20 ноября состоялось очередное заседание по делу о покушении на художественного руководителя Большого театра Сергея Филина. На этот раз ждали важного свидетеля - бывшего руководителя театра Анатолия Иксанова. Он пришел в суд сам, несмотря на то, что накануне в СМИ появились грозные сообщения о том, что его доставят принудительно. Показания Иксанова противоречили друг другу: на суде рассказал, что не знает о конфликтах между Филиным и артистом Павлом Дмитриченко, подозреваемым в организации покушения на худрука, но в протоколе досудебного допроса было написано ровно наоборот
Анатолий Иксанов, бывший руководитель Большого театра
Анатолий Иксанов зашел в зал судебного заседания, как на сцену: заметно посвежевший после ухода с поста, в белоснежной рубашке, он громко поздоровался, сделал легкий поклон публике и сначала встал за кафедру для свидетелей лицом к журналистам и обвиняемым, а спиной к судье.
Вначале допроса Иксанов отвечал сдержанно. Он охарактеризовал Сергея Филина как профессионального руководителя, которого хорошо принял коллектив. Кроме того, бывший гендиректор театра пояснил, что не был свидетелем конфликтов худрука Филина и артиста Дмитриченко, но до него доходили слухи об этом.
Анатолий Иксанов подробно описал, как за два-три дня до трагического случая (17 января 2013 года неизвестный плеснул кислотой в лицо худруку балета рядом его домом в Москве. Филина госпитализировали с ожогами лица и глазах третьей степени. — The New Times) Сергей Филин рассказывал, что ощущает напряжение и угрозу жизни. К этому времени у него уже вскрыли электронную почту и прокололи шины его автомобиля. На не ловкие вопросы Иксанов отвечал, что не помнит событий и имен, добавляя: «Я боюсь сказать точно». Он рассказал и о системе распределения грантов, заметив, что их распределяет вовсе не худрук Филин единолично, а специальная комиссия. Однако потом добавил, что худрук и является главой этой комиссии.
Показания под следствием
Допрос окончился и прокурор, которая нашла значительные расхождения в устных показаниях и показаниях свидетеля с материалами дела, попросила зачитать письменные показания Анатолия Иксанова.
В них экс-директор Большого рассказал, что, со слов Филина, к совершению преступления могут быть причастны как Павел Дмитриченко, так и Николай Цискаридзе (бывший премьер Большого театра) — по крайне мере эти слова Сергея Филина ему передала пресс-секретарь Большого театра Екатерина Новикова в ночь, когда Сергея Филина облили кислотой. Каких-либо еще подробностей, на которых Филин основывал свои подозрения, в ту ночь он не назвал.
В показаниях Иксанова были слова о том, что с момента назначения Сергея Филина на должность художественного руководителя труппы в марте 2012 года у него с Цискаридзе периодически возникали конфликтные ситуации и отношения были натянутыми. Иксанов показал, что ему известно: Цискаридзе пытался занять должность худрука «Большого театра» и даже обращался с этим вопросом к президенту Путину через своего покровителя. Кроме того, у Филина был конфликт с Павлом Дмитриченко. Тот обращался к Филину о повышении творческого статуса. Дмитричено позволял себе грубо разговаривать с худруком в присутствии других артистов и требовал у худрука повышения статуса для солистки Большого театра Анжелины Воронцовой, которая является его девушкой — она хотела получить главную партию в «Лебедином озере». Этот разговор был записан на диктофон, который Воронцова дала прослушать Николаю Цискаридзе». В конце своих письменных показаний Иксанов добавил, что он и сам находится в опасности и «может быть подвергнут провокациям и противоправным действиям».
Со слов худрука
Артист балета Павел Дмитриченко слушал показания Иксанова с улыбкой. После того, как протокол допроса Иксанова дочитали, артист балета задавал больше всего вопросов из всех присутствующих в зале суда.
«Анатолий Геннадьевич, я услышал прекрасный рассказ. Все эти ситуации, которые описаны, например, случай с Анжелиной Воронцовой про какую-то запись — это вам известно со слов Филина? Кто еще вам рассказывал об этом? Если вы назовете фамилию, мы сможем вызвать его как свидетеля в театр» — задал вопрос Дмитриченко. «До меня много доходит информации из разных источников. Что-то я видел сам, что-то знаю со слов других — я не могу находиться во всех точках «Большого театра» одновременно», - ответил Иксанов. Этот вопрос ему задавали еще несколько раз в разных вариантах — и адвокаты обвиняемого, и прокуроры, но бывший генеральный директор не назвал больше не одной фамилии, кроме фамилии Сергея Филина и пресс-секретаря Екатерины Новиковой.
«В протоколе звучит, что я требовал от Филина повышения артисткого статуса и ставки. Я не требовал от Филина. Я один раз подошел к вам. Больше я никогда ни у кого ни о чем не просил», — жалобно говорил Дмитриченко.
Потом он перешел к вопросам коррупции в Большом: известно ли Иксанову, что за роль требуют 10 тысяч долларов (о чем недавно рассказала американская балерина Анна Вомак, которая танцевала в труппе Большого театра). Вопрос сняли.
«Ваша честь, мне нужно стоять лицом туда или к вам?» - задался вопросом Иксанов (Бывшему гендиректору приходилось постоянно вертеться на месте - позади него находился Дмитриченко, задававший вопросы, а впереди - судья).
«Сюда. Хотя я понимаю, что неудобно отвечать на вопросы, не смотря собеседнику в глаза», - ответила судья.
Через несколько минут допрос Анатолия Иксанова закончился.
Журналистам он добавил, что «перевернул эту страницу в своей жизни» и не хочет больше вспоминать. Расхождения показаний он пояснил так: «На суде я отвечал на вопросы о том, что видел я лично, а на допросе следователя — о том, что я слышал».
Ранее в Мещанском суде допросили и самого художественного руководителя труппы Сергея Филина, и нескольких сотрудников театра. На одном из допросов Павел Дмитриченко признался, что из-за творческих разногласий с потерпевшим «фактически согласился на предложение Юрия Заруцкого (исполнителя преступления) ударить Филина», однако он «не предполагал, что этот человек способен на такое жестокое бесчеловечное преступление».