Чужие здесь не ходят

В начале марта к президенту России Владимиру Путину пришел его старый приятель Геннадий Тимченко, в тот момент — владелец крупнейшего продавца российской нефти в Европе — компании Gunvor. Тимченко, как утверждают несколько собеседников The New Times, решил поделиться с президентом своими опасениями насчет возможных санкций Запада: его бизнес и он сам могут серьезно пострадать от них. Неизвестно, что именно ответил олигарху президент, но за сутки до введения санкций против Тимченко, друга президента, тот продал свой нефтетрейдерский бизнес директору и совладельцу Gunvor шведу Торбьерну Торнквисту.

Спустя несколько месяцев гражданин Финляндии Тимченко, превратившийся из-за аннексии Крыма в невыездного россиянина, в интервью ИТАР-ТАСС грустно посетовал, что оказался отрезан от семьи, которая без него уехала отдыхать на юг Франции, и даже от любимой собаки. Но дух Тимченко санкции не сломили: он знает, за что пострадал, и готов в любой момент отдать свои активы государству. «Мы с женой много раз обсуждали тему. Лично нам миллиарды не нужны», — отчеканил Тимченко.

Нефтетрейдер из ближнего круга Путина — далеко не единственный представитель российской элиты, которому из-за войны между Россией и Западом пришлось изменить образ жизни. Олигархи, министры, вице-премьеры, губернаторы и руководители крупнейших госкомпаний теперь вынуждены привыкать к какой-то совершенно новой для них реальности. «Не мечтал жить в осажденном лагере, — говорит высокопоставленный сотрудник одного из министерств финансово-экономического блока, — но родину не выбирают». Он же признается, что перестал строить планы на будущее: даже чиновники, посещающие заседания правительства и совещания в Кремле, не успевают за развитием событий. «Все превратилось в геополитику, и все решения принимаются где-то там, совсем наверху, где бывают от силы 20 человек в стране». Сам чиновник не доволен новым курсом: Россия, по его словам, выдержит три или даже пять лет такого конфликта, но ни за что на свете не выдержит десять или двадцать. Но его не хотят слушать. Так же, как и многих других. По данным The New Times, в конце мая — начале июня президент Путин просто перестал общаться с противниками «холодной войны» и теми, кто, преодолевая страх, готов был рассказывать Путину о рисках его новой стратегии. Кого-то в Кремле уже записали в предатели. Кого-то просто не зовут на совещания и встречи.

„  

«Шеф как будто вернулся в свой комсомольский стройотряд, твердит, что Россия просто не имеет права позволить Штатам править миром»  

Зато другие собеседники The New Times наоборот чуть ли не празднуют. «Шеф как будто вернулся в свой комсомольский стройотряд, — говорит личный помощник одного из российских промышленников из первой сотни Forbes, — читает нам политинформацию и твердит, что Россия не может, просто не имеет права позволить Штатам править миром».

Был момент обиды на Запад, признается бывший член российского правительства: «Нам неохотно открыли дверь и позвали за стол принимать глобальные решения, но смотрели на нас все равно, как на папуасов, и никогда не слушали. Еще два года назад стало понятно, что мириться с этим больше нельзя». Обида копилась, объясняет он логику президента, а потом терпеть ее стало просто невозможно.

Летом прошлого года фонд международного дискуссионного клуба «Валдай» представил доклад «Российская элита—2020». Опрос, на основе которого был составлен доклад, проводили среди депутатов Госдумы, руководителей крупных предприятий, силовиков из Генштаба, руководства МВД, главных редакторов ведущих СМИ. Оказалось, что антиамериканские настроения в российской элите сильны, как никогда. США воспринимаются как угроза для России, с удивлением отметили тогда авторы доклада. А когорта рожденных в 1960-х годах представителей российской элиты, которая была самой проамериканской, превратилась в самую антиамериканскую.

