Встречный бой. Судебное разбирательство по иску президента Чечни Рамзана Кадырова к председателю Совета правозащитного центра «Мемориал» Олегу Орлову неожиданно для многих оборачивается детальным разбором деятельности истца и порядков, установленных им в подведомственной республике. Непосредственный участник процесса делится своими наблюдениями с The New Times
Рамзан Кадыров требует с Олега Орлова 5 млн рублей в качестве возмещения морального вреда. Навредило чеченскому президенту заявление Орлова, сделанное 15 июля 2009 года, когда стало известно, что похищенная в Грозном правозащитница Наталья Эстемирова найдена убитой: «Я знаю, кто виновен в убийстве Наташи Эстемировой. Мы все этого человека знаем. Зовут его Рамзан Кадыров, это президент Чеченской Республики. Рамзан уже угрожал Наталье, оскорблял, считал ее своим личным врагом. Мы не знаем, отдал ли он приказ сам или это сделали его ближайшие соратники, чтобы угодить начальству. А президента Медведева, видимо, устраивает убийца в качестве руководителя одного из субъектов РФ».
Слушания начались 25 сентября в Тверском суде города Москвы. День выдался сумрачный, дождливый. Соответственное настроение царило в стане правозащитников и журналистов, съехавшихся со всей страны. Толпа перед входом в суд своим видом наводила на мысль о поминках. Основания к тому были: столичная прокуратура накануне отменила решение ГУВД Москвы об отказе в возбуждении по тому же поводу уголовного дела против Орлова по статье «Клевета». А президент России высказался в том смысле, что нечего-де делать из Кадырова «плохого мальчика».
Оборона истца
Президента Чеченской Республики представлял адвокат Андрей Красненков. Первым делом он исполнил формальность и предложил Орлову мировое соглашение: его доверитель готов отказаться от материальной компенсации, если ответчик публично опровергнет свои слова, признает их порочащими честь и достоинство заявителя. Ответчик отказался и, в свою очередь, выступил с ходатайством о вызове свидетелей и приобщении к делу материалов СМИ. Ходатайство судья удовлетворила, несмотря на протест Красненкова, пытавшегося убедить суд, что материалы о положении в Чечне «не по существу заявленного иска». Похоже, подавая в суд заявление от имена Рамзана Кадырова, он искренне надеялся избежать обсуждения деятельности своего доверителя.
Защитник Красненков не ходатайствовал ни о приглашении свидетелей, ни о приобщении к материалам дела каких-либо материалов. Судья попросила его привести доказательства того, что высказывания Орлова причинили его доверителю нравственные и физические страдания. Доказывал Красненков долго. Сказал, что о высказывании Орлова узнали многочисленные родственники Рамзана Кадырова, включая детей: «Недавно один из них спросил: «Папа, ты убийца?» Еще Красненков сказал, что Рамзан Ахматович хотел объясниться, а журналисты «не слушают и уходят». Что Рамзан Ахматович и с Орловым хотел объясниться «по-мужски», позвонил ему, поговорил, а тот взял и разгласил весь разговор. Что Рамзан Ахматович понял: причина такого поведения Орлова — безнаказанность, и подал в суд...
Далее адвокат Кадырова обстоятельно рассказал о собственных мытарствах в «Мемориале», пожурил мемориальцев за то, что «не помогают людям здесь, а пишут в Страсбург». И завершил неожиданным выводом: «Я, честно говоря, не удивлюсь, если в итоге выяснится, что к данному преступлению, то есть к похищению и последующему убийству Эстемировой приложил руку и «Мемориал». Заявление это можно объяснить лишь тем, что Красненков, по его собственному признанию, «с правозащитным движением до недавнего времени не сталкивался...» Как выяснилось, с чеченской темой адвокат тоже до недавнего времени не сталкивался, и «случай свел» его с Рамзаном Ахматовичем совсем по другому делу, которое он для Кадырова и выиграл, о чем повествовал очень подробно.
Далее он заявил, что и он сам, и Рамзан Ахматович уверены: Эстемирову убивать никто не собирался — вероятнее всего, запихнув возле дома в машину, ее таким образом хотели «доставить на какой-то инструктаж или интервью».
Атака ответчика
Олег Орлов представлял себя сам. Сорок минут он зачитывал заранее подготовленный текст, приводя доказательства, фактические обоснования для каждой фразы из заявления, вызвавшего недовольство чеченского президента.
Прежде всего о политической ответственности Рамзана Кадырова за происходящее в Чечне. Ответственность эта не только закреплена в Конституции — Кадыров не раз говорил, что контролирует все. Чеченские силовики, нарушая закон, ссылаются на указания президента. Порой Кадыров лично руководит операциями силовиков и допрашивает задержанных. В эфире телевидения он заявляет родственникам боевиков, что их близким не будет пощады. То же — не только о боевиках, но и об исповедующих «неправильный» ислам. Кадыров публично приравнял к террористам «экспертов», критикующих власть. А его двоюродный брат и правая рука Адам Делимханов публично приравнял к террористам правозащитников и обещал, что уничтожены будут не только боевики, но и те, кто им хотя бы мысленно сочувствует. Основания назвать Кадырова убийцей у Орлова тоже были — Рамзан в интервью не раз говорил, что убивал людей сам и отдавал приказы убивать... В зале стояла мертвая тишина. Даже застывший в дверях судебный пристав — громадный детина в бронежилете — сжался и, кажется, уменьшился в размерах. Судья Татьяна Федосова Орлова не останавливала. Тут стало ясно: речь в суде пойдет прежде всего не о словах Олега Орлова, а о действиях Рамзана Кадырова.
