Владимир Путин
Президент РФ
|
„
«Мы не можем говорить о каких-то условиях прекращения огня, о возможных договоренностях между Киевом, Донецком и Луганском. Это не наше дело, это внутреннее дело самой Украины. Мы можем только способствовать тому, чтобы создать обстановку доверия в ходе этого возможного и, на мой взгляд, крайне необходимого переговорного процесса» ”
Встреча с президентом Украины Петром Порошенко в Минске, 26 августа 2014 г.
„
«Я призываю силы ополчения открыть гуманитарный коридор для украинских военнослужащих, оказавшихся в окружении» ”
Обращение к ополчению Новороссии, 29 августа 2014 г.
|
|
„
«В ближайшее время будет совершен ряд контратак, которые позволят, надеюсь, полностью перекрыть границу вплоть до Новоазовска. (...) На сегодняшний момент в направлении этого вот коридора находится: (...) 150 единиц боевой техники, из них, правда, около 30 танков, всё остальное – БМП и БТРы. 1200 человек личного состава, которые проходили обучение в течение четырех месяцев на территории Российской Федерации» ”
Заседание Верховного совета ДНР, 15 августа 2014 г.
„
«Мы никогда ни от кого не скрывали, что среди нас есть много россиян, без помощи которых на сегодняшний день нам пришлось бы очень трудно и сложнее было бы воевать. Из добровольцев России сюда приходит много бывших кадровых военных, они сражаются вместе с нами, понимают, что это долг. Более того, к нам прибывает много военных из России, которые предпочитают провести свои отпуска не на морских пляжах, а в одном строю со своими братьями, сражающимися за свободу Донбасса» ”
Интервью телеканалу «Россия-24», 28 августа 2014 г.
| 
Александр Захарченко
Премьер-министр самопровозглашенной ДНР
фото: Сергей Гриц/ИТАР-ТАСС
|
От встречи президентов Путина и Порошенко в Минске 26 августа не ждали прорыва ни к миру, ни даже к устойчивому перемирию. Но многие вздохнули с облегчением. И слабой надеждой. Европейские политики заговорили об украинской мирной «дорожной карте», а украинская пресса — о следующем раунде переговоров Путин-Порошенко 28 августа «на полях» инаугурационных торжеств в Анкаре. Но не прошло и двух дней, как сепаратисты на востоке Украины перешли в контрнаступление. 27-го, вместо новости о встрече в Турции, агентства сообщили о взятии силами ДНР Новоазовска — последнего города на границе Ростовской области РФ и Донецкой области Украины, контролировавшегося украинскими военными. Его захват обеспечил сепаратистам выход к морю и оперативный простор для дальнейшего наступления на Волноваху и Мариуполь. При этом, согласно многочисленным свидетельствам, во взятии Новоазовска приняли участие регулярные части вооруженных сил РФ. Вместо мирной «дорожной карты» весь мир, вслед за президентом Порошенко, заговорил о российском вторжении на Украину.
Согласно информации НАТО, в Донбассе присутствует порядка 1000 российских военных. Об «очевидном вторжении», осудив его, заговорили в европейских столицах и США. А в самой России тем временем в обстановке полной секретности прошли похороны российских десантников, якобы убитых под Луганском, правозащитные организации всю неделю сообщали о сотнях солдат, убитых и раненых в Донбассе. В плен к украинским силовикам попали — и это доказанный факт — 12 российских десантников. Кто они — военнопленные или задержанные «террористы», как называют донбасских сепаратистов в Киеве? Вопрос стоит со всей остротой, потому что официально Россия не ведет с Украиной войны. Тогда как оценивать все происходящее с точки зрения политики и морали? The New Times проследил судьбу убитых и пленных десантников (стр. 20). Заодно мы решили напомнить, как хоронили жертв других «секретных войн» — в Афганистане и Чечне.
Впрочем, Москва, похоже, решила играть в открытую: несмотря на то, что Кремль официально отрицает российское участие в конфликте, премьер-министр ДНР Александр Захарченко в интервью государственному телеканалу «Россия-24» 28 августа неожиданно заявил: да, в рядах повстанцев есть-таки российские военные (хотя и оговорился, что все они решили таким образом провести свой отпуск). Владимир Путин в своём обращении в ночь на 29 августа призвал «силы ополчения открыть гуманитарный коридор» — для окруженных под Иловайском украинских подразделений, и сепаратисты сразу же с этим согласились. А вот к негодующему Западу, напротив, обращены угрожающие сигналы: сначала вице-премьер Дмитрий Рогозин, а потом и сам Путин на молодёжном форуме «Селигер» напомнили: Россия — страна с ядерным потенциалом.
На вопрос, где остановятся донбасские сепаратисты и поддерживающая их Москва, ответить сложно. Одни эксперты указывают на приближающийся сезон штормов, когда особенно остро встанет проблема обеспечения Крыма — а значит надо срочно «прорубать» коридор к полуострову. Потому, мол, в Херсонской области Украины, примыкающей к Крыму, уже появились группы в социальных сетях, призывающие вставать в ряды некоей «армии Херсонской Народной Республики». Но решение в любом случае будет приниматься в Москве. Поэтому легко понять тех, кто в ночном обращении президента, впервые после «прямой линии» 17 апреля произнесшего слово «Новороссия», разглядел и вовсе наполеоновские планы. Особенно если вспомнить: в бывшую Новороссийскую губернию и Новороссийско-Бессарабское генерал-губернаторство, помимо Донбасса и Крыма, входили сегодняшние Запорожская, Херсонская, Николаевская, Одесская области. А также и… Молдавия.
