Британский телеканал BBC 2 с недельным интервалом показал две серии четырехсерийного фильма «Путин, Россия и Запад» (Putin, Russia & The West). Лента, снятая выдающимся американским кинодокументалистом Нормой Перси, стала сенсацией еще до выхода на экраны. Первую серию — о первых годах Владимира Путина во главе России — посмотрели около 1,5 млн зрителей
Первая серия называлась «Приход к власти» (Taking Control), вторая — об «оранжевых революциях» на Украине и в Грузии и роли Москвы в этих событиях — «Угрозы со стороны демократии» (Democracy Threatens). У каждой серии — свои сенсации. Например, из первой мы узнаем, что Москва в 2001 году осознанно выслала по обвинению в «шпионаже» несколько «чистых» кадровых дипломатов из посольства США. Из второй — что Путин намекал на необходимость силой разогнать киевский Майдан в 2004-м. Первая серия начинается с рассказа о недавних событиях на Болотной площади и проспекте Сахарова. Но потом зрителей возвращают обратно в начало 2000-х, заставляя вспомнить события, которые определили судьбу России и ее взаимоотношения с Западом на годы вперед. Авторы делают это с помощью российских и западных политиков, чиновников, бизнесменов и политологов — действующих, отставных, опальных… Правда, к самому главному герою подобраться так и не удалось: Путин и его ближайший круг, как пишет газета «Гардиан», «держали глухую оборону».
2000-й: начало
На экране — первая встреча Владимира Путина-президента с лидерами российского крупного бизнеса 28 июля 2000-го. И потом — в январе 2001-го. Вот в кадре его заявление — или предупреждение? — адресованное олигархам: «Это государство вы сами формировали, через подконтрольные вам политические и околополитические структуры». Герман Греф вспоминает: «Достаточно долгое время олигархи и определяли вектор (российской) политики. Путин просил предпринимателей: «Пожалуйста, занимайтесь бизнесом». А вот у бывшего зампреда правления ЮКОСа Александра Темерко (ныне проживает в Лондоне. — The New Times) свое видение происходившего тогда: «Это как встречаются две большие собаки и, прежде чем друг на друга наброситься, они еще немного принюхиваются… Вот и здесь был такой момент — принюхивание».
9/11
23 марта 2001 года Госдепартамент США объявил о высылке 50 российских дипломатов. Вспоминает бывший госсекретарь США Колин Пауэлл: «Между странами всегда была негласная договоренность, что некоторое количество дипломатов в стране — шпионы и разведчики, и все об этом знали и считали это нормальным. Но Россия нарушала правила — она посылала всё больше и больше шпионов на сугубо дипломатические позиции в Америке». Ответный шаг Москвы на «недружественный демарш» Госдепа не заставил себя ждать. Причем логика российских властей была неслыханной для международной практики. Сергей Иванов, который был только что назначен министром обороны, рассказывает: «/…/Мы тогда решили, что будем очень тщательно подбирать людей на выдворение из страны. Более того, мы решили, что, если это будут не только сотрудники американских спецслужб, но и так называемые «чистые дипломаты», /…/ это собьет работу всей сети (американских) резидентов /…/»
После взрывов башен-близнецов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года США решили повысить уровень готовности своей армии, но, по словам Кондолизы Райс, «опасались, что русские тоже приведут войска в повышенную боеготовность, а это чревато потенциально опасными ситуациями». Однако в фильме Владимир Путин (в позаимствованных кадрах хроники) утверждает, что такой опасности априори не было: «Я (11 сентября) был в Кремле, и, если сказать честно и откровенно, не сразу понял масштаб трагедии. Но я позвонил Кондолизе и передал ей информацию, которую, мне казалось, ей важно знать, что мы не будем поднимать уровень готовности войск».
Осенью 2001-го США начали антитеррористическую операцию в Афганистане. Сергей Иванов вспоминает: «Мы доподлинно знали, где в Афганистане находятся лагеря по подготовке боевиков, в том числе из Чечни и Дагестана. И мы рассчитывали, что американцы уничтожат лагеря, схватят (этих) боевиков и передадут их нам… Операция (в Афганистане) началась 7 октября (2001-го), в день рождения Путина. Мы ужинали, включили телевизор, а я и говорю: «Вот вам, Владимир Владимирович, подарок на ваш день рождения». Через несколько дней на границе Афганистана и Таджикистана появились талибы, которые от имени своего лидера муллы Омара предложили России объединиться против Америки. Это предложение мы отвергли всемирно известным англоязычным жестом: F*** off».
Однако и антитеррористический союз России и США в задуманных рамках не состоялся.
