#История

#Суд и тюрьма

«Они отвезли меня домой на своей черной машине»

10.03.2008 | Колесников Андрей | № 10 от 10 марта 2008 года

Нина Андреева — The New Times. К 20-летию статьи «Не могу поступаться принципами»

Не поступившиеся принципами, опередившие время. 20 лет назад, 13 марта 1988 года, в газете «Советская Россия» появилась статья, точнее — «письмо в редакцию преподавателя ленинградского вуза» Нины Андреевой. Заголовок, явно редакционный, вошел в историю — «Не могу поступаться принципами». На самом деле это была цитата из Михаила Горбачева. Только повернутая против него. В обстоятельствах этой истории и в том, почему знаменитая статья актуальна по сию пору, с участием самой Нины Андреевой, которая руководит партией ВКП(б), разбирался The New Times


Валентин Чикин — главный редактор газеты «Советская Россия» с 1986 г. Родился 25 января 1932 г.; окончил факультет журналистики МГУ; работал литературным сотрудником редакции газеты «Московский комсомолец» (1951–1958), литературным сотрудником, заместителем редактора, редактором отдела, заместителем главного редактора газеты «Комсомольская правда» (1958–1971), заместителем, первым заместителем главного редактора газеты «Советская Россия» (1971–1984), первым заместителем председателя Государственного комитета СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли (1984–1986); депутат Государственной думы РФ I–V созывов, член фракции КПРФ.

Если называть вещи своими именами, с помощью письма преподавательницы питерской «Техноложки» (той самой, где работал папа нашего нового президента) консервативное крыло КПСС пыталось прощупать почву для идеологического путча. Позже, когда на заседании Политбюро Горбачев гневно апеллировал к Егору Лигачеву, которого подозревали в организации публикации, тот ушел в «несознанку»: мол, Валентин Чикин, главред «Совраски» (он и до сих пор ее редактор), принес статью, мне она, не скрою, понравилась, а что тут такого… Только вот почему-то в момент публикации никого из узкого штаба перестройки не было в стране: в зарубежных поездках находились и Михаил Горбачев, и Александр Яковлев.

Статью ксерили, читали, воспринимали как руководство к действию. Не случайно Горбачев и Яковлев увидели в «письме» идеологическую мину, заложенную под перестройку и лично под них. Сейчас цитаты из статьи читаются как нечто совершенно обычное. А тогда все, что написала Андреева, было движением против течения, против антисталинистского настроя общества.

Андреева (а скорее всего, ее изощренные редакторы) била врага его оружием. Чего стоила одна только концовка «письма» — цитата из Горби: «Принципами, товарищи, мы не должны поступаться ни под какими предлогами», а далее демагогическая кода от Андреевой: «На том стоим и будем стоять. Принципы не подарены нам, а выстраданы нами на крутых поворотах истории Отечества».

Собственно, суть «письма» и состояла в специфической, просталинской, трактовке истории Отечества. Ровно в том смысле, который сейчас вкладывается в ставшее знаменитым пособие для учителя под редакцией мало кому известного историка Филиппова. В пособии предлагается гордиться своей историей, в том числе историей сталинизма. Ровно от нее избавлялись в перестройку, и ровно эту трактовку пытаются возвращать как официальную, как своеобразный «Краткий курс» сегодня, при Путине, который назвал развал ССР «величайшей геополитической катастрофой». Так что не поступившаяся принципами Нина Андреева и ее кураторы Чикин и Лигачев просто во многом опередили время. Тогда автор «письма» шла против течения. Сегодня она была бы в мейнстриме.

Вот несколько цитат, которые вполне подошли бы многим нашим сегодняшним начальникам, особенно из идеологической обслуги Кремля: «Ставшая дежурной тема репрессий гипертрофирована в восприятии части молодежи, заслоняет объективное осмысление прошлого»; «Взять вопрос о месте И.В. Сталина в истории нашей страны. Именно с его именем связана вся одержимость критических атак… В формулу «культа личности» насильственно втискиваются индустриализация, коллективизация, культурная революция, которые вывели нашу страну в разряд великих мировых держав… Дело дошло до того, что от «сталинистов»… стали настойчиво требовать «покаяния»; «И я еще убеждена: из умаления значимости исторического сознания проистекает пацифистское размывание оборонного и патриотического сознания, а также стремление малейшие проявления национальной гордости великороссов записывать в графу великодержавного шовинизма».


