18 дней автор работала стриптизершей в одном из клубов. И все эти дни вела дневник, фрагменты из которого вместе с фотографиями, сделанными разными людьми, The New Times предлагает на суд читателей
|
Юлии Богачевой 31 год, она родилась в Калининграде, училась в фотошколе операторского факультета ВГИК, а затем в Школе фотографии и мультимедиа им. А. Родченко. Сейчас живет в Москве, 10 месяцев назад родила сына
|
Стриптиз — это царство иллюзий. Маска, образ — ты уже не чувствуешь себя тем человеком, который пришел сюда. Из офиса, из института, оставив дома своего годовалого малыша. По разным причинам — личным, финансовым, из любопытства. В девятнадцать или двадцать девять лет. С высшим образованием или без него.
В первые дни я наслаждалась каждой минутой этих ночей. Мне было весело, я приходила туда к той себе, которую никто не знает. Позднее с неохотой стала рассказывать о своей жизни в ночь с пятницы на воскресенье.
Наступает момент, когда тебе уже сложно отделить себя от выбранной тобой же роли. Синяки под глазами ты замазываешь плотным слоем дешевой косметики, потому что становится жаль использовать дорогую. Не обращаешь внимания на разорванные чулки — пусть будут частью образа. Стараешься не замечать появляющиеся от усталости, недосыпания и алкоголя морщины. Белые платья превращаются в серое тряпье, и ты выбираешь черные наряды. В ответ на оскорбления ты улыбаешься так, что начинает болеть затылок. Ты обращаешь внимание только на количество денег в твоем кошельке, думая о том, сколько удастся заработать в следующий раз. Ты уже не думаешь о другой, «нормальной» работе. Ведь это всего две ночи в неделю…
День первый
«Танцуешь?» — «Ну так… Занималась пару месяцев». — «Приезжай. Заработаешь. Главное — раздеться перед гостем. Как ты двигаешься — тут всем все равно».
Собиралась как на первое свидание. Маски, пилинг, эпиляция… Раздеться получилось. Раза с третьего. После того как наорали. «У нас стриптиз, танцуем в одних трусах, разделась — подошла просить чаевые». Он с куском свинины и я в спущенном на бедра пеньюаре, трясущимися коленями и влажными от волнения ладонями. Очень эротично, должно быть. Пока пыталась вспомнить больше, чем одно движение, девочки подбадривали из-за угла. Танцевать под это невозможно. Стриптиз по крайней мере. «Ве-е-едь завтра в семь двадцать две я буду-у-у в Ба-а-ариспа-а-але…Та ра-а-а-да-а-асть ша-а-альная-я-я про-о-шла как зар-р-я-я…» И так восемь часов подряд. Нон-стоп. Потом был еще второй. Патологоанатом с пивным перегаром. Угощал шампанским и лапал за все, что мог. «А мне казалось, тут без рук». — «Ну ты же когда платье выбираешь, ты его тоже трогаешь». К утру трупом. Эмоций ноль. Деньги хочется скорее потратить. Гарантия, которую платит клуб за ночь, и пятьсот рублей чаевых. Хватает на еду и бутылку шампанского.
День второй
Мой первый приват. Мужчина и его дама, похожая на девственницу-библиотекаршу. Танцевали вдвоем с Олей. «Девочки, меня удивить уже нечем, вы для нее потанцуйте». Надеюсь, у них все сложилось в ту ночь.
