Экспертиза ценою в срок. 25 сентября Зюзинский районный суд Москвы освободил из-под стражи кандидата сельскохозяйственных наук Ольгу Зеленину, подозреваемую в пособничестве в контрабанде наркотиков. На следующий день ей предъявили новое обвинение по статье 286 УК РФ («превышение должностных полномочий»). The New Times выяснил, как независимый эксперт оказалась на скамье подсудимых и какую силу имеет солидарность научного сообщества
«Они сами не представляют, что такое 40 дней в московской тюрьме», — дрожащим голосом говорит взволнованная Ольга Зеленина в перерыве перед оглашением решения Зюзинского суда о мере пресечения. Хрупкая женщина небольшого роста, кажется, из последних сил сдерживает слезы, но продолжает громко рассказывать собравшимся историю, которая привела ее в камеру следственного изолятора.
Ольга Зеленина через два дня после освобождения из тюрьмы
Письмо несчастья
В 2011 году предприниматель Сергей Шилов обратился в Пензенский НИИ сельского хозяйства за независимой экспертной оценкой. Еще в 2010 году он ввез из Испании в Россию 42 тонны пищевого мака, в которых, по оценке следователей ФСКН, находилось 504 грамма наркотических веществ. В октябре 2010 года на Шилова было заведено уголовное дело, а товар арестован. На запрос Шилова было поручено ответить заведующей химической лабораторией Пензенского НИИ Ольге Зелениной. Она провела экспертизу и пришла к выводу, что отделить эти небольшие примеси не представляется возможным. Тем самым Зеленина опровергла решения экспертизы ФСКН. Письмо, не имеющее, по словам Ольги Зелениной, официального статуса, составленное в виде ответов на 16 вопросов, было отправлено предпринимателю.
15 августа 2012 года в 6 утра домой к эксперту приехали следователи ФСКН (всего в ее задержании участвовали 17 сотрудников правоохранительных органов, некоторые в масках и с автоматами), взяли ее под стражу и, не дав собрать вещей, немедленно отправили в Москву. Там она содержалась в СИЗО, в одной камере с Надеждой Толоконниковой, вплоть до 25 сентября. Ольга Зеленина стала подозреваемой по делу Шилова: ей инкриминировали «заведомо ложную экспертизу», которая фактически превращала ее в пособника «преступного сообщества» по делу о контрабанде наркотиков.
«Письмо это действительно было подготовлено мною, я никогда этого не отрицала. На все запросы институту отвечает всегда специалист. Письмо по ООО «МКМ»1 было направлено мне директором (НИИ) официально. Ответы я приготовила, и он их прочел. Сказал: «Криминала нет, я подписываю, отправляй», — вспоминает Ольга Зеленина события прошлогодней давности. Впрочем, по ее словам, впоследствии директор НИИ заявил следователям, что письмо он действительно подписывал, но не читал, потому что доверял выводам своего сотрудника. Адвокат Наталья Андреева пыталась добиться очной ставки Ольги Зелениной и директора, но ее так и не организовали. Сама Зеленина, кажется, на начальника зла не держит. «Бог ему судья, я его простила», — спокойно говорит она, сидя в железной клетке в здании Зюзинского суда.
Кафка-контроль
«У нас не будет института независимой экспертизы, если ученые и специалисты будут бояться выступать с заключением, которое может не устроить следственные органы. А следственные органы могут в любой ситуации взять и посадить специалиста в тюрьму, обвинив в соучастии и пособничестве», — считает Ирина Левонтина, кандидат филологических наук и специалист по судебной лингвистической экспертизе. Именно она организовала кампанию по поддержке Ольги Зелениной. Ей удалось мобилизовать не только СМИ, но и широкие научные круги. Ирина Левонтина выделяет сразу несколько причин, по которым Ольга Зеленина оказалась за решеткой. На ее взгляд, дело не только в ее письме, которое «помешало» ведомственным следователям, но и в активной работе пензенского эксперта в научной группе по внесению изменений в ГОСТы. «Ведь если законодательство написано плохо, мутно, двусмысленно, это всегда кому-то на руку, кому-то выгодно. Видимо, этим она тоже кого-то разозлила», — отмечает Ирина Левонтина. Ее точку зрения в целом разделяют не только другие ученые, единым фронтом выступившие в защиту Зелениной, но и близкие родственники обвиняемой. «Заказуха стопроцентная», — отмечает двоюродный брат Ольги Зелениной Владимир Кириченко, поддерживающий Зелениных на протяжении всего процесса.