Егор Лигачев родился 29 ноября 1920 г. в д. Дубинкино Чулымского района Новосибирской области; окончил МАИ в 1943 г. и ВПШ при ЦК КПСС в 1949 г.; 1961–1965 гг. — заведующий сектором, заместитель заведующего отделом партийных органов ЦК КПСС; 1965–1983 гг. — первый секретарь Томского обкома КПСС; 1983–1985 гг. — заведующий отделом ЦК КПСС, 1983–1990 гг. — секретарь ЦК КПСС; 1985–1990 гг. — член Политбюро ЦК КПСС; избирался депутатом Верховного Совета СССР VII–XI созывов, народным депутатом СССР (1989–1991), депутатом Государственной думы РФ (2000–2003).

5 апреля на второй полосе «Правды», публикации которой в то время еще имели руководящее и установочное значение, был напечатан полосный материал без подписи, готовившийся группой партийных интеллектуалов под руководством Александра Яковлева. Значение партийного печатного слова тогда было колоссальным, и публикация в главной газете страны означала только одно: «Отбой!» В доме хозяин — Горбачев.

Сам Яковлев, к неудовольствию Горбачева, в последний момент вписал в статью ключевой пассаж. Вот он: «Патриот не тот, кто громко кричит о якобы «внутренней угрозе» социализму, кто, смыкаясь с некоторыми политическими экстремистами, повсюду ищет внутренних врагов, «контрреволюционные нации» и т.д. …Нам нужен патриотизм… не квасной и лапотный… идущий не только от любви к «малой родине», а пронизанный гордостью за свершения великой родины социализма». Если отбросить лозунговую шелуху, речь шла об опасности национализма, который Яковлев разглядел в охранительной статье: не в марксизме было дело… «Немало впереди и завалов, заминированных прошлым. Разминировать их надо всем вместе», — писали «яковлевцы».

Так до сих пор и подрываемся на исторических минах, заложенных в сталинское время. И наступаем все на одни и те же надежные и проржавевшие грабли.

Об истории создания знаменитой статьи и о своих нынешних взглядах Нина Андреева, пенсионер и генеральный секретарь незарегистрированной Всесоюзной коммунистической партии большевиков — ВКП(б) рассказала в интервью The New Times

Нина Александровна, как получилось, что вы решили написать эту статью, и как она оказалась в «Советской России»? Неужели вот просто взяли и по почте отправили?

Где-то в июле 1987 года в газете «Ленинградский рабочий» была опубликована статья Александра Проханова, где он утверждал, что социалистический столб атакуют два течения: демократы, не приемлющие социалистическую перспективу, и почвенники, или патриоты, националистически настроенная часть общества, также не приемлющая социализм. Проханов утверждал, что необходима дискуссия и свободное обсуждение этих вопросов. Меня это возмутило: в условиях классовой борьбы, не затихающей ни на минуту, снимать вопрос о защите социалистического отечества и начинать дискуссии недопустимо. Я в ответ написала отклик в редакцию «Ленинградского рабочего». Статью сократили, она была большая — листов на 16, и редакция поместила свой вариант. Проханов тогда выступил со второй статьей, с положениями которой я тоже была не согласна. Написала второй ответ и снова отправила в «Ленинградский рабочий». Но они струсили ее публиковать, просто спрятали в сейф редакции и никому не дали ее читать. Когда был февральский пленум 1988 года, который вел Лигачев, он там правильно выступил в том плане, что надо решать целый ряд задач, одна из которых — идеологическая. В ответ на его выступления я взяла два письма и отправила по почте в «Правду», в «Советскую Россию», в «Комсомольскую правду», в «Известия». Никто не отреагировал, а из «Советской России» мне позвонил 23 февраля журналист, который сказал, что они получили письма, но слишком большой объем. Попросили сделать из двух писем одно, я сказала: «Хорошо». 9 марта ко мне приехал корреспондент Денисов, и я дала ему текст уже одного письма. Он посмотрел и сказал: письмо не может быть опубликовано, если как-то не выскажете свое отношение к репрессированным. «У нас значительная часть ЦК — потомки или родственники репрессированных, поэтому просим вставить абзац или фразу на эту тему», — сказал он мне. «Хорошо», — сказала я.

