Мозги на продажу

«Андраник, ты переступил черту. Я больше не намерен сотрудничать ни с тобой, ни с твоим институтом», — написал Миграняну профессор Нью-Йоркского университета и один из самых знаменитых ученых-политологов мира Адам Пшеворский. Причина? В строке «предмет письма» стояло: «Твоя статья в «Известиях». Свое заявление Пшеворский сделал публичным: он отправил письмо целому ряду коллег как в США, так и в России, включая автора этих строк. Дело в том, что под эгидой нью-йоркского отделения фонда «Институт демократии и сотрудничества», возглавляемого Андраником Миграняном, и в соавторстве с последним Пшеворский в мае 2013 года выпустил коллективную (12 авторов) монографию «Демократия в российском зеркале», которая вышла мизерным тиражом в издательстве МГИМО (это отдельная и скандальная история о цензуре научного труда, о которой позже) и готовится к публикации на английском языке в Кембриджском университете.

Пшеворский имел в виду статью «Наши Передоновы», опубликованную в «Известиях» 3 апреля, в которой «выпускник и профессор МГИМО» (так Мигранян сам о себе пишет, хотя университет последнее отрицает) предложил «отделять мух от котлет» — «отличать Гитлера до 1939 года от Гитлера после 1939 года» — «пока Гитлер занимался собиранием земель /…/ фактически завершив то, что не удалось Бисмарку, и если бы Гитлер остановился на этом, то остался бы в истории своей страны политиком высочайшего класса», — констатировал автор «Известий». Дальше Мигранян сделал еще ряд любопытных для человека из академической среды заявлений, например охарактеризовал воцарение нацистских настроений в Германии как народное восстание против Версальского мирного договора: «...и народ восстал для ликвидации этого национального унижения и позора», провел параллель между Версалем и расширением НАТО на Восток, которое обернулось «унижением российского народа и российского государства», и уравнял требование о реституции собственности, отнятой большевиками, с нынешней крымской историей — «тот же режим тоже совершил преступление — огромная территория русской земли была передана другой республике». Ну и до кучи отхлестал по щекам профессора Зубова — за его «разгромную, политически мотивированную и невежественную по существу критику политики президента и МИДа»; проехался — в режиме мелкого доноса — по конкурентам МГИМО: Российской экономической школе и Высшей школе экономики, готовящих в его интерпретации кадры для «демшизы», и под конец проявил исключительное знание борьбы с несогласными в университетах США.

МГИМО на эти открытия своего выпускника отреагировал сдержанно. «Андраник Мигранян уже давно не работает в университете, он работает в Нью-Йорке. Это точка зрения Миграняна, а не точка зрения университета», — сообщил The New Times руководитель пресс-службы МГИМО Андрей Силантьев. И действительно, на университетском сайте Мигранян указан как «эксперт МГИМО».

Сам автор нашумевшей публикации прокомментировал журналу свой экскурс в немецкую историю и российскую действительность так: «У кого есть мозги, для них все понятно. У кого нет мозгов — с этим ничего не сделаешь, и я просто всех призываю в связи с весенним обострением обратиться к психиатру». 

Однако американского коллегу Мигранян к психиатру не отослал. Напротив, ответил на письмо Пшеворского пространным объяснением (текст есть в распоряжении редакции): что слова его вырвали из контекста, что он хотел лишь сказать, что «внешняя политика Гитлера была похожа на политику Бисмарка, Коля, Линкольна, Гарибальди» и что редактор «Известий» убрал его фразу: «Даже самые отвязанные неоконсервативные лунатики и либеральные интервенционисты-русофобы не стали бы приписывать Путину намерение уничтожить десятки миллионов англосаксов, немцев и французов как «неполноценных людей»**. Как говорится, и на том спасибо.

