Анна Политковская в Чечне. 2001
«Военные и власти боялись ее, как огня…» Пять лет назад была убита Анна Политковская. За годы журналистской работы в Чечне она изъездила этот край вдоль и поперек. Нет, кажется, ни одного села, где бы она не бывала, ни одной болевой точки в республике, которой бы она не занималась. Люди, о которых она писала и чьи проблемы до сих пор не решены, уверены: будь жива Анна, она заставила бы государство выплатить положенные им компенсации, посадила бы за решетку пытавших их палачей, выбила бы у правительства квартиры для детей-сирот и малоимущих. Чтобы узнать, какую память в Чечне оставила о себе Политковская, The New Times поехал к людям, о которых она писала, кого защищала и которых спасла
За пять лет в Чечне многое изменилось. Там построили все, что можно было построить: дома, школы, детские сады, мечети, торговые центры. Грозный сегодня мало чем отличается от других южных российских городов. Поражает размах строительства: к 5 октября — дню рождения Кадырова-младшего, отмечать который глава республики запретил, во что бы то ни стало должно закончиться возведение пяти небоскребов. Недалеко от небоскребов уже построен коттеджный поселок. Говорят, жить там будет чеченская знать — члены правительства и приближенные Кадырова. Двухэтажные виллы с балкончиками, башенками выстроены по индивидуальным проектам: ни один дом не похож на другой. Самая настоящая микро-«Рублевка» в центре города. Здесь же и очередная резиденция Рамзана Кадырова. Поселок окружен большим забором. Бегают мужчины в хороших костюмах и дорогих туфлях: следят за тем, как рабочие заносят в коттеджи мебель, холодильники, утварь.
К 5 октября, дню рождения Кадырова, в Грозном возводят небоскребы
«Я всего этого просто не вижу, — говорит чеченская правозащитница Хеда Саратова. — Думаю, и Политковская бы этого не замечала. Я смотрю и вижу родственников похищенных. Если бы Анна была жива, они бы шли к ней».
Рукият и Астемир
Анна Политковская, Астемир и Рукият Мурдаловы. Грозный, июнь 2002 |
«Мурдалову очень не повезло, — писала Политковская. — У хантымансийцев в Грозном дурная слава. В райотделе Зелимхан поступил в распоряжение майора Александра Прилепина, начальника криминальной милиции. А также следователя Журавлева и офицера Сергея Лапина по кличке Кадет — это слово было выбрито у него на затылке. Позже следствие доказало: именно они и руководили пытками Зелимхана и сами его пытали».
«После этой статьи в редакцию «Новой газеты» пришло письмо Лапина с угрозами, и пока его не задержали, к Ане приставили охрану, она уезжала на какое-то время за границу, — рассказывает Астемир. — Вернувшись, она продолжала писать, ее статьи везде читали, и ее пера боялись. Если бы не она и адвокат Стас Маркелов, до суда дело Лапина никогда бы не дошло».
29 марта 2005 года, через четыре года после похищения Зелимхана Мурдалова, один из его мучителей — офицер Лапин — получил 11 лет лишения свободы. И это первое и последнее за всю историю второй чеченской войны дело, когда офицер федеральных войск был осужден за похищение мирного жителя и пытки. Но самого Зелимхана — ни живого, ни мертвого — Мурдаловы так и не нашли.
Мартиролог
«Все, кто был связан с нашим делом, погибли. Убили Аню, Стаса и Наташу Эстемирову.**Станислав Маркелов, адвокат-правозащитник, убит 19 января 2009 г. в Москве, Наталья Эстемирова, глава грозненского «Мемориала», похищена и убита 15 июля 2009 г. в Ингушетии. Убийство Ани стало для нас невосполнимой потерей, — говорит Астемир. — Я называл ее сестрой. Когда приезжал по делам в Москву, она меня всегда встречала в аэропорту, ни на шаг от себя не отпускала. Боялась, что со мной в Москве может что-то случиться. Когда же она была в Чечне, многие знали, что она у меня останавливается, хотели с ней встретиться. Ей очень доверяли. Мы без нее не можем добиться, чтобы палачей, мучивших нашего сына, задержали. Прилепин и Минин были последними, кто видел Зелимхана живым. Именно они вывезли его из Октябрьского РОВД. Их объявили в международный розыск, но мы знаем: их никто не ищет»
«Я уверена: будь Аня жива, она бы писала, капала им на мозги, и в конце концов этих людей задержали бы, — вздыхает Рукият. — А теперь что нам остается? Одна надежда: достучаться до Рамзана Кадырова. Мы много раз звонили ему на «прямую линию» — с четырех телефонов. Но ничего не вышло».