Но самым интересным стало мнение опрошенных относительно роли военной силы в международных отношениях. В 1993 году, когда начали проводить эти опросы, всего 10 % считали военную силу важным фактором внешней политики. Спустя 20 лет оказалось, что таких уже почти 40 %.

Сразу после возвращения Владимира Путина в Кремль на нескольких заседаниях Совета Безопасности РФ в разном контексте обсуждался по сути один и тот же вопрос: насколько сильно Россия должна и может открыться Западу. Могут ли российские компании размещать свои акции на западных биржах? Могут ли иностранцы сами добывать российскую нефть? Можно ли пускать их в сельское хозяйство или высокотехнологичные отрасли промышленности, которые производят продукцию двойного назначения? Ни разу сторонники открытости России не смогли получить большинство. Ни разу им не удалось убедить президента, что выгод от такой открытости в итоге будет больше, чем рисков. К началу 2013 года стало понятно, что размещать акции госкомпании могут только на Московской бирже, а добывать нефть на шельфе иностранцам можно только как младшим партнерам «Газпрома» или «Роснефти». Неудивительно, что эту — новую войну — большая часть элиты встретила если не с радостью, то, по крайней мере, с чувством глубокого удовлетворения.

„  

В 1993 году всего 10% считали военную силу важным фактором внешней политики. Спустя 20 лет таких уже почти 40%  

«Нет раскола, — говорит сотрудник кремлевской администрации. — Кого-то не пустили отдохнуть в Грецию, но мы это переживем». Чиновник имеет в виду, что президент Путин пользуется в настоящее время не только поддержкой подавляющего большинства граждан, но и большинства своих соратников и людей рангом пониже. Есть дешевые путевки в Сочи, радуется чиновник: за 14 тыс. две недели в пятизведочном олимпийском отеле. За 20 тыс. с небольшим там можно с семьей провести 45 суток, надо только позвонить специальной женщине из Управделами президента. Госбизнес очень доволен, уверен этот кремлевский сотрудник: то, что раньше годами нельзя было решить из-за позиции Минфина или Центрального банка, теперь решается за сутки. Поддержка и деньги — пожалуйста. Помощь — ради бога. Преференции — разумеется, скажите, какие именно.

«Напряженно идет бюджет, в третий раз пересчитываем узловые параметры, — говорит чиновник финансово-экономического блока исполнительной власти, который отнюдь не мечтает жить в осажденном лагере. — Но уже понятно, что устойчивость (к возможным новым санкциям. — The New Times) есть. Будущее, правда, плохо просматривается». Он такой не один. Руководители госбанков, по данным The New Times, приходили к Путину весной и в начале лета, чтобы объяснить, как именно новая война ударит по их интересам. Путин в ответ говорил о возможностях Центрального банка и объяснял, что войны, как и победы, без ущерба не бывает.

Менять в этом новом мире надо только привычки. Один вице-премьер, как рассказывают, хотел поехать в Великобританию и по делам, и развеяться. Но оказалось, что поездка может быть сопряжена с риском. Если въехать в страну по служебному (либо дипломатическому) паспорту, которыми снабдили большинство высокопоставленных сотрудников правительства и Кремля, могут объявить персоной нон-грата — как представителя враждебной страны, будет скандал. А визу в обычный, общегражданский заграничный паспорт англичане могут и не поставить или вызовут на унизительное собеседование с распросами о цели поездки. Визит пришлось отменить.

Поездки за границу — удовольствие, которого, кажется, лишились почти все высокопоставленные российские чиновники. Кого-то не хотят видеть западные страны, остальных не отпускает собственное начальство. Август — традиционный период отпусков чиновников — многие проведут в России. Те, кто все же попал за границу, вынуждены были подробно и с деталями рассказать, куда и зачем они едут, в заявлениях с просьбой выпустить за границу, которые теперь сдаются в Кремль. Раньше надо было просто отнести в секретариат премьера короткую записку, мол, убываю в отпуск, буду находиться в такой-то стране, рассказывает помощник одного из министров. Но сейчас все стало сложнее. Надо написать письмо на имя главы администрации Сергея Иванова и в деталях, вплоть до названия отеля или адреса дома, описать, где и как высокопоставленный чиновник проведет отпуск. Если за границей чиновник планирует погостить у друзей или родственников, надо рассказать и о них: что за люди, чем живут и чем дышат.

