Союз Общей Судьбы

Они пришли сами, их не надо было звать. На первом же антивоенном митинге в декабре 1994 г., когда танки пошли через границу Чечни, мы увидели то, что увидел Майдан: голубое знамя с золотой тамгой. Флаг крымских татар. Один депортированный народ поддерживал другой.

Когда я впервые попала в Крым, а это было в 1961 г., их там не было, но половина туристических объектов о них напоминала. Вода сочилась, как слеза, на розу в Бахчисарайском фонтане, экскурсоводы, озираясь, рассказывали про их средневековую историю в городе Старый Крым. Но никто не смел говорить о том, куда делось коренное население этой земли. Как в рассказах Рэя Брэдбери из «Марсианских хроник»: Марс без марсиан.

Василий Аксенов в своем романе «Остров Крым» не первый выдумал единый народ Крыма, «яки». Первым это предложил после Февральской революции деятель Временного крымско-мусульманского исполкома Номан Челебиджихан: независимость для Крыма и равные права для всех представителей его единого народа: крымчан. Он даже сказал, что народы Крыма — это букет цветов, и каждый цветок по-своему прекрасен. Большевики расстреляли его в 1918 г. Красный террор в Крыму был особенно беспощадным.

Страшная депортация 1944 г., погубившая жизни 64% крымско-татарского народа, закончилась возвращением позже, чем у всех остальных репрессированных народов: советская власть боялась неукротимости этих людей. Чего стоит один Мустафа Джемилев, диссидент, переживший шесть политических процессов, которого 15 лет гоняли из тюрьмы в ссылку и обратно в тюрьму, непримиримый антисоветчик, державший голодовку с мучительным кормлением через зонд 10 месяцев! Неизменный лидер народа, украинский депутат, участник «оранжевой революции» и сторонник Майдана.

Крымские татары не позволили поставить в Ливадии памятник: Рузвельт, Черчилль и Сталин сидят рядком и говорят ладком

Когда в 1991 г. недобитые империалисты впервые завели речь о том, не забрать ли у Украины «наш» Крым, Джемилев от имени миллимеджлиса сказал, что крымские татары хотят остаться с Украиной, товарищем по борьбе и судьбе, а не с Россией, которая до сих пор перед ними даже не извинилась. Это был не референдум, но прозвучало это веско. Тем паче, что необдуманные слова Ельцина, что если Украина будет плохо себя вести, у нее Крым отберут, только еще больше спаяли этот Союз Общей Судьбы.

Крымские татары не позволили поставить в Ливадии памятник к 60-летнему юбилею Ялтинской конференции: Рузвельт, Черчилль и Сталин сидят рядком и говорят ладком. Не позволили даже сделать группу без Сталина, с пустым стулом. Сказали, что это будет выглядеть так, как если бы Сталин ненадолго ушел и сейчас вернется. Какой-то член миллимеджлиса имел тогда административную должность в ближайшем городке. Так он заявил, что лично заложит взрывчатку под скульптуру. И от этой идеи отказались.

К Союзу Общей Судьбы примкнул генерал Петр Григорьевич Григоренко, герой войны, диссидент, заступник крымских татар. За них он в 70-е мучился в Ташкентской и Черняховской спецтюрьмах и почти потерял зрение.

В Небесной Сотне Майдана есть и граждане Беларуси, и граждане России.

В романе «Остров Крым» Аксёнов вложил слова протеста и борьбы после начала советского вторжения именно в уста крымского татарина Мустафы Ахмед-Гирея: «Вас Золотая Орда 300 лет употребляла, а вы только... Вас Сталин 40 лет имел, а вы его отцом народов называли. Кончено! Я татарин! Ждите газавата».

Похоже, что единственной задачей Крымского аншлюса является установка в Ливадии новой скульптуры: Сталин сидит с трубкой, а по бокам — два пустых кресла. Великобритания и США ушли и унесли с собой надежду, свободу, прогресс и цивилизацию. Ушли и не вернутся.