2003-й: нефть
Война в Ираке, которую не поддержали Путин и тогдашние лидеры ФРГ и Франции Герхард Шрёдер и Жак Ширак, привела к повышению цен на нефть. Но выгоды от этого Россия не получила. Герман Греф, в ту пору глава Минэкономразвития, в фильме вспоминает: «Нам не хватало денег в бюджете, чтобы расплатиться по долгам, а нефтяные компании только богатели — от роста цен на нефть». С ним согласен экс-глава Минфина Алексей Кудрин: «Компании покупали депутатов (Думы) и прямо давали понять, что увеличения налогов на экспорт нефти не допустят». Тем временем глава ЮКОСа Михаил Ходорковский решил выступить с докладом о росте коррупции, которая добралась даже до администрации президента. Его соратник по ЮКОСу Леонид Невзлин в фильме вспоминает: «Миша позвонил мне и спросил, насколько опасным может быть такое выступление, и я помню, что произнес крамольную фразу: «А вдруг Путин сам заинтересован в этом (в коррупции)?» На что Миша мне ответил: «Этого не может быть».
Олигархи, присутствовавшие на той встрече с Путиным 19 февраля 2003 года, когда Ходорковский заявил президенту, что на коррупцию в 2002 году было истрачено около $30 млрд, или 10–12% ВВП, а также выразил недовольство не совсем «чистой», по его мнению, сделкой по покупке «Роснефтью» компании «Северная нефть», «все поприседали, чуть ли не под стол от страха залезли, — вспоминает в фильме экс-премьер РФ Михаил Касьянов. — После встречи я пошел к Путину в полной уверенности, что он ничего не знает о сделке («Роснефть» — «Северная нефть»), и заметил ему, что Ходорковский прав, но он (Путин) быстро парировал: «Роснефти» нужны активы. «Роснефти» нужны резервы. Сделка нормальная». Начиналась другая эпоха.
«В России каждый оглядывается на босса и предпочитает помалкивать». Как проходила работа над фильмом,
The New Times расспрашивал режиссера Норму Перси и продюсера картины в России Марию Слоним
Норма Перси и Мария Слоним — Сергею Хазову
 |
| Мария Слоним
Британская и российская журналистка, внучка советского наркома по иностранным делам Максима Литвинова. В 1978 г. вышла замуж за барона Роберта Филлимора. Вела программы русской службы Би-би-си «Глядя из Лондона» и «Аргумент», в конце 1980-х — корреспондент Би-би-си в Москве. Вела программу «Четвертая власть» на РЕН ТВ. |
Удалось ли, на ваш взгляд, сохранить объективность?
Мария Слоним: Думаю, да. Фильмы, которые снимает для Би-би-си телекомпания «Брук Лаппинг», обычно строятся на интервью. Мы выбираем какие-то основные, поворотные события, которые касаются той или иной темы, и потом пытаемся встретиться с участниками событий с обеих сторон. Конечно, они представляют свое личное мнение, но если таких мнений об одном событии много, то удается найти какую-то золотую середину. Мне, если честно, немного жаль, что в фильме очень мало информации о том, что происходило в странах в интересующий нас период, особенно в России. Нет такого русского бэкграунда, мало воздуха. Но, с другой стороны, фильм же не о России, и даже не о Путине, он именно о внешнеполитических взаимоотношениях.
 |
| Норма Перси
Автор документальных картин о крупнейших политических кризисах второй половины XX века: «Смерть Югославии», «Вторая русская революция», «Иран и Запад» — которые она выпустила в содружестве с телепродюсером Брайаном Лэппингом. Газета «Уолл-Стрит джорнэл» назвала Норму Перси «роллс-ройсом документального кино». |
В 1991 году вы сняли фильм «Вторая русская революция». Тогда Россия только начинала расставаться с советским прошлым. Когда было легче работать — сегодня или 20 лет назад?
Норма Перси: Могу привести такой пример: в 1991 году Горбачев сначала не захотел с нами встречаться. Мы сняли фильм без него, его потом показали по российскому ТВ. И вот Михаил Сергеевич посмотрел его, позвонил мне и сам предложил встретиться. Да и вообще все наши собеседники: и Лигачев* * Егор Лигачев, бывший член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС. , и Воротников* * Виталий Воротников, бывший член Политбюро ЦК КПСС, председатель Совета Министров РСФСР. говорили достаточно откровенно и, что самое главное, казалось, без оглядки на начальство. Люди примеряли на себя свою новую свободу, гордились ею, им было приятно говорить, причем не просто с журналистами, а с западной компанией.
В 2011 году мы почувствовали, что гласности больше нет. Я уж и не знаю, сколько часов провела на телефоне с пресс-службой Путина и, в частности, с Дмитрием Песковым (пресс-секретарь Владимира Путина. — The New Times), объясняя ему, чтó мы снимаем, как мы работаем, какие вопросы будем задавать. Он нам, безусловно, очень помог: и в организации интервью, например, с Сергеем Ивановым и Алексеем Кудриным, и вообще в понимании того, как работает эта система.
