Строгие юноши в нестрогом антураже

Олег Маслов, Виктор Кузнецов. «Триумф Гомера». 1997 г.

Строгие юноши. Так называли себя питерские художники, объединившиеся в 1990-х вокруг фигуры Тимура Новикова, основавшего «Новую Академию». Что такое неоакадемизм, чем он интересен современному зрителю и почему так притягательна фигура основателя течения — The New Times разбирался на выставке, открывшейся в Москве

Главной работой экспозиции стало огромное (3х5 м) и пафосное полотно Олега Маслова и Виктора Кузнецова «Триумф Гомера» (1997). В центре картины — накачанный мужчина, бедра которого забраны греческой туникой. В нем узнается Тимур Новиков, который вещает окружившим его афинянам «законы неоакадемизма». Среди голой толпы, окружающей художника, можно узнать действительных членов «Новой Академии». Кто-то из них конспектирует речи «вождя», другие кокетничают друг с другом. Картина отсылает зрителя к знаменитому полотну Энгра «Апофеоз Гомера» (1827), в котором французский художник свел воедино философов, писателей и композиторов различных времен. Действительно, первоначальной идеей Тимура Новикова было стремление собрать под сводами знаменитого петербургского сквота на Пушкинской, 10 не только художников, но и любимцев других муз.

Ольга Тобрелутс. «Сирины». Из серии «Кесарь и Галилеянин». 2002–2003 гг.

Пушкинская, 10

Одна из активных участников «Новой Академии» Ольга Тобрелутс так вспоминает этот период: «Как-то мне сказали, что есть расселенная мансарда — 720 кв. метров, 25 комнат, стоит пустая, но там есть свет, газ и отопление. Пришла, поменяла замок и стала жить, это был 1989 год… Тимур Новиков тут же включился в процесс организации сквота. Мальчики собрали мужской клуб, они были отдельно, девочки — отдельно. Мальчики были очень строгие, они называли друг друга на вы, говорили только о возвышенном и прекрасном, с девочками почти не общались, пили шампанское, у них были свои секретики. Это было началом неоакадемизма — влюбленность в строгого юношу, Великий Курос как прекрасный идеал, создание мужского клуба, куда женщин не принимали. Я… одевалась, как мальчик: в ботинки, шорты и майку, только коса сзади. Вела себя строго и холодно, возможно, поэтому они со мной общались… принимали в свои проекты, в табуированное мужское пространство».

Кстати, «строгие юноши», о которых пишет Тобрелутс, — это вполне конкретная история. Она отсылает нас к Юрию Олеше, его роману «Зависть» и фильму, снятому по сценарию Олеши Абрамом Роомом, который так и назывался «Строгий юноша» (1935) — о новой формации идеальных людей, мифологических красавцев, стремящихся к абсолютному идеалу — единению прекрасной души и тела…

Тогда же, когда появился сквот на Пушкинской, при участии Тимура Новикова был создан модный дом «Строгий юноша». Его возглавил молодой по тем временам художник Константин Гончаров, которого склонные к мифологии художники Георгий Гурьянов, Сергей Бугаев (Африка) и тот же Тимур Новиков определили стилистом группы «Кино». Костя Гончаров действительно делал костюмы ко многим театральным постановкам, некоторые из них есть на нынешней выставке.

«Новая Академия». Слева направо: Олег Маслов, Ольга Тобрелутс, Тимур Новиков, Белла Матвеева, Виктор Кузнецов, Андрей Хлобыстин. 2000 г.

«Асса» в массы

Собственно, большинство из участников и «действительных членов» «Новой Академии» объединились вокруг Тимура Новикова еще до Пушкинской, 10. Он выступал не столько как художник, сколько как инициатор вечеров и режиссер постановок. В одном из разговоров он сказал: «Если вы встречаете талантливого и энергичного человека, не стоит его отталкивать. Лучше берите его в упряжку, и тогда ваши сани поедут намного быстрее».

