Одним из самых чутких индикаторов того, что происходит в обществе, являются нормы разговорного русского языка. Все эти «кинули», «наехали», «развели», «пацаны», «динамить» и, конечно же, замечательное выражение Владимира Путина «замочим в сортире», поднявшее его рейтинг с 2% до 34%, — это специальные слова, заимствованные из блатных жаргонов и русского тюремного.
Регулирующие наше поведение словечки, а на самом деле объяснения — захватили сначала детей в школах, потом вузы, художественную и политическую элиты, золотую молодежь, с легкостью летающую на Рождество в Париж, и даже тех, кто удостоился чести попасть на торжественное открытие Большого театра. Этот язык не знает и гендерных различий, на нем легко изъясняются бедные студентки и образованные банкирши. Он точнее всего показывает, откуда родом действующие ныне смыслы нации.
О чем это говорит? В России уничтожается закрепленное в языке разделение на жизнь в обществе и жизнь в зоне. Целостным, без каких-либо разведений, становится все пространство нашей жизни от международных конференций до туалетов. Все мы прекрасно понимаем, что экономически и политически успешно действовать в нашем новом мире можно только неформально, по твердо установленным «понятиям». Произошел перенос криминальной практики на поведение всего общественного организма. Естественный забор между тюрьмой и остальной реальностью, в сущности, многие годы уже отсутствует. Все мы сегодня живем в мире, где в какое-то мгновение ты замечательный гражданин и патриот, а при другой системе критериев — злопыхатель и даже преступник.
Подготовил Георгий Ильичев
Tweet