Две семейные пары в нашем зале. Очень пьяные мужья и очень трезвые жены. «Зачем ты ей даешь на чай, у нее сисек нет». — Оля молча улыбнулась и ушла. Потом была истерика в гримерке. Но «гость всегда прав». На «пошла на х*й» ты отвечаешь «приятного вам вечера». И улыбаешься, улыбаешься, улыбаешься…
Танцую для следующего. По всем правилам выпрашиваю чаевые. С меня уже пот градом, а он даже не думает лезть в карман за деньгами. «Да дай ты ей денег, видишь, человек старается». В гримерку возвращаюсь с целой сотней. Ладно, на автобус. Оля отдает мне свой приват. Новеньких надо поддерживать… Огромный волосатый боров зажимает в углу: «Да разденься ты уже, сколько можно танцевать-то». Понимаю, что даже если заору, у нас разные весовые категории. Остается косить под дуру. Хлопаю глазами и очень вежливо прошу немного отодвинуться. Дверь открыта… Ну их на фиг, эти ваши деньги…
День третий
Четыре часа сна. Все болит, но надо снова ехать. За невыезд — штраф или увольнение. «Если вы не вышли на работу, оправданием может быть только то, что вы в реанимации или умерли. На ваше здоровье мне наплевать».
День четвертый
В нашем мини-баре белое вино, энергетики, какая-то алкогольная муть в железных банках. Все выставляется на стол в гримерке. Часа в три зашла очень нетрезвая хозяйка клуба с тремя какими-то гостями. Мы все на сцену — танцевать. Дядечка лет 50 в пиджаке и галстуке не сводит с меня глаз: «Красивая». Я уже научилась не отводить взгляда, улыбаться и делать вид, что это единственный и самый прекрасный мужчина на всей планете. Тем более он дорого одет. «Ну, потанцевала, а дальше что? Сделаешь мне м**ет за пять?» — «Приятного вам вечера».
День пятый
Словарный запас стремительно сужается до базарно-рыночного. Я в образе Лолиты, с двумя хвостами и юбке в горошек. Зашли двое, привели с собой сомнительного вида девушек, поили их пивом. Снова рассматривали, снова обсуждали. Кто-то тыкал пальцами и ржал: «Это сиськи? Вот у моей жены третий размер!» — «Это замечательно, но нельзя же все время есть один борщ». Под утро они увели своих пьяных от пива женщин, сунули мне в чулки тысячу. «Это вам на троих, за то что старались».
День шестой
Вернулся «дорогой пиджак» 50 лет: «Называйте меня Котик». С друзьями. Один зачем-то с дочкой. По крайней мере он так ее представил. Второй похож на охранника склада. Наш зал зашторили. Гости денежные, работаем только для них. «Я тебя отсюда вытащу. Образование есть? Устрою на нормальную работу». В привате он выключает свет и снимает штаны. Мигом трезвею. Счет на 56 тыс. остался неоплаченным.
День седьмой
Подряд несколько приватов. Приятный персонаж в шапке Armani, пачка денег в руках. «Дай мне свой номер телефона, я буду писать тебе романтические смс». Ну хоть кто-то здесь романтик. В этот момент на сцене обрывается канат. Удивляюсь, когда обнаруживаю под головой Алены лужу крови. Мы закрываемся. Втроем в привате переодеваем ее в нормальную одежду. Приезжает скорая. Врачи интересуются, точно ли не били. Остаток ночи провожу в общем зале.
День восьмой
Научилась рисовать ровные стрелки, перешивать платья так, чтобы они оставались похожими на платья, но при этом отсутствовало ощущение «одетости». И главное, чтобы это можно было быстро снять. Мне уже улыбаются бармены. Приняли. Приходили «строители». Порвали мне чулки. На новые денег не оставили, потому что не осталось. Вадим… Владимир… Я не помню. Мы проболтали весь вечер. Четыре приватных танца. А говорил, что его нельзя удивить. Пятерка на чай. Он очень. Очень. Очень милый.
День девятый
Чем больше мужчина делает тебе комплиментов, чем больше в нем романтики, тем меньше у него денег. Такому можно поулыбаться пару минут, внимательно выслушать, чтобы он не расстраивался, что его старания прошли даром, и больше не замечать.
У меня какие-то толпы безденежных поклонников. Упрекают в меркантильности, говорят, что так нельзя. Что это как стоять на Ярославке или даже хуже. Хотя что может быть хуже — не очень ясно. И вообще, друзья, давайте оставим романтику для других ситуаций. Здесь мы на работе. Еще трое заблудших овец. «Девчонки, у вас секс есть?» — «Нет. Мы здесь танцуем. А секса у нас нет. Уже три месяца как нет».
