Тень дефолта

Вот уже две недели минчане с раннего утра штурмуют обменники. Началось все с того, что МВФ порекомендовал властям девальвировать «зайчик». На искусственное поддержание нынешнего курса белорусского рубля денежные власти с начала года потратили $1 млрд, притом что золотовалютных резервов у Нацбанка осталось на начало марта всего $4 млрд. Реакция населения не заставила себя ждать: люди вполне логично решили сберечь свои накопления, потратив их на приобретение валюты. Давка у обменников достигла пика к выходным 19—20 марта, после чего Нацбанк решил вмешаться в ход событий. Он разослал в коммерческие банки письма, в которых заявил о том, что прекращает снабжение их валютой для последующей перепродажи населению.

Обменники быстро распродали запасы, составлявшие в среднем $3–5 тыс. и столько же евро на «точку»: купить валюту в Минске и других городах республики стало практически невозможно.

В обменных пунктах Абсолютбанка, Приорбанка и Белинвестбанка корреспонденту The New Times кассиры поясняли: «Валюту не привозят. Можем продавать только то, что люди изредка сдают». Аналогичная ситуация и в белорусских регионах. Пограничный Брест переживает дефицит валюты острее других: рядом Украина и Польша, куда местные челноки продолжают ездить за одеждой, стиральным порошком и даже за продуктами питания: за рубежом дешевле. Сейчас люди готовы покупать в обменниках даже небольшие суммы — по $20–50.

Нет иностранной валюты и в банкоматах. Народ волнуется. Как в белорусской столице, так и в регионах постоянно приходится слышать: «Почему никто ничего не объясняет? Когда же, наконец, пройдет эта чертова девальвация и все закончится?!» Независимый экономист Сергей Чалый в беседе с The New Times пояснил: «У банков физически закончились деньги. Все прекрасно понимают, что если бы запретов на валюту не было, ажиотаж бы спал и люди снова начали возвращать доллары — в магазинах-то мы делаем покупки за белорусские деньги». Сергей Чалый считает, что в загашнике государства просто нет валюты. «Нацбанк заявляет, что у него в резервах осталось $4 млрд. На деле эти запасы представляют собой золото. Валюты как таковой нет. И было бы честно, если бы власти это признали», — говорит эксперт.

Между тем на встрече с руководителями сельхозпредприятий 23 марта Лукашенко проронил: «Мы живем не по средствам! Покупаем больше, чем продаем!» Такой откровенности от главы государства никто не ожидал. Но проблемы были очевидны уже давно. Агентство S&P понизило рейтинг белорусской экономики до неблагоприятного, а Fitch дало негативный прогноз относительно стабильности семи белорусских банков. Руководитель аналитического центра «Стратегия» Леонид Заико в интервью The New Times пояснил, что ситуация резко ухудшилась с начала года: «Перед выборами Лукашенко поднял зарплату бюджетникам, довел ее до среднего показателя в $500. Экономика к этому оказалась не готова: работники, получившие прибавку, не пошли тратить ее в магазины, а стали покупать валюту и прятать ее дома». Сейчас, говорит эксперт, единственная возможность для властей не допустить валютного кризиса — девальвировать национальную валюту: повысить курс доллара с текущих 3020 рублей по крайней мере до 3700. «Именно так, за счет девальвации рубля, выходила из дефолта Россия в 1998 году», — напоминает эксперт.

Экс-глава Нацбанка Станислав Богданкевич в беседе с The New Times предложил властям другой вариант: девальвировать рубль как минимум на 50%, но делать это постепенно, а не одномоментно. Белорусские экономисты уверены: вслед за девальвацией Лукашенко придется начать распродажу местных предприятий иностранным, прежде всего российским, инвесторам, причем отнюдь не по завышенным ценам, которые он норовил выставить ранее. «Деньги в стране появятся только после того, как Лукашенко продаст «Беларуськалий», МАЗ и ряд других крупных объектов», — уверен Заико.

Нацбанк же пока проявляет крайнюю непоследовательность. Не прошло и месяца с тех пор, как он установил 30-дневное резервирование средств в рублях на покупку валюты на бирже, как последовало заявление, что с 1 апреля все будет «по-старому»: заявки на приобретение валюты будут удовлетворяться в течение суток. Кстати, действующее пока ограничение привело к тому, что бизнес, лишенный валюты для расчетов с поставщиками, вынужден был покупать доллары на «сером» рынке по спекулятивному курсу до 3800 рублей — на четверть выше официального.

О том, что правительство судорожно ищет способы заткнуть дыры в бюджете, свидетельствует и серия фискальных наездов на бизнес. За два месяца нового года налоговики взыскали с предпринимателей вдвое больше, чем в прошлом году. 77% предпринимателей, в отношении которых проводятся налоговые проверки, допускают нарушения законодательства, с гордостью сообщают в МНС.

В панике туроператоры. «Год назад никто не ездил за рубеж, потому что резко сократились доходы, а сейчас никто не едет, потому что валюту не может купить, — сокрушается в беседе с The New Times владелец одной из минских турфирм Роман. — Власть явно хочет прихлопнуть наш бизнес». Импортеры зарубежной техники, которым теперь можно покупать для расчетов с иностранцами не более €50 тыс., тоже опасаются худшего. Samsung с белорусского рынка уже ушел.

Неспокойно и в стане автомобилистов. «Белнефтехим» на этой неделе заявил, что собирается ввести ограничения на покупку населением топлива. Мол, бензин и дизель в Белоруссии — товар, которым нефтяники торгуют себе в убыток, а жители приграничных районов наживаются на том, что вывозят топливо в соседние Польшу и Литву, где оно дороже. Что это будут за ограничения, еще неизвестно, но по слухам скоро на заправках станут отпускать только 20 литров топлива за раз.

Как Лукашенко будет выпутываться из преддефолтной ситуации, непонятно. 23 марта белорусский Минфин проводил консультации с российским правительством по поводу очередного кредита — на $1 млрд. Судя по тому, что официально итогов встречи озвучено не было, Кремль отказал. МВФ готов рассмотреть возможность предоставления кредита только на одном условии — сокращении зарплат бюджетникам и девальвации национальной валюты. Европейские соседи в какой-либо финансовой поддержке Лукашенко отказали после жесточайшего разгона многотысячного митинга оппозиции в декабре: свободные выборы и отказ от политических репрессий были условием кредитования. Инвестиции в страну не идут: Нацбанк признает, что в 2010 году они только упали — на 26,7%.

Все это подталкивает белорусского президента к нежелательному для него, но единственно возможному для Белоруссии сценарию — экономическим реформам, считает Владимир Жарихин, заместитель директора Института стран СНГ. «Лукашенко долго пытался усидеть на двух стульях: сохранить собственную патриархальную экономику и заигрывать с либеральной Европой, — говорит эксперт. — Но соседство с Евросоюзом и вхождение в таможенное пространство с Россией и Казахстаном означает, что Белоруссии неминуемо придется приближать свою экономическую модель к их моделям, на порядок более рыночным. А это потянет за собой неизбежное изменение политической системы».