Кости в подарок
Малика Лабазанова — одна из выживших в страшной зачистке, устроенной в Новых Алдах бойцами петербургского ОМОНа 5 февраля 2000 года. На ее глазах во дворе дома федералы расстреляли троих родственников мужа. Федералы требовали от Малики, чтобы она принесла деньги и золото. Она собрала у соседей только 300 рублей. «У меня и сейчас перед глазами тот день, как будто это было вчера, — рассказывает Малика и плачет. — Я спряталась за печкой и умоляла солдата, чтобы он меня не убивал. Он стал стрелять в потолок, в стены, я схватила его за ноги, благодарила, что не убил. А он: «Молчи, ты уже мертвая». Потом, когда они ушли, мы сидели в подвале у соседа и смотрели телевизор. А там говорят: «В Новых Алдах убили 50 боевиков!»
С Политковской Малика познакомилась в грозненской мэрии. Они пошли вместе в прокуратуру. «Она пришла туда и представилась дочкой нашей русской соседки Кузьминой, которую тоже федералы расстреляли, — вспоминает Малика. — Политковская спросила прокурора: «Кто занимается Новыми Алдами?» А прокурор ей: «У нас таких уголовных дел нет». Тогда она показала свое журналистское удостоверение, они сразу забегали, приехал какой-то пузатый прокурор: «Все дела переданы в Ессентуки». А Политковская ему: «Как так? Убитые здесь, потерпевшие здесь, федералы здесь, почему в Ессентуки?»
Уже после выхода очередной статьи в «Новой газете» Малика Лабазанова как-то вечером застала у себя во дворе военных прокуроров. Они держали в руках ксерокс статьи, водили по ней карандашом и спрашивали: «Вот она тут пишет: прокурорские работники лгут, что новоалдинцы не дают эксгумировать тела своих близких. Вы, оказывается, требуете, чтобы из тел вынули пули?» «А ведь и правда мы этого требовали, — уточняет Малика. — После статьи-то они пули и нашли».
Зина Дакаева, соседка Малики Лабазановой, хорошо помнит Политковскую: «Мы к ней в Москву ездили, ходили вместе на почту и посылали жалобы в Страсбург». 26 июля 2007 года Европейский суд по правам человека присудил Малике Лабазановой и ее мужу компенсацию — по €15 тыс. «Мы на эти деньги сыну квартиру купили, — рассказывает она. — А за разрушенные дома никто из пострадавших так компенсации и не получил. От Кадырова в феврале 2010 года (10 лет прошло после зачистки!) подарок прислали — пять коров и пять мешков муки. Все это поделили на 56 пострадавших семей. Лучшие куски мяса забрали те, кто их распределял, а нам кости достались».
Автуринский йог
Мовди Хамидов — директор Автуринской школы на фоне портрета Кадырова-младшего |
О директоре школы из села Автуры Мовди Хамидове Анна Политковская писала восторженно. В статье «Автуринский йог в ковбойской шляпе» она рассказывала, как директор вместе с главой сельской администрации Ибрагимом Унпашаевым обустраивают школу взамен разрушенной в помещении сельского клуба. Политковская возмущалась: правительство Чечни выделило деньги на строительство в Автурах медресе, а на обычную светскую школу денег не нашлось. Директор Хамидов ее очаровал: несмотря на все трудности тогдашней чеченской жизни, он был необычайно приветлив, улыбался, шутил, а напоследок раскрыл секрет: он занимается йогой.
Он и сейчас, спустя девять лет, также подтянут и улыбчив. Охотно рассказывает: «До 2006 года мы ютились в неприспособленных помещениях. А теперь у нас новое современное здание. Ибрагим его не увидел, его боевики расстреляли прямо в собственном доме в 2004 году».
