Санкционный союз

Вечером 29 июля, накануне голосования в Брюсселе по новому пакету санкций против России, глава МИДа ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер попытался вновь связаться с канцлером Ангелой Меркель — звонок был на ее новый, защищенный от прослушки американцами телефон. Но Меркель не ответила. Она уже приняла решение, и на уговоры министра своего кабинета и давнего оппонента (Штайнмайер представляет в коалиционном правительстве ФРГ социал-демократов) не торопиться с третьим пакетом санкций против России, реагировать была не намерена, а потому ее смартфон так и остался лежать на столе.

Канцлер и глава МИДа ведут «интенсивные личные консультации» — так это именовалось в сообщениях обеих пресс-служб все предшествующие дни. В Берлине заговорили о расколе правительственной коалиции*, в СМИ появились утечки, что-де канцлер подумывает об отставке, отношения между Меркель и Штайнмайером накалены до предела. Немецкие дипломаты в Брюсселе занимались словесной эквилибристикой: о том, что Меркель считает необходимым остановить Путина, а МИД Германии был против резких шагов, они на самом деле хорошо были осведомлены.

Ангела Меркель была готова к жестким мерам еще в марте, сразу после аннексии Крыма. Журналисты из ее пула рассказывали, что видео с «вежливыми людьми», снятое накануне референдума, вызвало у невозмутимой Меркель приступ ярости. «Германия готова к самой жесткой реакции», — заявила она.

Однако против санкций выступал немецкий бизнес. Оно и понятно: экономика ФРГ ориентирована на экспорт, и хотя Россия стоит лишь на 11-м месте среди немецких торговых партнеров, а объем экспорта в 2013 году составил всего €36,1 млрд, под угрозой могут оказаться около 300 тыс. рабочих мест: 10 % немецких экспортеров, больше двух с половиной тысяч компаний работают с Россией, и для многих из них клиенты с востока обеспечивают четверть выручки.

Впрочем, как отмечают эксперты, из-за нестабильности на Украине, экспорт начал падать еще до санкций, сократившись на 14,7 % за пять первых месяцев текущего года. «Санкции не обернутся катастрофой для немецкой экономики, возможно, речь идет о 0,2 % ВВП, — пояснил The New Times немецкий экономист, член экспертного совета по денежной политике при Европейском парламенте Ансгар Белке. — Важен психологический эффект. Немецкие компании будут бояться инвестировать в Россию, опасаясь рецессии и политических рисков».

Мысль о том, что Германия пострадает не сильно, всячески артикулировал и немецкий министр финансов Вольфганг Шойбле, патриарх христианских демократов: «России есть больше, чего терять, чем нам», — говорил он.

Однако Штайнмайер настаивал: не стоит загонять Путина в угол. Меркель продолжала уговаривать российского президента: вряд ли они когда-нибудь столько говорили по телефону в предыдущие годы, как в эти летние месяцы. И именно эти переговоры убедили Меркель, которая сегодня является бесусловным лидером Европы, выступить единым фронтом с Вашингтоном. По словам источника из близкого окружения канцлера, Путин дважды солгал Меркель, и она поняла, что верить российскому президенту, надеяться, что он одумается, что хотя бы трагедия с малазийским самолетом заставит его остановиться и прекратить поставлять оружие сепаратистам на востоке Украины, — бесполезно.

Однако бои «за» и «против» Путина шли не только в Германии — по всему ЕС. Если страны Южной и Центральной Европы ратовали за продолжение дипломатических игр с Россией, то Север и Восток были сторонниками жесткого диалога с Москвой. Резоны «стран последнего шанса» были также экономические: по оценкам специалистов, уже в этом году европейский ВВП уменьшится на 0,9 %, а в 2015-м — еще на 0,3 %. Ожидаемый рост производства в 1,6 % вряд ли достигнет и половины этой цифры. По словам президента франко-российской торгово-промышленной палаты (CCIFR) Эммануэля Киде, в одной только Франции под угрозой могут оказаться 300 тыс. рабочих мест. Западные компании уже стали сообщать о падении продаж в России: так акции Adidas обрушились на 15 % после того, как 1 августа компания объявила о сокращении планов по открытию новых магазинов вдвое; продажи крупнейшего европейского автопроизводителя Volkswagen в первой половине 2014 года сократились на 8 %, о проблемах на российском рынке сообщили Siemens и Metro. Лондонская биржа тем временем запретила IPO российских компаний, приостановив IPO «Башнефти» и «Детского мира» (впрочем, на российские компании приходится лишь 1 % акций, торгуемых в Сити).

