24-летний белорусский политзэк Андрей Ким: "Ситуация в стране совершенно страшная"

Что сейчас происходит в Минске — у вас есть какая-то информация оттуда?

Ситуация в стране совершенно страшная, потому что даже правозащитники, в том числе и волонтеры из России и из других стран, те, кто там может находиться, даже они говорят, что не в состоянии отслеживать то количество обысков, которое проходит. Они не в состоянии отследить, сколько людей арестовано сейчас в стране. В белорусских СМИ информации — десятая часть того, что в реальности, а до России вообще практически ничего не доходит. Масштаб задействованных сил КГБ и МВД в Белоруссии ужасает. Все вспоминают про 37-й год, хотя, конечно, сейчас никого не расстреливают. Но ночью могут приехать, выломать дверь и забрать мужа на глазах у жены и детей. Я буквально вчера ночью общался со своим приятелем, а утром к нему приехала милиция и забрала его, сейчас он сидит в тюрьме. Когда только 45 человек, только, по данным правозащитников, 45 человек являются либо обвиняемыми, либо подозреваемыми по массовым беспорядкам, а это до 15 лет, минимум — 3, максимум — 15. И сами правозащитники говорят о том, что они не знают всех, на самом деле этих людей больше. Понятно, что ощущение в обществе может быть только одно — страх. Сейчас общество делится на две категории: те, кто для себя решил, что не может и не будет с этим мириться, и те, кто предпочел закрыть глаза и спрятать голову в песок.

Боюсь, что больше вторых.

Ничего не закончилось, все только начинается.

Оно запросило данные о людях, мобильные телефоны которых были зарегистрированы 19 декабря в этом районе, а это около ста тысяч человек, потому что это еще и вокзал, и люди, которые живут там, и всех этих людей сейчас обзванивает КГБ и МВД и приглашает на допрос в КГБ или милицию. Это десятки тысяч человек. Все репрессии только раскручиваются. И еще нет массовых исключений студентов из университетов, я слышал, что еще только около трехсот человек исключили, но я думаю, что это число будет гораздо больше… И тоже касается всех остальных. Это только начало. Но несмотря на весь этот кошмар, есть и польза от 19 декабря: Белоруссия излечилась от «стокгольмского синдрома»: Лукашенко с помощью ОМОНа и КГБ предельно честно поговорил со своим народом — у многих людей открылись глаза. Конечно, страну эти события очень сильно разделили. Например, для многих, особенно верующих, было шоком то, как различные иерархи в стране на это отреагировали. Когда патриарх Кирилл поздравил Лукашенко… Когда католики промолчали, конечно, они не могли поздравить Лукашенко с победой, но они промолчали… А протестанты, которые всегда были наиболее уязвимой частью христиан в Белоруссии, хотя их достаточно много, но в каждой церкви там находится по кагэбэшнику, который следит, и они всегда боятся что-то сказать лишнее, так вот протестантские епископы, они встали и с кафедры официально сделали заявление, что вот то, что творится сейчас в стране, это — беззаконие. Это были очень жесткие заявления. 

Ярослав Романчук* встретился с Лукашенко, потом на пресс-конференции зачитал текст с листочка, который ему дали представители службы, службы безопасности президента. Это он сделал добровольно, скажем так, находясь на свободе. Что им двигало? Я не знаю. Говорят, у него сидит племянник, которого взяли на площади. Я все понимаю, но Романчук назвал фамилии, которым грозит теперь большой срок, — сказал, что это конкретно вина Санникова*, его жены Халип, это вина Рымашевского*, это вина Статкевича*. Это очень плохо: фамилии нельзя называть…

Ну да, наверное. Глава штаба Владимира Некляева**Романчук — кандидат в президенты Белоруссии от Объединенной гражданской партии.
Санников — кандидат в президенты Белоруссии от партии «Европейская Беларусь».
Рымашевский — кандидат в президенты, лидер партия «Белорусская христианская демократия».
Статкевич — кандидат в президенты от Социал-демократической партии.
Некляев — поэт, кандидат в президенты. Андрей Дмитриев сделал тоже очень странное признание. Как вы помните, Владимира Некляева избили еще до митинга, а Дмитриев сказал, что-де мы сами начали конфликт с милицией, это наша вина. Но он это заявление сделал с очевидными следами побоев на лице и находясь в этот момент в тюрьме КГБ. Это был монтаж, это понятно. Я никогда не осуждаю, когда людям угрожают, когда их пытают, бьют…