Новая школа впечатляет: просторные кабинеты с новыми партами, над доской — обязательные атрибуты: чеченский флаг, фотография Рамзана Кадырова и плакат со словами чеченского гимна. Портреты старшего и младшего Кадыровых — в каждом классе, кажется, их нет только в туалете. В коридоре целая галерея — Кадыров-старший с сыном и Кадыров-младший с матерью. В актовом зале — портреты уже побольше и торжественнее: Ахмат-Хаджи Кадыров в неизменной папахе, а Рамзан Кадыров с двумя орденами. Сбоку на стене — небольшой портрет Дмитрия Медведева.
На вопрос корреспондента The New Times, считает ли Хамидов, что статьи Политковской о чеченских войнах последних лет могли бы войти в программу образования, например, по истории, директор отвечает обстоятельно: «Анна Политковская достойна того, чтобы ее статьи вошли в учебники, и не только в Чечне, но мы зависим от федеральной программы. Может, через 10–20 лет». И добавляет: «Она в той статье несколько иронично писала об Автурах, как о «самом религиозном селе». А это так и есть. А я прежде всего мусульманин, а уж потом йог».
Заурбек Талхигов с братом Даудом. Мать Талхигова усыновила его, пока Заур был в тюрьме
Жертва «Норд-Оста»
В доме Талхиговых в селе Шали большая радость: сегодня второй день гуляют свадьбу. Открыты ворота и накрыты столы. Заурбек Талхигов четыре месяца назад освободился из колонии, а вот сейчас женится.**В июне 2003 г. он был осужден Мосгорсудом на 8,5 года колонии строгого режима, как пособник террористов, захвативших «Норд-Ост». Его вина состояла в том, что он, бизнесмен средней руки из Петербурга, к тому времени уже давно не живший в Чечне, откликнулся на призыв депутата Асламбека Аслаханова заменить собой заложников в Театральном центре на Дубровке. Аслаханов дал Талхигову телефон Бараева и велел звонить, чтобы уговорить отпустить заложников-иностранцев. Талхигов добился освобождения иностранцев, но самого его арестовали.
В колонии Талхигов не мог смириться с унижениями, бунтовал. Ему заменили лагерный режим на тюремный, более строгий. «Я из тюрьмы позвонил Политковской, — рассказывает Заурбек. — Я знал, что она о моем деле писала. Попросил ее узнать, как мое дело в Страсбурге продвигается. Она послала мне адвоката. И сама хотела приехать ко мне на свидание. Но ее ко мне не пустили, придумали, что встреча с Политковской может повлиять на рассмотрение моей жалобы в Страсбурге. Чушь! Они просто не хотели, чтобы она со мной встречалась, боялись, что напишет, в каких условиях меня держат. Вообще Анна была удивительной женщиной. Писала так, как будто сама была частью нашего народа, говорила то, что народ сам не может выговорить. Я еще удивляюсь, что она столько прожила. Люди, которые правду говорят, так долго не живут».
О тех, кого подозревают в убийстве Политковской, в Чечне предпочитают не говорить. Эта тема — табу, как разговоры о похищениях и пытках. Чеченские власти по-прежнему глухи к просьбам тысяч матерей и отцов, годами просящих об эксгумации массовых захоронений, о создании лаборатории для идентификации тел без вести пропавших. Тысячи людей были похищены государством, что было подтверждено решениями Страсбургского суда. Но на официальном уровне говорить об этом не принято. А под видом борьбы с ваххабизмом и терроризмом в Чечне продолжают похищать молодых людей. Только теперь их увозят уже не российские военные, а чеченские силовики. «Сейчас в Чечне каждый сам за себя, и то, что происходит с кем-то другим, мало кого интересует. В тюрьме в этом смысле мне было проще», — говорит Талхигов.
Митинг чеченских женщин, чьи сыновья пропали без вести. Грозный, 18.09.2011
P.S. 28 сентября 2011 года. Аэропорт города Грозного. Газетный киоск. На витрине сборник статей Анны Политковской «За что», вышедший через год после ее убийства. Коллеги включили в эту книгу самые острые публикации Анны. Рядом с книгой — портрет главы Чечни. Рамзан Кадыров в кепке небесно-голубого цвета и в такого же цвета рубашке. 5 октября ему исполнится 35 лет. 7 октября — 5 лет, как убили Анну Политковскую.
Tweet