Однако Адам Пшеворский объяснениями не удовлетворился. «Я буквально задохнулся, прочитав статью, — сказал The New Times Пшеворский. — Это за пределами всяких норм человеческой порядочности… Представлять Путина в качестве хорошего Гитлера… Вообще говорить о «хорошем» Гитлере до 1939 года, когда он уже убивал евреев, цыган, психических больных, коммунистов, социалистов… — за гранью…» В российских либеральных кругах известинский опус тоже вызвал бурю эмоций — главным образом на сайте «Эха Москвы». Прокремлевские СМИ промолчали, пара интернет-маргиналов от националистов выступили в защиту («Гитлер боролся с курением, защищал права животных и придумал олимпийскую эстафету — то есть делал какие-то вещи, которые всем теперь кажутся бесспорными, а тогда, кстати, не казались. И в том числе Гитлер объединил немецкие земли», — написал в фейсбуке поэт и переводчик Игорь Караулов). Коллеги «эксперта» из ВШЭ, РЭШ, МГУ — во всяком случае публично — молчок. Профессора МГИМО — тоже. Лишь профессор Ильин (автор одной из глав в книге Пшеворского и Миграняна) сказал The New Times, что статья его «огорчила»: «Я получил письмо Адама Пшеворского, которое он отправил всем членам коллектива, и ответил Адаму: «Разделяю твои чувства». Кремль — а Мигранян возглавляет в Нью-Йорке институт, созданный по прямой инициативе Путина, и выступает в американских СМИ как яростный апологет российского президента и его политики («Только Путин спасет Россию», «Народ и лидер нашли друг друга» — заголовки его колонок) — глухое молчание.

«Он (Мигранян) — политический оппортунист. Но он никогда не позволил бы себе написать такое, если бы не чувствовал, что сегодняшняя политическая обстановка в России благоволит к такого рода взглядам», — сказал The New Times профессор Школы права Нью-Йоркского университета и еще один автор «Демократии в российском зеркале» Стивен Холмс. «Эта его статья — отражение отнюдь не только его мышления, но и тех, кому он служит», — заключил он.

И вот это, наверное, самое важное, почему нельзя отмахнуться от статьи Миграняна как от дикости, каких много в разных российских и нероссийских СМИ.

Эта фраза из программных документов национал-социалистической партии Германии — квинтэссенция отношения нацистов к международному праву и стратегия их внешней политики как на дипломатической арене (до 1939 года), так и потом силой всей немецкой военной мощи. И пример того, как благие намерения, взятые на вооружение мерзавцами, ведут в ад. Еще в XIX веке, после разгрома Наполеона, большие державы сформулировали пакет принципов «в защиту гуманности и цивилизации», согласно которым они брали на себя обязательства защищать коллективные права национальных и религиозных меньшинств в других странах***. Пустая декларативность этих принципов со всей ужасной очевидностью проявилась во время геноцида армян в 1915–1916 годах, а потом во время погромов в Восточной Европе в 1918–1919 годах. Однако страны-победительницы — тогда в Первой мировой войне — от прежних деклараций отказываться не торопились, более того, гарантом прав меньшинств, прежде всего в Европе, выступила новая международная организация — Лига Наций, предтеча ООН. И снова дальше благих намерений дело не пошло. Зато в программе (1920 год) тогда только формирующейся нацистской партии Германии появился пункт о необходимости объединения всех немцев в границах «Великой Германии». Немцы в то время были самым большим разделенным народом Европы: их общины проживали в Польше, Чехословакии, в странах Балтии, на юге Греции и в Поволжье в СССР. Вот под лозунгами «Защитим наших немецких братьев», «Расовая, национальная близость не знает и не терпит границ» Гитлер (Германия к тому времени, как и Италия, и Япония, уже благополучно покинула Лигу Наций) и начал свой безумный поход по захвату чужих территорий или — в терминологии Миграняна — «собиранию земель». «И ни для кого не секрет, что собиратели земель, — пишет Мигранян, — в истории каждого народа занимают почетное, важное место в национальном пантеоне героев». Ау, г-н политолог, и в каком «национальном пантеоне героев» Адольф Гитлер?

«Он (Мигранян) — политический оппортунист. Но он никогда не позволил бы себе написать такое, если бы не чувствовал, что сегодняшняя политическая обстановка в России благоволит к такого рода взглядам»

«Это пример интеллектуального аутизма, — говорит Стивен Холмс. — Надо быть сумасшедшим, чтобы провозглашать такое в многонациональной стране, каковой является Россия». И действительно, на память тут же приходит недавняя готовность Турции взять под защиту крымских татар или живое участие мусульман Саудовской Аравии в войне в Чечне, или перспектива защиты Китаем китайского меньшинства на Дальнем Востоке. «И тем более провозглашать принципом российской внешней политики защиту этнических русских в других странах, — продолжает Холмс. — Ни царская, ни советская империи при всем их экспансионизме никогда не позволяли себе формулировать свою внешнюю политику на этническом принципе: и цари, и генсеки понимали — это дестабилизирует и ослабляет империю».