В этот раз нет. Если не считать, что более 30 часов не давали еды, около 12 часов не давали воды, с 12 ночи, когда нас задержали (19 декабря), до часу дня мы провели стоя, потом нам разрешили сесть на пол. У меня была черепно-мозговая травма, я слабо стоял, меня отвели в травмпункт. И там врачи скорой помощи мне и еще какому-то количеству людей выписали направление на госпитализацию. Но к врачам подошли какие-то милицейские начальники, поговорили с ними, врачи уехали, а нас вместо больницы повезли в суд. Ну ладно, у меня все было не так плохо, а там был мужчина, у которого обе руки были переломаны настолько, что мы с трудом сняли с него куртку — настолько они были опухшие. Так вот, тем людям, которые были очевидно сильно избиты, им давали не 10 суток, а 15, чтобы они успели в тюрьме подлечиться. Так вот, если этого не считать всего — избиений, унижений, мата, то, наверное, пыток не было. В этот раз нет. 

Он был кандидатом в президенты от «Белорусской христианской демократии», но не является человеком, сильно опасным для режима. На самом деле моральным авторитетом, лидером, человеком, которого боится Лукашенко, является 34-летний Павел Северинец — сопредседатель партии «Белорусская христианская демократия». Он сидит в тюрьме КГБ. А Рымашевский — перед ним, видимо, поставили выбор: сидеть в тюрьме или быть на свободе… Опять же, я не могу никого осуждать, я не знаю, как бы я поступил в этой ситуации.

Санников, как минимум в Минске, по популярности был на уровне Лукашенко. Некляев больше по всей стране, а Санников именно в Минске, он, несомненно, был лидером… Чтобы вы понимали: я в эту кампанию не работал ни на одного из кандидатов, от всех предложений отказался и даже голосовать не ходил… Кроме того, Хартия-97 и другие структуры Санникова ведут достаточно жесткую непримиримую борьбу, они имеют жесткую позицию на протяжении долгого времени. Хартия-97 является самым популярным оппозиционным ресурсом в стране и одним из самых популярных новостных ресурсов. Вот их всех и накрыли скопом: сидит не только Халип, сидит другая журналистка, Радина, сидит Саша Отрощенков, пресс-секретарь Санникова. Думаю, серьезным фактором таких жестких действий в отношении Некляева и Санникова было то, что они посмели себя позиционировать как пророссийские кандидаты. Это была и основная ошибка Козулина в 2006 году, когда он, в прошлом один из самых приближенных чиновников Лукашенко, позиционировал себя как пророссийского кандидата. 

Есть такая версия. Во-первых, это только версия. Во-вторых, до вчерашнего заседания Европарламента основной новостью белорусских СМИ было то, что Россия прекратила поставки нефти в Белоруссию. А Лукашенко, он не является сейчас и никогда не являлся ни прокремлевским, ни прозападным, ни пробелорусским, он является пролукашистским. Он работает на одного конкретного человека, на Александра Григорьевича Лукашенко. Несомненно, я думаю, что он всегда будет больше склоняться к России. Если, скажем, у него будет выбор — 3 млрд от России или 3 млрд от Европы, он всегда возьмет 3 млрд от России. Потому что Россию не смущает наличие политзаключенных в стране, она не требует их выпустить, а Европа — требует. 

Такая гипотеза есть. Например, глава президентской администрации Макей, который всегда считался голубем, он выступил за несколько дней до выборов с резким заявлением по поводу того, что оппозиция готовит взрывчатку, провокации — такой стандартный бред в духе предыдущего главы КГБ Сухаренко, который любил говорить про крыс в ведре. Но я не думаю, что Лукашенко является заложником каких-то конкретных людей или структур, он является просто заложником самой системы. Я, например, в 2008-м сидел с Холодом, замглавы президентской администрации по идеологии…

…в колонии № 2 Бобруйска, а Холод, это был один из самых высоких чиновников в стране. Там же я сидел с главой Белнефтехима, одним из богатейших и влиятельнейших людей в стране. Так вот система, которую он выстроил, это система, в которой никто никому не может доверять, как и Лукашенко никому не может доверять. Именно поэтому произошла, я думаю, вся эта история с Виктором Лукашенко, которого он максимально приблизил и усилил.

Да, его сын, который сейчас фактически подмял под себя все силовые структуры. Сейчас у нас МВД полностью разгромлено, по мнению многих, конкуренции КГБ никто не составляет. 

Далеко. Сейчас маховик репрессий только раскручивается. 

Это зависит и от России, это зависит и от Евросоюза, от того, какие санкции сейчас будут…