года переехала из Бостона в Чечню, — «закадычные друзья» и «обменивались сомнительными публичными сообщениями, которые можно интерпретировать как относящиеся к взрыву на бостонском марафоне».
Прокуратура в ответ написала судье, что даже если эти цитаты действительно исходили от органов дознания, они не являются «сливом закрытой информации» и не посеют предубеждения у присяжных.
Впрочем, адвокат Рассел и правда неоднократно заявлял журналистам, что его подзащитная находится под подозрением. Точно так же и дружба Умарова с Джохаром широко известна со слов первого. А его твиты Джохару, которые он посылал от имени XxjungaxX, тоже давно известны, и некоторые наблюдатели высказывали предположение, что часть из них имеет отношение к теракту.
Поскольку все это — опубликованная информация, ни о каком ее «сливе» речь вести нельзя, писала также в ответ прокуратура, поэтому дополнительные слушания по этому поводу беспредметны.
Судья О’Тул с этим доводом согласился, хотя, воспользовавшись случаем, снова призвал следователей держать язык за зубами и издал очередной приказ, запрещающий сторонам делиться материалами дела с посторонними.
Еще несколько лет назад таких приказов в Америке почти не было, зато сейчас судьи подмахивают их самозабвенно. И впечатление такое, что виной тому — далеко не один лишь Царнаев.