Начальник пресс-службы ФСКН по Москве Анастасия Бояркина отказалась комментировать дело Зелениной, хотя отметила, что журналисты часто звонят ей по этому вопросу. Николай Карташов, возглавляющий пресс-службу федеральной ФСКН, заявил, что «мак пришел в Россию контрабандным путем, и естественно, Зелениной предъявляют пособничество». Что касается работы Ольги Зелениной в группе по совершенствованию ГОСТов как возможной причины ее задержания, то, по мнению Карташова, «в долгую дискуссию» вступать нет смысла, а «защита всегда считает, что только она одна и права».
Сама Ольга Зеленина предпочитает не отвечать на вопрос, почему ее задержали, так как до сих пор поражается абсурдности предъявляемых ей обвинений. Во время повторного слушания судья спрашивает у Зелениной, можно ли зачитывать список ее болезней: среди них ишемическая болезнь сердца. Держась за решетку железной клетки, она слабым голосом отвечает: «Делайте как считаете нужным». «Это кафкианская машина правосудия», — говорит молодой ученый, математик Григорий Колюцкий, один из организаторов Научно-образовательной колонны на «Марше миллионов» 15 сентября. Именно он вместе с активистами из МГУ создал в фейсбуке страничку, посвященную Зелениной. Во многом благодаря этому удалось мобилизовать общественность.
„
У нас не будет института независимой экспертизы, если ученые и специалисты будут бояться выступать с заключением, которое может не устроить следственные органы
”
«Дело в каком-то смысле знаковое. Человека судят строго за выполнение его профессиональных обязанностей, и это человек в широком смысле одного с нами цеха», — подчеркнул Михаил Гельфанд, доктор биологических наук, ученый с мировым именем. Именно он связался с журналом Nature, главным мировым изданием, пишущим про науку, и сделал возможной публикацию о деле Зелениной, благодаря чему оно получило международный резонанс.
«Я думаю, что здесь сыграли роль многочисленные поручительства: и российского омбудсмена Владимира Лукина, и многих уважаемых людей из Общества научных работников и многих членов Общественной палаты, и, безусловно, научного сообщества, проявившего такую солидарность», — сказала The New Times адвокат Наталья Андреева, после того как было вынесено решение об освобождении Ольги Зелениной из-под стражи. «Я не удивлена, что интеллигентные люди поступили подобным образом», — заметила адвокат, которая работает по этому делу бесплатно.
Действительно, поручительства и письма от представителей науки и Общественной палаты выглядят внушительно. Андрей Цатурян, доктор физико-математических наук, ведущий сотрудник МГУ, рассказал, как предложил своим коллегам из Общества научных работников (ОНР) составить коллективное письмо в поддержку Ольги Зелениной. Он написал текст, который за три дня подписали 359 человек, включая нескольких членов РАН и многих докторов и кандидатов наук. Этот текст, к слову, лег в основу другого письма, от Общественной палаты. «Уж никогда бы не подумал, что стану спичрайтером Тины Канделаки», — шутит Андрей Цатурян — один из пяти ученых, лично поручившихся за Ольгу Зеленину. В суде были представлены также поручительства Ирины Левонтиной, Михаила Гельфанда, замдиректора по научной работе Института теоретической физики им. Ландау РАН Михаила Фейгельмана, ведущего научного сотрудника Института ядерных исследований РАН и главного редактора газеты «Троицкий вариант» Бориса Штерна. Геофизик Алексей Иванов из Иркутска также подписал поручительство и послал оригинал по почте.