Родился Тимур в 1958 году в Ленинграде, вырос на Литейном в доме конструктивистского стиля, нависающем над проспектом, по выражению Бродского, «гигантским айсбергом». Мама водила мальчика в музеи, и он был очарован миром русской живописи. Особенно ему нравились Брюллов с «Последним днем Помпеи», «Фрина» Семирадского и Верещагин. Уже по этим именам можно составить представление о вкусах будущего художника. Потом они уехали на Новую Землю, в военный городок, куда завербовалась мать, и с тех пор образ бескрайних снегов и кораблей стал для Тимура одним из важнейших.

1970–1980-е годы — это, с одной стороны, время застоя, а с другой — радостного поглощения некогда запретного западного искусства. Это период модных перформансов, которые часто носили провокационный характер. Люди собирались на частных квартирах или сквотах и устраивали представления, которые получили название «ассы», или «ассочки». Его позднее использовал режиссер Сергей Соловьев в своем фильме, в котором участвовали Сергей Бугаев (Африка), сам Тимур, красавица-авангардистка Ирена Куксенайте… Отсюда название и домашней галереи Тимура Новикова, которой тот занимался до появления сквота на Пушкинской.

Георгий Гурьянов. «Моряки». 1991 г.

Стремление к идеалу

Любитель культурных аллюзий Тимур Новиков за основу своей деятельности взял традиционные питерские ценности — балет (он ввел моду на образ мужчины в балетной пачке), оперу, античную культуру, Аполлона («Аполлон, попирающий красный квадрат» модернизма — одна из главных картин выставки). Он отсылает зрителя к культу белых ночей, изящным картинкам Сомова, жеманным песенкам Кузмина, циничным «Петербургским зимам» Георгия Иванова. Его собственным последним увлечением был Людвиг Баварский, которому он посвятил цикл работ и чью биографию любил зачитывать вслух по главам.

«Став средоточием культурных ценностей, Петербург как бы символизирует сейчас ту самую твердыню классики, которая еще не погрязла в буре модернизма», — говорил Новиков. В знаменитом ролике «Красный квадрат, или Золотое сечение» строгий учитель Тимур Новиков в цилиндре и сюртуке стегает плеткой лежащего перед ним «недоросля» Владислава Мамышева (Монро), который не хочет следовать академическому пути. Эпоха «Новой Академии» — это эпоха Сергея Курехина, Виктора Цоя, «Аквариума» Бориса Гребенщикова, это знаменитый «Ленин-гриб» и «Пиратское телевидение». Если игнорировать пародийное, а часто и хулиганское начало, которое тоже вполне укладывается в академическое русло «петербургской жизни» с ее карнавалами, шутихами, париками, девушками в камзолах и мальчиками в юбках, то сразу исчезнет привлекательность сквота и «академии» Новикова.

В картинах самого Новикова всегда отчетлива линия горизонта, делящая полотна на две части. Иногда на этой линии заметны маленькие плывущие корабли, иногда восходящее солнце. Это отметил Бродский, побывавший на выставке Тимура в Амстердаме (1993): «Иногда в пейзаж бывает трудно войти. Эти ваши пейзажи таковы, что из них трудно выйти. Эта линия горизонта держит мое внимание, как магнит. /…/ Ваш горизонт напоминает мне чем-то Гварди. Он скошенный чуть-чуть, но он чуть-чуть закругляется, он менее геометричен…»

Олег Маслов, Виктор Кузнецов. Из цикла «Тайны священной рощи». 1995 г.

Ранняя смерть в 2002 году добавила загадочности личности художника. В последние годы жизни Тимур Новиков потерял зрение, но по-прежнему собирал вокруг себя учеников и даже устраивал просмотры картин — «А расскажите каждый из вас, что вы видите на новой картине?» — и потом вступал в оживленную дискуссию. Его больница находилась недалеко от Александро-Невской лавры, на территории которой он и любил встречаться, приглашая их то ли в шутку, то ли серьезно приходить сюда на беседы и после его смерти. Сейчас там стоит беседка в его память. Так что встречи продолжаются.


Tweet