„  

Надо написать письмо на имя главы администрации Сергея Иванова и в деталях, вплоть до названия отеля, описать, где и как высокопоставленный чиновник проведет отпуск  

У многих до сих пор за границей есть не только друзья, но и собственность: дома, счета, акции и облигации иностранных эмитентов. «Есть момент распродажи», — говорит сотрудник российского банка, занимающийся управлением состояниями VIP-клиентов, в том числе чиновников. И рассказывает, что банк с начала августа шлет таким клиентам специальные декларации о рисках владения зарубежными активами для российских граждан. Резкие решения могут быть приняты и в России, и в ЕС, уверен банкир, это вопрос времени. Россиянам под страхом уголовного преследования могут запретить владеть акциями в некоторых европейских странах, считает он, а сами европейцы уже ставят счета россиян с громкими фамилиями на особый контроль. В Россию выгодно вкладывать именно сейчас, говорит он своим клиентам: проценты по вкладам начали быстро расти, акции стоят копейки, рисков потерять деньги из-за новой волны санкций внутри страны нет.

Сидеть в России на мешке с деньгами — вот судьба богатых русских, особенно тех, кто, как Геннадий Тимченко, близок к российской власти. Это ничего, говорит топ-менеджер крупной российской госкомпании, который закрыл свои счета в Лихтенштейне год назад и перевел несколько миллионов долларов в Россию. Теперь это легальные деньги, все знают, что они у меня есть, объясняет он, бояться мне нечего. И злорадно добавляет: Европа задохнется без наших денег. В Китае взялись за коррупцию, арабских денег на всех не хватит, а у нигерийцев или латиноамериканцев деньги совсем грязные, европейцы побрезгуют с ними связываться. Компания, которой он управляет, может потерять часть доходов из-за запрета ЕС на импорт в Россию труб и насосов, но убытки его не пугают. Он верит в победу России.

Другие в нее не верят совсем. Несогласных, говорит чиновник финансово-экономического блока, недовольный «холодной войной», процентов двадцать, имея в виду высшую чиновную номенклатуру и руководство допущенных в правительство и Кремль госкомпаний. Дело не в деньгах — они у России есть, объясняет он свой взгляд на «холодную войну». Дело в будущем. Нефть в Сибири выработана на 60–70 %. Освоить шельф без немцев, французов, норвежцев невозможно — в Китае или Южной Корее таких технологий просто нет. Что делать сегодня — понятно всем. О завтра думать никто не хочет, уверен он.

„  

Несогласных, говорит источник, процентов двадцать, имея ввиду высшую чиновную номенклатуру и руководство допущенных в Кремль госкомпаний  

Некоторым из его коллег ситуация видится еще хуже. Госкомпании обросли дочками, доли в которых принадлежат, так или иначе, руководству этих компаний. Запад для них теперь закрыт, а, значит, их бизнес скоро разорится: нельзя ни в долг взять, ни на биржу выйти. Это конец карьеры, говорит чиновник, работавший в группе по созданию в Москве Международного финансового центра (МФЦ). «Я ничего больше не умею, а это больше никому не нужно», — печалится он. Его коллеги находятся в таких же расстроенных чувствах.

Двадцать процентов, о которых говорит несогласный чиновник, это, в общем, то, что раньше считалось управленческой элитой страны. Люди с опытом и образованием, которые пошли работать на государство, чтобы построить новую, другую Россию. Они были в центре принятия важнейших решений, а теперь их просто туда не пускают. «Мы все в депрессии», — говорит бывший высокопоставленный чиновник, описывая свои чувства в связи с войной санкций.