Норма и патология
«Мне эта история даже на фоне всего происходящего показалась какой-то особенно абсурдной, и ноги сами принесли сюда», — говорит поэт и публицист Лев Рубинштейн, пришедший в Зюзинский суд со своими друзьями из научного сообщества. Многие принесли в суд белые цветы — символ невиновности Ольги Зелениной. Ее муж Игорь признался, что коллеги в Пензенском НИИ морально помогали ему в эти непростые месяцы, но приехать никто из них не смог: слишком большая трата для научного работника, которому месяцами не платят зарплату. «Государство тратит на мое содержание денег больше, чем зарплата, которую мне платит. Меня возят три вооруженных сотрудника ФСКН на спецмашине. Можете себе представить, какие это деньги! Меня привезли из Пензы сюда на самолете», — поражается логике правоохранительных органов Ольга Зеленина.
Когда судья зачитывает постановление об освобождении из-под стражи, все в зале как будто с облегчением выдыхают. По окончании речи начинают аплодировать. «Я счастлива, что не надо возвращаться в тюрьму», — признается Зеленина, которая неоднократно жаловалась на условия содержания под стражей. «Мы приучились радоваться любым проявлениям нормы на фоне патологии… Когда невиновного отпускают домой, нам это кажется страшной победой», — еще до оглашения приговора заметил Лев Рубинштейн.
Новый поворот
Действительно, редкое для российской судебной практики решение об отмене первоначального постановления суда было воспринято близкими и друзьями как большая победа. Но 28 сентября Ольге Зелениной предъявили обвинение в новой редакции: добавили новую статью — «превышение должностных полномочий». Следователи наркоконтроля подозревают Зеленину в том, что она давала экспертные оценки, не имея на то полномочий. «Обвинение в превышении полномочий смешно, — сказала The New Times Ирина Левонтина, — она ведь не подписывала этот документ. Как она могла превысить свои полномочия? Подготовка бумаги не является официальным действием».
Научное сообщество, вставшее на защиту Ольги Зелениной, не собирается сдаваться. «Постепенно мы со всеми этими обвинениями разберемся», — добавила Ирина Левонтина. Как подметил Лев Рубинштейн: «У нас стало нехорошей традицией по судам ходить».
Кстати, 28 сентября из-под стражи был освобожден предприниматель Сергей Шилов, которому Зеленина в свое время давала экспертное заключение. Как сказала The New Times адвокат Наталья Андреева, освобождение Зелениной повлекло за собой и отмену ареста Шилова.
Анна Каретникова,
член Общественно-наблюдательной комиссии (ОНК) по местам лишения свободы г. Москвы:
«Ольга Николаевна Зеленина, сотрудник Пензенского НИИ сельского хозяйства, один из лучших и редких в России специалистов по производству безнаркотических сельскохозяйственных культур, в частности, мака. Она занималась маком, мечтая организовать посадки в России безнаркотического мака масличного. ФСКН тоже занимается маком, периодически организуя в различных городах «посадки» тех, кто этот мак продает и покупает. Схема проста: импортируемый в Россию мак практически беспрепятственно проходит границу, уже находясь под неусыпным контролем ФСКН, под этот же контроль попадают все те, кто мак приобретает и для кондитерских нужд распространяет в розницу, порой в виде булочек и бубликов. Как считает Ольга Николаевна, с макового бизнеса, таким образом, ФСКН получает либо деньги за откаты, либо звезды за удачно разоблаченные дела «наркоторговцев»: ведь согласно действующему в России ГОСТу очистить мак до такой степени, чтобы он признан был безнаркотическим, практически невозможно.
Зеленина попыталась спорить с этой практикой. Помимо выращивания собственного, отечественного мака ее рецепты были просты: привести ГОСТ в соответствие с европейскими стандартами, допускающими содержание в маке ничтожных количеств наркотических примесей, запретив до этого момента импорт мака в Россию. Впрочем, Ольга Николаевна сама до момента задержания не знала, что воюет с ФСКН. Она полагала, что сотрудничает. Свидетельство тому — благодарственное письмо пензенского ФСКН на стене ее кабинета в НИИСХ…»
Tweet