Судья Болотная

Весь июль в Мосгорсуде будут продолжаться слушания по делу о так называемых «массовых беспорядках» на Болотной площади в Москве 6 мая 2012 года. Процесс проходит под председательством главы Замоскворецкого районного суда Москвы Натальи Никишиной. Какие дела вела раньше судья, которая решит судьбу 12 узников Болотной, какие выносила приговоры и чем она известна в профессиональном сообществе — The New Times расспросил ее коллег, адвокатов и экспертов

Темно-пепельные волосы, стрижка — аккуратное каре, темные брови домиком, чуть скуластое лицо, взгляд с прищуром, прямая спина — председатель Замоскворецкого районного суда Москвы 45-летняя Наталья Никишина, чуть шурша длинной, в пол, черной мантией, не спеша, величественно заходит в зал судебного заседания Мосгорсуда. Она поправляет белый воротничок, садится в одно из трех высоких кресел аккурат под гербом РФ и объявляет судебное заседание открытым.

Воспитательница

«Проверяем явочку», — говорит она в микрофон, обращаясь к участникам процесса, называя по памяти фамилии обвиняемых.

Двенадцать подсудимых: десять* под стражей — они в клетке-«аквариуме»; двое, Мария Баронова и Александра Духанина (у первой подписка о невыезде, у второй — домашний арест), сидят за столом вместе со своими защитниками. Плюс дюжина адвокатов, трое гособвинителей, судебные приставы, конвойные, один ротвейлер, родственники подсудимых с букетами цветов, журналисты, сочувствующие — зал полон.

Десять арестантов сидят в клетке, тесно прижавшись друг к другу, в два ряда на неудобных деревянных лавках: у тех, кто сидит в заднем ряду, хотя бы есть возможность опереться спиной на стену, те же, кто в первом ряду, вынуждены часами сидеть согнувшись. В «аквариуме» есть боковые прорези и две прорези в центре: через них и идет воздух. И воздух этот несвеж и горяч: кондиционер заглушает голоса, а потому кондиционер выключают, и тогда в стеклянной клетке становится совсем нечем дышать.

«Конвой отгоняет нас от клетки, адвокаты стоят возле двух узеньких щелочек, ожидая своей очереди, чтобы поговорить со своими подзащитными, — возмущается адвокат Дмитрий Аграновский, защищающий Владимира Акименкова и Ярослава Белоусова. — Мы просили судью как-то повлиять на конвой. Она вежливо нас выслушала, улыбалась, сказала, что не командует конвоем. Хотя судья, председательствующий на процессе, обязан обеспечить полноценнную защиту подсудимых. Кроме того, она заявила, что не разрешит подсудимым свидания с родственниками, пока они не дадут показания на процессе. Почему? «Не разрешу, потому что у меня так принято», — был ответ. Даже следователи давали свидания с родными. А вот Никишина решила повоспитывать наших подзащитных».

Воспитывает Никишина не только обвиняемых. Со всеми участниками процесса она разговаривает строго, как учительница начальных классов говорит с нерадивыми учениками. «Кривов, — обращается судья Никишина к одному из подсудимых, — почему ваш адвокат опаздывает? Где вы нашли такого недисциплинированного защитника?»

Или отчитывает заикающегося Артема Савелова, когда он говорит, что ему непонятно обвинение: «Что объективно в СИЗО мешает вам ознакомиться с обвинительным заключением?»

Когда адвокаты в очередной раз просят ее обратить внимание на пыточные условия в клетке-«аквариуме», перевести подсудимых в другой зал или пересадить их на большую скамью присяжных за барьером, судья Никишина почти кокетливым голосом отвечает: «Ваши заявления не являются ходатайствами. Вы затягиваете процесс. При проектировании залов Мосгорсуда учитывались санитарные нормы, так что не о чем тут говорить».

Она спокойно дает высказаться всем адвокатам и подсудимым, а потом все тем же мягким голосом отказывает во всех ходатайствах. Сталь в ее голосе появляется только тогда, когда публика в зале начинает аплодировать в ответ на выступления подсудимых. «Вскочивший мужчина, покиньте зал судебного заседания! И не возвращайтесь!» — громким голосом приказывает она. Или выгоняет из зала маму Николая Кавказского, которая вместе с другими аплодирует своему сыну, когда тот зачитывает из клетки свое очередное заявление. «Пока все, что происходит на процессе, очень напоминает школьный урок, — замечает автору подсудимая Маша Баронова. — Только ведь мы не на уроке в школе. И нам не отметки будут ставить, а дадут сроки».