Россия, тем временем, тоже не сидела на месте и за кулисами вела свою игру: 11 июля принадлежащая «Роснефти» люксембургская Long-Term Investments Luxembourg приобрела долю в крупнейшем итальянском производителе шин Pirelli & C. SpA, а президент «Роснефти» Игорь Сечин, фигурант черного списка США, вошел в совет директоров компании. И 13 июля в кругах европейских дипломатов заговорили о том, что Рим блокирует введение новых санкций. Маттео Ренци, премьер Италии, эти грязные намеки тут же опроверг, но в Брюсселе и Вашингтоне ему не слишком поверили.

Впрочем, значительно большее беспокойство у сторонников санкций связано с французами. Президент Франции Франсуа Олланд, гордившийся тем, что ему удалось свести Владимира Путина и Петра Порошенко на встрече в Нормандии 6 июня, не устает отбиваться от нападок по поводу запланированной продажи Москве двух вертолетоносцев «Мистраль» общей стоимостью €1,2 млрд. На кону, впрочем, не только деньги, но и существование завода в Сен-Назере, а это — 1000 рабочих мест в течение ближайших четырех лет. Россия уже выплатила половину суммы, штрафные санкции при отмене контракта могут составлять до 20 % от его стоимости.

Впрочем, опасения, что корабли могут оказаться вовсе не в Тихом океане, как было запланировано, а в Черном море, заставили Олланда заявить, что если вертолетоносец под названием «Владивосток» будет поставлен в октябре согласно графику, то продажа второго, «Севастополя», будет зависеть от ситуации на Украине.

Особенно резким критиком поставки «Мистралей» выступил английский премьер Дэвид Кэмерон, заявивший 21 июня, что в Англии «было бы немыслимо выполнить подобный заказ». Ответ с другой стороны Ла-Манша не заставил себя ждать: «Это ложная дискуссия, развязанная лицемерами, — сказал журналистам первый секретарь Социалистической партии Франции Жан-Кристоф Камбаделис. — Когда видишь, сколько русских олигархов получили убежище в Лондоне, понимаешь, что Кэмерон должен сначала прибраться в собственном дворе».

Раздражение французов понятно: количество граждан РФ, получивших вид на жительство в Великобритании в обмен на инвестиции (вложения в английские ценные бумаги должны составлять £1, 5 или 10 млн), удвоилось в первом триместре 2014 года, а число русских детей в частных английских школах увеличилось на 25 %. Масла в огонь подлил и межпартийный отчет английского парламента: оказывается, Соединенное Королевство выдало 200 лицензий на поставку вооружений (включая и на ракетное оборудование) в Россию на общую сумму порядка €166 млн, и действие этих лицензий не остановлено. Германия в этом смысле оказалась значительно более последовательной: 4 августа немецкое правительство отозвало разрешение компании Rheinmetall на поставки лазерного оборудования для учебного центра боевой подготовки ВС России в Мулино стоимостью €100 млн.

Европу часто упрекают в неповоротливости: что говорить, любое решение Брюсселя требует согласия всех 28 членов ЕС. Однако 30 июля третий пакет санкций против российской экономики был принят без долгих разговоров. «Всех поразило, как российская власть отреагировала на крушение малазийского «Боинга» 17 июля, — объяснил The New Times источник в европейских дипломатических кругах. — Я никогда не видел такого идиотизма. Почему нельзя было обеспечить безопасность международным экспертам и оперативно вывезти тела? У противников санкций просто не осталось моральной возможности дальше защищать Россию».

298 жертв рейса МН-17 вырвали карты из рук и у европейского бизнеса. «Нидерланды, к примеру, второй торговый партнер России после Китая, но в самолете погибли 174 голландца», — говорит дипломат: в числе погибших было трое сотрудников голландской Royal Dutch Shell.

Американскую Exxon Mobil, привыкшую работать в странах с жесткими режимами (в Нигерии, например) называли среди теневых защитников «Роснефти». Однако на рейсе MH-17 оказался и ее специалист — 54-летний Карамижит Синх, отец двоих детей, работавший в Нигерии и возвращавшийся домой в Куала-Лумпур.

После этого лоббировать интересы российской нефтянки обоим нефтяным гигантам стало сложно, несмотря на то, что оба вложили немалые деньги в проекты с «Роснефтью». Однако председатель правления Ассоциации европейского бизнеса Филипп Пегорье полагает, что эмоции скоро пройдут: «Дело даже не в том, что Россия для ЕС третий экономический партнер после США и Китая, а в том, что все понимают: санкции контрпродуктивны. Они направлены на то, чтобы российские олигархи начали бы терять деньги и давить на власть. Но происходит совершенно обратное: деньги они теряют, но еще больше консолидируются вокруг власти».

Впрочем, по словам дипломатического источника журнала в Брюсселе, если бы самолета не было, санкции рано или поздно все равно приняли бы, пусть они, возможно, и не были бы такими жесткими: «Начиная со встречи в Нормандии, у Путина было несколько шансов начать переговоры, остановив поддержку сепаратистов». Но предоставленные Западом возможности упускались одна за другой: в июне сепаратисты взяли в плен членов миссии ОБСЕ, в июне же провалился план президента Порошенко по мирному урегулированию. «Кроме того, когда сепаратисты оставили Славянск и заняли миллионный Донецк, все испугались, что в случае штурма жертв среди мирного населения может быть гораздо больше».