Мария Слоним: Было очень сложно. Все постоянно висело на волоске: съемочная группа приезжала из Лондона, а встречи постоянно переносились — то на несколько часов, то на другой день. Это, впрочем, понятно, мы все-таки встречались с министрами, у которых достаточно напряженный график.
Удалось встретиться со всеми?
Мария Слоним: Нет, конечно. С Путиным и Медведевым не получилось вовсе. Сказали, разумеется, что не было времени, но я думаю, посчитали, что это нецелесообразно. Путин не знал, в каком контексте его покажут, не был в нас уверен. Хотя, к примеру, с Обамой тоже встретиться не получилось. Но в Америке многие помощники и советники президента готовы встречаться с журналистами и говорить от себя про те проекты, на которых они работают. В России очень сильна централизация власти: каждый оглядывается на босса и предпочитает помалкивать, чтобы не сболтнуть чего лишнего.
Норма Перси: Тут я не понимаю, что произошло, если честно. Дмитрий Песков, как я сказала, очень нас поддерживал. Но потом его отношение как-то поменялось. Он стал ставить невыполнимые условия, к примеру, обещал интервью с Путиным в обмен на то, что мы покажем ему фильм до выхода в эфир. В английском языке есть выражение «выстрелить себе в ногу» — это именно то, что сделал, на мой взгляд, Путин. Он сам себе отказал в возможности высказать свою точку зрения, чтобы защитить себя, как это сделал во второй серии фильма, скажем, экс-президент Украины Леонид Кучма. А ведь это не просто интервью — нас смотрят миллионы людей по всему миру, с нашими фильмами студенты в университетах проходят современную историю.
„
В 1991 году люди примеряли на себя свою новую свободу, гордились ею, им было приятно говорить с журналистами. В 2011-м мы почувствовали, что гласности больше нет
”
Американские политики иногда кажутся немного наивными, говорят о завершении холодной войны, о нормализации отношений, Кондолиза Райс довольно тепло отзывается о Сергее Иванове. Иванов же выглядит достаточно мнительным, часто оперирует терминами той самой холодной войны. Кто-то был неискренен?
Мария Слоним: Ну, тут надо понимать, что с Кондолизой мы встречались, когда Америка жила перезагрузкой* * Президент Обама провозгласил курс на «перезагрузку» отношений с Россией в начале 2009 г. , так что, даже вспоминая о начале путинского президентства, она все равно была под эмоциями от последнего сближения. А Иванов… Ну, он разведчик, шпион, как он сам о себе говорит. Умный, хитрый, взвешивает каждое слово. Он, конечно, не сказал и сотой доли того, что знал, но мне хочется верить, что он был достаточно открыт.
Конечно, они все говорили с оглядкой на свои сегодняшние должности. И яркий пример тому — Кудрин. Я, когда почитала его интервью после выхода в отставку, пожалела, что он был министром на момент нашей с ним встречи. Он и тогда рассказывал много интересного, но был застегнут на все пуговицы.
Во второй серии прозвучали сенсационные признания бывшего главы канцелярии Тони Блэра Джонатана Пауэлла по поводу «шпионского камня» в Москве, в который были вмонтированы устройства, позволявшие британским агентам передавать секретные сведения: мол, эта история — не вымысел. Почему Пауэлл решил сказать об этом именно вам, да и можно ли ему верить: обычно политики обходят стороной такую щекотливую тему.
Норма Перси: Российские СМИ как-то странно и нервно отреагировали на это заявление. Основной смысл слов Пауэлла не в том, был там камень или не был, а в том, как Путин использовал этот скандал. В фильме и Пауэлл, и бывший посол Британии в Москве Энтони Брентон, и глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева заявили, что британские спецслужбы не вели никакого тайного финансирования российских НКО, а информацию обо всех программах можно было найти на сайтах организаций* * После скандала вокруг «шпионского камня» было принято драконовское законодательство в отношении механизмов финансирования российских НКО, 2 тыс. из них были закрыты. . Ни для кого не секрет, что и у Британии, и у России есть масса шпионов. Вопрос лишь в том, когда становится выгодно вытащить на свет ту или иную информацию.
Не хотели ли вы своим фильмом дать понять, что Путин изначально был настроен на диалог с Западом, но США к нему продолжали относиться с подозрением, так что в какой-то момент он разочаровался в этих отношениях?
Норма Перси: Мы старались показать очевидное. А выводы каждый пусть делает сам. Люди, посмотревшие фильм, начинают размышлять и составлять собственное мнение о том, что происходило на самом деле.
Мария Слоним: Возможно, такое разочарование у Путина и было. Я думаю, его расчет строился на том, что, если Россия поддержит США в борьбе с терроризмом, Америка, в свою очередь, поможет ему в войне с чеченскими сепаратистами. Но этого не произошло. Поэтому, наверное, он мог почувствовать, что идет игра в одни ворота. Надеюсь, если будут какие-то новые проекты, смогу задать ему этот вопрос напрямую.
Tweet