Родственники и друзья «узников Болотной» приходят на процесс с цветами	Жена Алексея Полиховича Таня приходит на суд, чтобы глазами «разговаривать» со своим мужем

Путь наверх

Судья Наталья Викторовна Никишина, жизнь которой теперь, по крайней на мере на ближайшие полгода, будет проходить под знаком «Болотного дела», раньше подобные резонансные процессы не вела. Ее карьера достаточно обычна для московского судьи. В 1992 году окончила престижный столичный юридический институт (ВЮЗИ), а уже через пять лет была назначена судьей Тимирязевского районного суда Москвы. В промежутке, как рассказывают, работала судебным исполнителем (в девяностых они выполняли роль судебных приставов), правда, в официальной биографии об этом почему-то ни слова.

В 2004 году председатель Мосгорсуда Ольга Егорова пригласила Никишину в кассационную инстанцию городского суда: здесь она прослужила семь лет, возглавляла тройку судей, рассматривающих кассационные жалобы. И вот 28 мая 2011 года была назначена на должность председателя Замоскворецкого районного суда.

The New Times опросил более десятка столичных адвокатов, чтобы выяснить их мнение о судье Никишиной. Стандартный ответ: «Помню, была такая (судья) на кассации в Мосгорсуде. Но ничего ни плохого, ни хорошего сказать не могу. Грамотная судья, корректная».

Выносила ли судья Никишина когда-либо оправдательные приговоры в Тимирязевском суде, доподлинно неизвестно, в Замоскворецком суде — точно нет.

Адвокат Наталья Андреева вспомнила, как Наталья Никишина вела дело еще в Тимирязевском суде. «Это было, наверное, в 2003 году, — рассказала защитница The New Times. — Дело о грабеже, сейчас уже не помню всех подробностей, но помню, что процесс был нервным и судья Никишина, как мне казалось, была настроена на обвинительный приговор. Она, как мне помнится, неуважительно относилась к адвокатам, я собиралась заявить ей отвод, но потом, слава богу, дело передали другому судье, и моя подзащитная получила условный срок».

Впрочем, другие адвокаты, как, например, адвокат Екатерина Смирнова, полагают, что судья Никишина достойна своего места и положения в судебной системе Москвы: «Я помню, как Никишина только вступила в должность в Замоскворецком суде. Она прошла по всем кабинетам, всех судей расспросила, сколько у них дел в производстве, какие у них проблемы. Мне показалось, что ей очень важно, как будет организована работа в суде, во все вникала, во все детали». Адвокат Александр Батуров с этой оценкой согласен: Наталья Никишина, уверяет он, проявила себя в Мосгорсуде как хороший организатор, а в Замоскворецком суде как раз и надо было навести порядок. Дело в том, что на территории, подведомственной Замоскворецкому суду, находится несколько крупных страховых компаний, таких как «Ингосстрах», «Росно», а кроме того, ФСИН РФ, МВД РФ, ФМС РФ. И суд буквально завален делами: тут в производстве и тысячи дел по ДТП, и взыскания страховых возмещений, и жалобы зэков из всех регионов России на тюремное ведомство, и обиды мигрантов на миграционные службы. И все это — на 10 судей: четверо рассматривают уголовные дела, шестеро — гражданские. Для сравнения: в штате Басманного суда 12 судей.

Рассказывают, что в 2010 году, когда с поста председателя Замоскворецкого суда в отставку ушел судья Игорь Шереметьев, желающих сесть в его кресло было весьма немного.

Судья для особого порядка

Наталья Никишина в Замоскворецком суде занимается не только административной работой, но и рассматривает уголовные дела. Чаще всего в особом порядке. Так поступают многие председатели районных судов. Особый порядок судопроизводства предполагает, что подсудимый признает свою вину, процесс проходит без исследования доказательств, без свидетелей и, как правило, за один-два дня.

«Я несколько раз участвовала как адвокат по назначению в таких процессах, когда дело рассматривалось в упрощенном порядке. Могу сказать, что Никишина — судья очень внимательная, — рассказала The New Times адвокат Смирнова. — Перед заседанием она как следует изучает дело. Наказание в таких процессах во многом зависит от материалов, касающихся личности подсудимого, и по тем вопросам, которые Никишина задавала моим подзащитным, было понятно, что она к делу подошла неформально. Были дела, по которым она назначала условный срок и после вынесения приговора говорила подсудимому, что дает ему шанс на исправление и что следует основательно пересмотреть взгляды на жизнь».

В судейских кругах говорят, что Никишина хотела отказаться от ведения процесса и просила «избавить ее от этой ноши»    

”

В особом порядке судья Никишина рассматривает дела о хранении наркотиков, об угоне машин, кражах, разбое.