День десятый
День рождения клуба. Снова приходил Вадим-Владимир. Угостил шампанским, выпил коньяку и ушел. «Я очень устал, я пойду». Не верит моим рассказам про влюбленность. «Вот я сейчас уйду, а ты пойдешь к этому», — кивает головой в сторону какого-то огромного жрущего дядьки. Так оно и вышло, в общем. Кто-то с нами фотографировался. Кто-то обсуждал, чьи трусы сколько стоят. Кто-то звал провести каникулы на море. Кто-то снова обещал спасти. Приваты, приваты, приваты. В честь дня рождения два по цене одного.
День одиннадцатый
Какой-то худенький мальчик, совершенно не мой типаж. Заходим в комнату. «Не надо танцевать. Ты мне просто понравилась, я вот решил тебе дать тысячу. Просто так. Вообще я сутенер». Ну начинается. «Бывший. А сейчас депутат. Показать корочку?» — «Да, конечно. Надо же. Вот это да. Круто».
День двенадцатый
Последний день перед новогодними праздниками. Пытаемся узнать у администраторов, когда первый рабочий день. Рождество? «Ну, в Рождество вряд ли. Это же грех». О да, клуб как раз — место для рассуждений о грехе.
День тринадцатый
За праздники все поиздержались, в зале практически никого. Какой-то китаец от смущения хватается за голову и прячет глаза. Второй танцует нам на сцене. Сегодня праздник у девчат… Вот снова «мой» гость. Лет 40, хорошо одет. Я их вижу уже издалека. Разговоры о проблемах отцов и детей, как обычно, плавно перетекают в тему встреч вне клуба. «Ну что вы все об одном, вы пригласите меня на свидание». — «Да. Давайте я приглашу вас на свидание. Настоящее свидание». Записала его в телефон как НН.
День четырнадцатый,
день пятнадцатый
Врачи и антибиотики. «Настоящее свидание» пришлось отменить. Встречаю НН в зале. «А я думал, ты болеешь». Я болею. А тут лекарства отрабатываю. Прошу НН посидеть со мной, чтобы не выгнали танцевать. Он сидит. «Ты тут из-за денег?» — «Ну да, а как еще?» Оставляет пять на чай, сажает на такси до дома. Кажется, на свидание я все-таки пойду.
День шестнадцатый,
день семнадцатый
Без алкоголя легче физически, но сложнее психологически. Но в меня постоянно пытаются влить виски, как бы ни отпиралась, что не пью. «Ну, Рыжик, ну что ты, ну скажи что-нибудь хорошее». Ну и ладно, тем более у меня было такое прекрасное «настоящее свидание». Ранний гость — тот, который пришел до полуночи. Рубашка в фиолетовую полоску и галстук. В такую же полоску. Опять взрослый дядечка, значит, мой. «А пойдемте в приват?» — «А что там у вас в привате?» — «Танцы на коленях». Демонстрирую, как это примерно может быть. «Что, и все?» — «И все». НН снова ждет до утра в зале: «Хотел зайти, но вдруг ты танцуешь там для кого-нибудь».
День восемнадцатый
Я снова трезвая. Две по 0,5 энергетика за ночь. Гостей нет. Один и тот под самое утро. В привате он зачем-то закрывает изнутри дверь. Начинаю танцевать. Ну хоть руки не тянет, и то хорошо. Фиг с ним, что в одних трусах. «Давай садись, не бойся. Я без презерватива не буду. Не бойся. Меня тут все знают». Боюсь я только того, что дверь сзади меня закрыта. Я вспоминаю прекрасного НН с его красивыми ухаживаниями и цветами, сейчас это как-то спасает мой мозг. Хорошо, что я умею красиво пятиться. Снова уезжать с одной гарантией. «Ну что ты расстраиваешься. Приза тут два: либо мужчина, либо деньги».
Ухожу без призов. НН мне больше не позвонил.
Tweet