Мир между тем выучил некоторые уроки Второй мировой войны: в основу Всеобщей декларации прав человека, одного из главных документов ООН, лег принцип защиты индивидуальных прав — как антитеза «коллективных прав национальных меньшинств», который в 1939-м развязал руки Гитлеру.

Статья «Наши Передоновы» теперь выложена и на сайте нью-йоркского филиала фонда «Институт демократии и сотрудничества» — правда, только на русской его части. На английском нет. Там текст доклада «Состояние с правами человека в США» в 2013 году — 165-страничная компиляция из публикаций различных западных СМИ и веб-сайтов: ни одной таблицы, диаграммы или регрессии — со статистикой политических исследований авторы, очевидно, не знакомы. Зато в докладе есть раздел, посвященный проблемам сексуальных домогательств в отношении мужчин в американской армии… Есть еще три доклада — аналогичный вышеназванному за 2012 год, «Смерть Максима Кузьмина и состояние психиатрической помощи в США» и «Соединенные Штаты после первого президентского срока Обамы». Еще куча статей Андраника Миграняна, опубликованных главным образом в журнале республиканцев National Interest (кстати, на сайте журнала он указан как профессор МГИМО — так все-таки профессор или «давно не работает», как утверждает пресс-служба университета?), из последних: «Пути выхода из кризиса на Украине» и «Триумф политики Путина на Украине». Офис фонда-института располагается на двадцатом этаже 30-этажного небоскреба в средней части Манхэттена: лобби, служба безопасности, пропускная система — все как положено у больших и важных. В том же здании арендует помещение, например, «Мицубиси Корпорейшен».

«Ни царская, ни советская империи при всем их экспансионизме никогда не позволяли себе формулировать свою внешнюю политику на этническом принципе: и цари, и генсеки понимали — это дестабилизирует и ослабляет империю»

Фонд был создан по личной инициативе Владимира Путина — для мониторинга нарушений прав человека в США и Европе, нью-йоркское отделение зарегистрировано в январе 2008 года (второе — в Париже, его возглавляет Наталья Нарочницкая). В документах указано, что это неправительственная организация и финансируется она из неправительственных источников. Однако Адам Пшеворский на вопрос The New Times, кто финансировал проект «Демократия в российском зеркале», ответил: «На 100% институт Андраника». — «А кто финансирует институт Андраника?» «Фасад у него — неправительственная организация, но на самом деле все финансирование идет из администрации президента: деньги приходят прямиком от Путина», — говорит Пшеворский, который не раз бывал в Москве. «Андранику важно было показать людям в российской администрации, что он имеет дело с первоклассными учеными в США. Но Адама он теперь потерял», — сказал профессор Холмс.

Во сколько обходится нью-йоркский институт — точно сказать трудно. Согласно налоговой декларации, пожертвования и гранты с 2008 по 2011 год составили $4 млн 693 тыс., еще $1 млн с небольшим получили в 2012 году, данных за 2013 год еще нет. 45% уходит на зарплаты, хотя понять, сколько человек трудятся на благо защиты демократии в США, трудно: на сайте указан директор (Мигранян) и еще два сотрудника, 52% — другие расходы (3% — налоги). Что имеется в виду под «другими расходами» — неясно. Аренда офиса? По данным риелторов, она должна составлять примерно $400 тыс. в год. Остальное? Трудно поверить, что на главный проект института — «Демократия в российском зеркале» (5 семинаров, из которых один или два — в Москве), итогом которого стала монография заявленным тиражом 500 экземпляров, а реальным — 50 с небольшим, ушло почти $2,5 млн. Впрочем, квартира директора располагается в одном из самых дорогих районов Нью-Йорка (восточная сторона верхнего Манхэттена, в двух шагах от Центрального парка), где принято жить миллионерам: аренда апартаментов в искомом доме стоит около $6800 в месяц. Бог в помощь, если деньги на это идут не из бюджета, а от богатых спонсоров, пусть и из администрации президента. Ну и можно было бы не столь развязно порицать уважаемого в научном сообществе профессора Андрея Борисовича Зубова, позволившего себе независимую от власти и ректората МГИМО точку зрения. «Он фактически гадит там, где ему и его семье обеспечили возможности для получения хорошего образования», — написал Мигранян в своей статье. «Возможности» Зубов вообще-то обеспечил себе сам, в том числе двухтомником «История России. ХХ век», который выдержал уже два издания общим тиражом 10 тыс. экземпляров: ни одна из книг самого Миграняна таких тиражей и такого успеха не имела. «Увольнение профессора за критику решений власти — это сильнейший удар по позициям России как части цивилизованного мира», — считает профессор Холмс.