«Все приговоры у Никишиной нестандартные. Вот, например, по «наркоте», по статье 228, ч.1,* если обвиняемый признает свою вину, она приговаривает к исправительным работам условно с испытательным сроком на полгода и больше, — рассказал The New Times адвокат Сергей Тетерин. — Законом это не запрещено, но такое редко встретишь. Вообще она дает небольшие сроки, если человек раскаялся в содеянном».

Служебный долг

Судье Наталье Никишиной предстоит в течение полугода разбираться в «Болотном деле»

Двенадцать подсудимых по «Болотному делу», как известно, своей вины не признают, и судье Никишиной придется рассматривать это дело долго и подробно: приговор ожидают не раньше декабря 2013 года. В судейских кругах говорят, что Никишина хотела отказаться от ведения процесса и якобы даже просила председателя Мосгорсуда Ольгу Егорову «избавить ее от этой ноши».

Почему? Боялась, что не справится? Ведь одно дело, когда подсудимые признают вину, а совсем другое дело — почти в ежедневном режиме «сидеть» в политическом процессе.

Как говорят, Ольга Егорова на прошение своей любимицы ответила жестко: либо увольняйся, либо делай, что говорят. «События на Болотной площади произошли на территории, приписанной к Замоскворецкому суду, — объяснил The New Times адвокат Алексей Мирошниченко. — А кроме Никишиной, в этом суде 

больше некому такое дело рассматривать. Там одни тетки, там даже мужика нормального нет».**

Судья в отставке Сергей Пашин говорит, что у судьи Никишиной шансов избежать политического процесса не было. «Судья может взять самоотвод, если возникает какой-то конфликт интересов, например, если он родственник кого-то из подсудимых или ему знаком кто-то из свидетелей, — прокомментировал ситуацию для The New Times Сергей Пашин.— Если же председатель Мосгорсуда желает, чтобы Никишина рассматривала это дело, ей придется его рассматривать. Иначе это будет неповиновение и может плохо сказаться на карьере судьи. Судьи не любят брать политические дела, но председатель суда должен показывать пример другим судьям».

Впрочем, многие опрошенные The New Times адвокаты считают, что в политическом процессе личность конкретного судьи не играет роли, потому что решение будет приниматься не в совещательной комнате конкретным судьей, а будет спущено сверху или, по крайней мере, согласовано с главой Мосгорсуда.

Судейская тайна

О личной жизни судьи Никишиной, ее интересах, привязанностях — то есть о том, что позволяет составить представление о человеческих качествах председателя Замоскворецкого суда, не известно ровным счетом ничего. Ну разве что говорят, что у нее есть взрослая дочь, а в одежде она предпочитает холодную строгость — ярких красок избегает. Однако оказалось проблемой найти и информацию, которая, как представляется, должна быть публично доступной. При подготовке статьи The New Times послал запрос в Замоскворецкий суд: дабы из первых рук подтвердить или опровергнуть биографические данные судьи Никишиной, которые опубликованы на сайте Российского агентства правовой и судебной информации. Равно как и пробелы в биографии: ничего не известно, например, где трудилась госпожа Никишина пять лет после окончания вуза и до назначения ее судьей Тимирязевского районного суда Москвы. Наконец, в отличие от других руководителей районных судов Москвы, Наталья Никишина хранит в секрете свои декларации о доходах: закон обнародовать эту информацию не требует, но в судейских кругах это с недавних пор считается хорошим тоном.

Ответом на запрос журнала была если и не скрытая угроза, то отповедь: «/… / Подготовка каких-либо материалов в отношении председательствующего по уголовному делу, вызывающему повышенное внимание со стороны различных слоев населения, может негативно отразиться на ходе судебного разбирательства, так как может создаться впечатление о существовании неких обстоятельств, дающих основание полагать, что судья лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе данного уголовного дела, а в силу положений Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации», судья при исполнении своих полномочий, а также во внеслужебных отношениях должен избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти, достоинство судьи или вызвать сомнение в его объективности, справедливости и беспристрастности. Обращая внимание на положения Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», в силу которых запрещается требовать от гражданина предоставления информации о его частной жизни, в том числе информации, составляющей личную или семейную тайну, и получать такую информацию помимо воли гражданина, надеюсь на понимание и не вижу препятствий для обсуждения Вашего вопроса после рассмотрения находящегося в моем производстве уголовного дела».

The New Times обратился к специалистам: действительно ли в нашем письменном запросе есть что-то противоречащее закону? Ответ был однозначным: это не только право, но и обязанность СМИ знакомить сограждан с общественно значимой информацией, а все, что касается судьи, председательствующей на резонансном политическом процессе, вне всяких сомнений, представляет интерес для общества.

фотографии: Евгений Фельдман/Новая газета

иллюстрация: Тая Стрижакова