Прямая и явная угроза
Выступили свидетели: Екатерина Сокирянская (пять лет работала в грозненском и назрановском отделениях «Мемориала»), Татьяна Локшина (с 2003 года ведет правозащитную работу в регионе), Александр Мнацаканян (познакомился с Наташей Эстемировой еще в 1992 году во время осетино-ингушского конфликта), Светлана Ганнушкина (обе войны работала в республике). Важнейшим эпизодом первого дня процесса стали их подробные рассказы о тех встречах Натальи Эстемировой с Рамзаном Кадыровым, которые он предпочел «забыть».
В исковом заявлении Кадыров утверждает: «С Эстемировой я познакомился немногим более двух лет назад во время одной из встреч с правозащитниками... С тех пор мы виделись лишь несколько раз, и исключительно на публике. Последняя такая встреча с правозащитниками, среди которых находилась и Эстемирова, состоялась осенью прошлого года, на ней присутствовал и Олег Орлов».
Между тем Рамзан Кадыров общался с Натальей Эстемировой не только на публике. Две такие встречи были для нее особенно памятны. В июне 2004 года, когда Анна Политковская договорилась об интервью с Рамзаном Кадыровым, Наташа сопровождала ее в Центорой, потому что опасалась отпустить свою коллегу и подругу одну. Встреча, подробно описанная Политковской, проходила бурно, Кадыров требовал написать, что он «не бандит»: «Шабаш длился несколько часов. Рамзан то орал, то плясал, то лез трясти руку... (то есть физически касался, что местным этикетом запрещено категорически. — А.Ч.) ...снова орал: «Я не бандит! Я тебя заставлю. Не отпущу». Когда Рамзан занес над Аней руку, замахнулся на нее, Наташа встала между ними, закрыв ее собой. Этого в статье Политковской нет, там вообще нет фамилии Эстемировой: Аня берегла подругу, понимая, в каком аду та живет. Однако обе они об этом потом рассказывали. В какой-то момент Политковская решила, что услышанные ею слова кадыровского сопровождающего: «Тебя надо было расстрелять еще в Москве, на улице, как у вас там в Москве расстреливают...», которым вторил сам Кадыров: «Ты — враг... Расстрелять...» — не просто угроза, что их живыми не отпустят. Сомнительно, чтобы Рамзан забыл эту встречу. Последняя встреча Эстемировой и Кадырова была не более публичной и не менее эмоциональной. В марте 2008 года Наташа дала интервью корреспонденту РЕН ТВ Леониду Канферу, который использовал его в фильме «Исламская эволюция». Говоря о показной «духовности» и развернутой в республике кампании по насаждению «правильной» одежды, Наташа сказала: «Никто не заставит меня надеть платок».
31 марта мэр Грозного Муслим Хучиев вызвал Наташу во Дворец молодежи в центре чеченской столицы — «побеседовать о проблемах социальной сферы» (они были сопредседателями городской Общественной комиссии по правам человека). Оказалось, «социальная сфера» была лишь предлогом: вскоре после начала встречи в комнату вошел Рамзан Кадыров. Он кричал на Эстемирову, говорил, что она ведет себя «непозволительно». От стиля одежды перешел к ее делам. По словам Наташи, речь его была — «поток сознания», но среди прочего он говорил, что убивал и будет убивать плохих людей, и это определенно относилось к ее работе. Наташа все эти годы пыталась освобождать незаконно задержанных, искать пропавших... Рамзан давал ей понять, что она ведет себя не должным образом, что не имеет права работать так, как она работает, что она не нужна в Чечне, что она мешает...
В итоге Кадыров выгнал ее из Общественной комиссии и запретил появляться в каких-либо государственных структурах. Наташа была напугана. Кадыров интересовался родственниками — где живут? Спрашивал: «Ты делаешь такие вещи, а у тебя дочь, ты за нее не боишься?»
Через пару дней Эстемирова улетела в Москву, после чего коллеги настояли на ее отъезде в безопасное место. Два с половиной месяца она прожила в Англии. В последние годы ей много раз предоставлялась возможность уехать из страны, но она лишь два раза выезжала надолго: в первый раз — после встречи с Рамзаном Кадыровым в июне 2004 года, второй — после встречи с ним же в 2008 году.
Свидетели рассказывали еще о многом из жизни кадыровской Чечни. Так подробно об этих ужасах в России не говорили еще никогда. И именно поэтому, выходя из зала, председатель общества «Мемориал» правозащитник Сергей Ковалев сказал журналистам, что исход суда не важен: «Морально мы уже выиграли».
Альви Каримов, пресс-секретарь президента ЧР Рамзана Кадырова:
Что бы он (Олег Орлов. — The New Times) ни говорил сейчас, его заявление содержало элементы обвинения, которые нанесли ущерб чести, достоинству и деловой репутации Рамзана Кадырова. Когда президент позвонил Орлову, он сказал: «Вы обвиняете меня в том, что случилось, но я тоже гражданин, у меня есть семья, и они спрашивают...» Кадыров не проводит грани между фактической ответственностью и ответственностью руководителя. Орлов играет словами, и если он не считает, что Кадыров действительно причастен к убийству Эстемировой, пусть прямо заявит об этом во всеуслышание.
Кадырову не подчиняется ни один силовик на территории Чеченской Республики. Даже Министерство внутренних дел у нас называется МВД РФ по Чеченской Республике, так что президенту неподконтрольно ни одно силовое подразделение. Когда мы говорим, что Рамзан Кадыров принимает участие в спецоперации, это воспринимается как что-то экзотическое, как будто президент с автоматом и гранатой ходит по горам. На самом деле Кадыров, как руководитель региона, участвует в разработке планов борьбы с бандформированиями и иногда выезжает на место происшествия, рискуя жизнью. Он не прячется за спинами.
