«Есть опыт, который надо забывать»

В Нью-Йорк пришла зима — сложное время для таких чахлых людей, как я. Мне все еще переливают кровь, через день вводят антибиотики. В таких условиях не очень радуешься снегу и минусовым температурам за окном. Потому что как-то неуютно думать о том, чем может закончиться любая простуда.

Вот эта штука — негативный опыт — очень страшное явление. Болезнь, конечно, отнимает силы, но через некоторое время организм восстанавливается и живет как ни в чем не бывало. А вот память — она не отпускает, и ты помнишь ночи и дни в палате интенсивной терапии, себя, прикованного десятками трубок к аппаратам диализа, искусственного дыхания, капельницам. Ты очень хочешь и пытаешься этого не помнить. И я пытаюсь не помнить, что провалялся семь дней в коме из-за септического шока. О том, как это было, я знаю по рассказам других, но я видел последствия и знаю, что в те дни я был не просто беспомощен — я умирал.

После того как я вернулся в жизнь, я не мог уснуть, мне пришлось просить врачей выписать мне снотворные средства. Честно сказать, я начал несколько злоупотреблять гидроморфином, я просил его даже при не очень сильной боли, хотя раньше, наоборот, делал все, чтобы прибегать к обезболивающим, только когда уже совсем не было сил терпеть. Но сейчас… После введения лекарства все становилось не так отвратительно. С этим пришлось бороться, пришлось пересиливать привычку полагаться на подобные «костыли» для психики. Короче, я обратился за помощью к врачу.

Нет ничего бесполезнее психиатра, который не очень-то понимает тебя из-за языкового барьера. Я, впрочем, тоже ее не очень понимал. Мы пытались вести задушевные беседы о том, что меня теперь пугает и почему я требую от медсестер постоянно мерить мне температуру и давление. «Я боюсь снова получить сепсис», — честно объяснил я. «Но у вас же нормальная температура, нормальные лейкоциты и повышенное давление — невозможно получить сепсис при таких параметрах!» — сказала доктор. Что тут можно было ответить? «Да, я знаю, что это так». И да, я знаю, что при таких вводных заработать сепсис уж очень сложно. Но я также знаю, каково это — неделю проваляться в коме, очнуться с маской аппарата искусственной вентиляции легких на лице и мучительно восстанавливать силы для того, чтобы просто встать.

И это знание страшнее, а потому гораздо живее в моем сознании.

Есть опыт, который надо учиться забывать. У меня его накопилось слишком много…