Проблемы с главным проектом Миграняна начались, когда пришло время издавать монографию. В начале 2013 года Мигранян позвонил профессору Пшеворскому и сообщил ему, что трудности возникли с главой, написанной Стивеном Холмсом — «Имитация демократии и имитация авторитаризма». «Адам позвонил мне и сказал, что книга, скорее всего, не будет опубликована, потому что кому-то наверху российской власти не понравилась моя глава. Хотя мне трудно это понять: я иностранец, и мне не нужно проходить тест на лояльность», — рассказывает Холмс.

Работа, написанная профессором Школы права Нью-Йоркского университета, действительно жесткая. Его аргумент: в России нет ни суверенной демократии, ни какой другой, нет и полноценного авторитаризма, потому что институт государства предельно слаб, вертикаль власти не работает. «Путин даже не может остановить своих от того, чтобы они не крали из бюджета», — пишет Холмс. И продолжает: нормальных институтов — президентства, парламента, суда — нет, нет и партий, взамен идеологии — «консервативные ценности» в виде антигейской кампании, а постановочные и контролируемые выборы существуют исключительно для того, чтобы проводить селекцию чиновников и скрывать слабость и неэффективность власти. «В Китае тоже дикая коррупция и жестокая власть, но они хотя бы инвестируют, и много, в развитие страны, — говорит Холмс. — И это главное, что отличает Китай от России, где власть не инвестирует в страну, но лишь строит «потемкинские деревни» вроде Сочи. И тем лишает страну будущего».

Пшеворский не знает, кто прошелся по работе Холмса цензурным карандашом: сам Мигранян или кто-то из издательства МГИМО. Сравнение русского и английского текстов показывает, что цензор не только смягчил или удалил формулировки, касающиеся Путина, но убрал и ряд фактологических абзацев о состоянии дел в стране. И это — что-то новенькое. Раньше власть была озабочена лишь миропониманием электората и жестко контролировала средства доставки этого «миропонимания» — телевидение, но в книги и науку не лезла. Теперь, очевидно, пришло время взять под контроль и мозги тех, кто способен самостоятельно думать. Ровно так, как это было в СССР.

Короче, книга вышла тиражом 50 экземпляров, потом еще чуть-чуть допечатывалась (сколько — неизвестно), говорит Пшеворский, чтобы можно было разослать авторам. Была презентована в МГИМО в мае 2013 года и потом залегла в каком-то темном углу: ни в книжных магазинах, ни в интернете купить ее нельзя. «Мы надеялись, что монография станет доступна студентам университетов, — говорит профессор Пшеворский, — ради этого мы ее и писали, но этого не произошло». The New Times опросил российских участников проекта: все говорили, какая отличная получилась монография и как важно, чтобы она была доступна для студентов, все сокрушались, что использовать ее в учебном процессе пока нельзя. Лишь немногие, и то исключительно «не для печати», говорили, что да, знают, что были проблемы с текстами. Правда, профессор Валерий Соловей, заведующий кафедрой связей с общественностью МГИМО, был тверд: «Проблем, кроме интеллектуальных, не было. Ни политических, ни идеологических проблем не было».

Вот такая она, демократия, в российском зеркале.

Что касается политолога Миграняна, то он в ближайшее время улетает в Нью-Йорк — на сайте института анонсирована его лекция в Колумбийском университете. Однако Холмс в привычной для него жесткой манере говорит: «Его вряд ли теперь будут воспринимать серьезно. Он показал, что лишен интеллектуальной независимости — он продал свои мозги власти».