12 апреля, за пять дней до начала суда над Алексеем Навальным, руководитель управления СК по взаимодействию со СМИ Владимир Маркин в интервью «Известиям» выразил мнение, что тот «сможет бороться с коррупцией и из тюрьмы».
Давайте прямо пойдем по тексту. В начале интервью Маркин говорит, что дело Навального расследует Следственный комитет, а не МВД, потому что фигурант дела — адвокат. А адвокаты «имеют определенные законом гарантии». Хорошо. Но почему это дело не расследуется на региональном уровне, там, в Кирове, где, по версии следствия, произошло преступление? Его расследуют здесь, в Москве, на это брошены силы центрального аппарата. Навальный меж тем не является высокопоставленным чиновником или депутатом Государственной думы. То есть никаких адекватных причин, почему дело ведется Москвой, а не в Кирове, не называется.
Далее Маркин говорит, что если бы Навальный не позиционировал себя борцом с коррупцией, не был бы так активен, то следователи, возможно, не проявили бы такого интереса к его прошлому. И высказывает предположение, что зарубежные кураторы Навального не рассчитывали на уголовное преследование их подопечного. То есть разве что прямо не называет Навального агентом Госдепа. Просто смешно после этого говорить, что дело не политизировано!
Затем он несколько раз называет фигуранта дела жуликом, который занимался «распилом» денег. По моему мнению, это нарушение презумпции невиновности, которая прописана в 49-й статье Конституции: «Обвиняемый считается невиновным до тех пор, пока по делу не будет вынесен обвинительный приговор суда, вступивший в законную силу». Так что адвокаты Навального могут смело подавать как в российский суд, так и в Европейский суд по правам человека, потому что это прямое нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод — ст. 6 ч. 2. Обратите внимание, в США, к примеру, человека, даже пойманного на месте преступления, официальные органы и пресса называют «подозреваемым» до тех пор, пока суд не вынес решения. У нас же официальный представитель СК не только прямо говорит, что фигурант виновен, он дает ему личностные характеристики.
И наконец, финальный аккорд. Маркин, отвечая на вопрос о деятельности Навального как борца с коррупцией, говорит, что Навальный может продолжать свою деятельность и на зоне: мол, это не возбраняется. Из этого высказывания прямо следует, что Следственный комитет — не орган, беспристрастно расследующий дела, а сторона, очевидно вовлеченная в процесс и заинтересованная в приговоре. Маркин имеет право так высказаться в кругу семьи или друзей, но не как официальный представитель СК. На мой взгляд, здесь есть основания говорить о давлении на суд, но заявить отвод суду будет сложно. Зато можно заявить отвод следствию. Когда начнется процесс, адвокаты могут сказать, что, судя по этой речи Маркина, следствие испытывает к фигуранту личную неприязнь и является заинтересованной стороной, поэтому дело нужно передать на расследование в другую структуру.
И конечно, я бы отдал этот текст на лингвистическую экспертизу. Слова «жулик» в юридическом языке нет. Это оценочная лексика и, на мой взгляд, уничижительная. Так что тут можно поговорить и о гражданской ответственности господина Маркина.
Tweet