Версию о том, что трагедия с малазийским «Боингом» не была главной причиной принятия санкций, в интервью с The New Times подтвердил и посол ЕС в России Вигаудас Ушацкас: «Наше решение обусловлено многими факторами, основной из которых: несмотря на обещания, Кремль до сих пор не предпринял результативных действий по деэскалации обстановки на востоке Украины». Не стоит строить иллюзий и по поводу того, что санкции Брюсселя введены лишь до конца года: «Это стандартная практика, — поясняет другой европейский дипломат. — ЕС почти всегда вводит санкции с ограничением по времени, в то время как США — всегда бессрочно. Но если ситуация не изменится, в декабре санкции продлят за пять минут».

Решение Брюсселя с восторгом встретили в Вашингтоне: в Белом доме настаивали, что тяжесть потерь от санкций против России должны на равных разделить американский и европейский бизнес. В конце июня в ведущих американских СМИ прошла рекламная кампания, оплаченная Американской торговой палатой и Американской ассоциацией производителей, призывавшая правительство не вводить санкции в одностороннем порядке. «В администрации президента тогда очень обиделись, ведь усилия Вашингтона были как раз направлены на то, чтобы действовать параллельно с Брюсселем, — сказал The New Times исполнительный директор организации Freedom House, в прошлом советник госсекретаря США Дэвид Крэймер. — Теперь у американского бизнеса больше не будет возможности выступать с подобными заявлениями».

По словам Крэймера, если раньше из-за позиции ЕС Белый дом с настороженностью относился к санкциям, сегодня и Конгресс, и администрация, и республиканцы, и демократы сошлись во мнении: с Россией надо вести себя строго. «Поблажек больше не будет», — говорит Крэймер.

По словам источника журнала в американском Конгрессе, сразу после катастрофы «Боинга» начались оживленные дипломатические контакты между Вашингтоном и европейскими столицами: «Обама лично говорил с Меркель, Олландом, Кэмероном, итальянским премьером Ренци. Стало понятно, что ЕС готов поддержать Штаты, оставалось только составить список, который бы не слишком навредил Европе». Поставили в известность о будущем решении и Москву: «Коллеги в российском МИДе очень нервно реагировали на предупреждения о будущих санкциях, хотя мы никогда не делали из этого секрета, — рассказал The New Times европейский дипломат. — Но вместо того, чтобы задуматься об истинных причинах наших действий, россияне лишь злились на Запад, обвиняя нас в предвзятости и вмешательстве во внутренние российские дела».

7 августа Барак Обама в очередной раз заявил: в отношении России будут введены новые санкции, если та не поменяет курс в отношении Украины. Источники журнала по обе стороны океана подтверждают: Западу есть, куда двигаться — санкции пока не затронули непосредственно «Газпром», крупнейшим российским банкам ограничили финансирование, но не внесли в черные списки, как это сделали, к примеру, с банком «Россия» Юрия Ковальчука, крупный российский бизнес по-прежнему не отрезан от мировой финансовой системы.

Впрочем, несмотря на то, что отказываться от давления на Москву ни Европа, ни США не собираются, по словам разных источников журнала, политики начали понимать: одними санкциями проблему на Украине не решить. «Запад и Россия попали в замкнутый круг: никто не хочет отступить, и все вынуждены делать все больше недружественных шагов, — говорит собеседник журнала в Вашингтоне. — Мы здесь все в некотором ступоре, никто не знает, чего ждать от Москвы, никто не верит в то, что Путин так просто пойдет на переговоры, но никто и не хочет войны с Россией». По данным того же источника (а их подтвердил и Дэвид Крэймер), в вашингтонских кулуарах все большей популярностью пользуется идея предоставления военной помощи Украине — как оружием, так и секретной информацией. Это предложение уже было озвучено 2 августа сенатором-республиканцем Робертом Портманом и сенатором-демократом Бенджамином Кардином, но Белый дом пока молчит.

«Тут есть две проблемы, — говорит источник журнала в Конгрессе. — Во-первых, Путин может воспринять это как приглашение к открытым военным действиям, а во-вторых украинская армия не только плохо подготовлена, ужасно оснащена и недостаточно мотивирована для войны на востоке, но и ее офицерский состав настолько пронизан агентами ГРУ, саботирующими ее деятельность, что работать с ней практически невозможно».

Впрочем, 7 августа крейсер ВМС США Vella Gulf, оснащенный системой противоздушной и противоракетной обороны, вошел в акваторию Черного моря. Чем ответит Москва на этот раз?