И кроме этого, в статье до публикации ничего не менялось?

Они абсолютно ничего не изменили. Полностью, как опубликовано, это принадлежит мне. Они написали только один из первых абзацев про мои прогулки со студентами в Петродворце. Я бы так не написала, потому что зимой в Петродворце все статуи закрыты щитами. Это мог написать только человек, который никогда зимой не был в Нижнем парке Петродворца. Еще они изменили немного концовку. Опубликовано: «На том стоим и будем стоять», а изначальный вариант был: «На том стояли и стоять будем!» То есть смягчили.

Вы были удивлены реакцией на свое письмо? Всесоюзная слава все-таки: о вас говорили, с вами спорили…

Тогда все писали в газеты. Общество бурлило. Горбачев здорово камуфлировал свою позицию, и люди были обескуражены. Мне было, конечно, приятно. Я выразила свое мнение по существу, и никакого дальнего прицела у меня не было. Но к славе я никогда не стремилась. Сейчас у меня множество связей за рубежом, часто выезжаю на конференции. Последний раз в ноябре ездила в Калькутту на конференцию «Против империализма, глобализации, сионизма, войн и оккупации». Было огромное количество людей в центральном театре города Калькутты. Еще было два экрана, и люди на площади специально слушали. Сегодня борьба с американским империализмом и воинствующим сионизмом — это вопрос номер один.

Александр Яковлев утверждал, что вашу статью редактировал другой член Политбюро и его ярый оппонент Егор Лигачев. Это так?

Яковлев тогда был руководителем идеологического отдела ЦК. Он был главным идеологом перестройки и ярым ненавистником всего, что связано с советской властью и большевизмом. Перед смертью он писал, что не сможет спокойно спать, пока с большевизмом не будет покончено навсегда. Его негативную реакцию на свою статью я оцениваю как понимание того, что произошло возрождение большевизма. Он был врагом советской власти. Лигачев никакого отношения ни к статье, ни к ее редактированию не имел. Пару лет назад в интервью «Советской России» он сказал, что читал статью и ему она показалась интересной. И это его замечание стало основанием для перепечатки ее другими газетами. Яковлев, по существу, отлуп сделал в газете «Правда» 5 апреля. Я не ожидала такого беспардонного хамства и неуважения к личности, которая сквозила в строчках его статьи. Мне звонил целый ряд лиц еврейской национальности, которые говорили, что это они писали статью в «Правду». Хотели примазаться. Но писал ее Яковлев. Задача его статьи была в том, чтобы уничтожить человека, осмелившегося выступить против перестройки.

А какие-нибудь последствия были? По партийной линии? На работе, может, проблемы возникли?

Ответ Нине Андреевой писала целая группа под руководством Александра Яковлева

Мне запретили общаться со студентами в институте. Я вынуждена была оформить отпуск без сохранения содержания. Числилась, но не ходила на работу. Так было с сентября 1988 года. Так и не возвратилась потом. Два года мы с мужем сидели без работы. Из партии они меня не выгнали, но были серьезные беседы в так называемом Большом доме1, огромный серый дом, и я сказала людям из КГБ (там был очень серьезный представитель): «Вы разве не видите, что Горбачев ведет линию на уничтожение социализма». Они мне ничего не сказали, не арестовали и отвезли домой на своей черной машине.

_____________
1 С 1932 года — ленинградское управление НКВД, затем — КГБ.


×
Мы используем cookie-файлы, для сбора статистики.
Продолжая пользоваться сайтом, вы даете согласие на использование cookie-файлов.