"Русская, китайская и кубинская революции притягивали великих мастеров своим идеализмом"

Знаменитый перуанский писатель Марио Варгас Льоса посетил Венесуэлу в конце мая. Цель – участие в форуме «Свобода выражения и демократии». Форум, впрочем, был фактически сорван сторонниками президента Уго Чавеса, а власти страны с самого начала демонстрировали свое крайне скептическое отношение к писателю. Сначала в аэропорту Каракаса писатели продержали около полутора часов, пропустив через границу лишь после того, как новость о задержании появилась в СМИ. Отель Палас, где проходил форум, был окружен толпой сторонников венесуэльского президента. Из громкоговорителей лился нескончаемый поток оскорблений. При этом состав участников форума был действительно звездным: Варгас Льоса с сыном Альваро, Эдуардо Монтеалегре (претендент на пост президента Никарагуа, проигравший Даниэлю Ортеге); политик Хорхе Кирога (проигравший Эво Моралесу на президентских выборах в Боливии); бывший министр иностранных дел Мексики Хорхе Кастаньеда. Этих разных людей объединили идеи свободы и неприятие режима Уго Чавеса.
В день открытия конференции Уго Чавес, демонстрируя свою готовность к диалогу, позвал участников форума в свою еженедельную телевизионную программу «Алло, президент!». Политики и интеллектуалы, возглавляемые Варгасом Льосой, вызов Чавеса приняли, но словесного поединка не случилось. Накануне эфира команданте Чавес уклонился от дебатов, заявив, что согласен быть лишь модератором дискуссии. "Дебаты - это для интеллектуалов, а я просто президент и солдат", - заявил венесуэльский лидер. Что хотел, но не смог сказать Варгас Льоса Уго Чавесу, писатель рассказал в своей статье , опубликованной по итогам поездки в испанской газете El Pais.
The New Times предлагает вниманию читателей перевод письма, написанного автором таких знаменитых романов как “Разговор в соборе” и “Город и псы” *.

"Между свободой и Уго Чавесом В Венесуэле все еще можно бороться. Запугивание и шантаж, которыми пользуется режим Уго Чавеса, настраивает население против бедной на идеи боливарианской революции. Это правда, что Венесуэла все еще не Куба, здесь все еще существует пространство для частного предпринимательства и для свободной прессы, но этого пространства с каждым днем становится все меньше. Бизнесмены и независимые СМИ подвергаются гонениям, они вынуждены работать в условиях, когда над ними постоянно висит угроза конфискации, экспроприации и закрытия. Однако, несмотря на судебные преследования, штрафы и административные ловушки, которыми их душат, та твердость, с которой они продолжают бороться, достойна восхищения.
В день открытия форума исполнилось два года с закрытия Radio Caracas Television, это произошло после исторической битвы, которую дали режиму собственник компании Марсел Граниер, сотни журналистов и даже технические работники. Сейчас самый нежелательный для режима объект – последний независимый телеканал, где оппозиция может выразить свое мнение, – Globovision. На канал и его хозяина Гильермо Сулоага обрушивается нескончаемый поток оскорблений и беспочвенных обвинений. Дом Сулоага недавно был захвачен полицией, правительство Чавеса завело на него уголовное дело: очередная небылица перед финальным ударом по телеканалу, который обещает своим зрителем быть независимым в стране, где свободу каждый день задувают, как пламя светильника.
Как и коллеги с Radio Caracas Television, 400 журналистов и технических работников Globovision сомкнули свои ряды для защиты своего места работы и собственного достоинства. Какова в действительности популярность Уго Чавеса? Этому был посвящен доклад основательницы гражданского движения «Присоединяйся» Марии Корины Мочадо. Она с документами в руках доказала, что чавистский режим расчетливо и неумолимо, угрозами, шантажом и обещаниями катком подминает под себя общественных служащих, пенсионеров, рабочих, предоставляя им рабочие места взамен на их политическую лояльность, заставляя их поверить, что все их действия и слова под наблюдением, и за любую провинность правительственные репрессии настигнут их, как гильотина, лишая рабочего места, зарплаты и пенсии. Мария Корина рассказала, как в одном из самых бедных районов Каракаса, жители ей признались, что не могут осмелится голосовать против Чавеса, потому что за ними наблюдают даже на избирательных участках.
Наступление на сектор частного предпринимательства головокружительное. Его треть уже в руках государства. Два миллиона гектаров земли похищены у хозяев, чтобы превратиться, как говорил когда-то перуанский военный диктатор Веласко Альварадо, в «общественную собственность». Все электростанции, большинство телекоммуникаций, все цементные заводы, нефтеперерабатывающие и нефтедобывающие компании, металлургические заводы и бесконечное множество самых разных предприятий уже стали государственными. В Венесуэле все еще есть выборы, но правительство игнорирует их результаты и преследует избранных народом оппозиционеров.
Мануэль Росалес, экс-губернатор провинции Сулия и мэр города Маракайбо, должен был уехать в Перу, чтобы спрятаться там от гнева команданте. Мера Каракаса Антонио Ледесма Уго Чавес лишил практически всех значительных полномочий, которые раньше были к компетенции муниципалитета. Правительству Чавеса не нравится, какую поддержку избирателей имеет Антонио Ледесма в городе и с какой храбростью он отстаивает свою администрацию.
У команданте очень непростые отношения с профсоюзами. Они оказывают аппетитом президента решительное сопротивление. Венесуэльские рабочие не позволяют себя обманывать и запугивать. Для того, чтобы снизить влияние популярного Центра рабочих Венесуэлы, отделения Международной организации рабочих, Чавес создал Боливарианский союз рабочих, который, несмотря на официальную поддержку, испытывает недостаток не только в легитимности, но даже в количестве членов. Почти все попытки захвата профсоюзов наемными убийцами и агентами режима провалились. На самом деле собственники не всегда возглавляют борьбу против национализации, часто это делают рабочие. Не случайно забастовки в Венесуэле случаются чаще, чем в любой другой латиноамериканской стране. Один раз присоединившись к активным действиям профсоюза, рабочие начинают подвергаться такому сильному давлению со стороны власти, что прекратить сопротивление становится невозможным.
Несмотря не то, что сражаться с режимом нестерпимо трудно, борьба в Венесуэле не прекращается. Как же умереть надежде в стране, где все университеты, частные и государственные, отвергают тоталитарный проект? Где студенты идут в авангарде манифестаций против притязаний Уго Чавеса, желающего превратить Венесуэлу в общество мракобесов и в диктатуру на манер Кубы или Северной Кореи? Их действия были спусковым крючком всеобщей мобилизации, из-за которой Чавес проиграл референдум по поправкам в Конституцию. И что говорить об интеллектуалах, деятелях искусства? Чавистская революция стала первой в истории революцией, бедной на идеи и теории, она довольствуется слоганами, припевами и общими местами, потому что в ее рядах только агитаторы, но нет ни думающих, ни пишущих людей с именами.
Русская, китайская и кубинская революции в первые годы своим идеализмом притягивали великих мастеров, чье простодушие и воображение их украсили и превознесли. Потом мастера жестоко заплатили за свое увлечение и попали в Гулаг, прочувствовали «революционную культуру» или отправились в ссылку. Но в Венесуэле, за исключением тех немногих, чьи имена можно перечислить по пальцам, класс интеллектуалов с самого первого момента и до сегодняшнего дня не завербован режимом. Они чисты, они сражаются, они пример для своих коллег во всем мире".

* Письмо печатается с незначительными сокращениями

Перевод Екатерины Базановой